"Эльза Триоле. Луна-парк" - читать интересную книгу автора

устраивать скандалы: тот плохо завернул кран, эти целовались при луне или ни
свет ни заря громко хохотали... Но главное, что их окончательно разорило,
произошло позже... Слишком уж хорошо шли у них дела с точки зрения
владельцев соседних кемпингов. Они прямо-таки испугались и объединились,
чтобы погубить "Дохлую лошадь". Встал вопрос - или они, или "Анонимное
общество" барона. Конкуренты устроили так, чтобы "Дохлой лошади" отказали в
патенте на продажу спиртных напитков, и ясно было, что разрешения им не
дадут. А такой кемпинг без алкоголя... Понятно, они без труда застукали эту
скотину, их управляющего, который, конечно, продавал спиртные напитки без
разрешения. Поэтому, чтобы было из чего покрывать штрафы он взял да и утроил
плату за палатки... Где это видано - сегодня одна цена, завтра другая...
Публика, конечно, сердилась. Сам-то барон в такие мелочи не входил, он
больше по части идей, капиталов... Всю нашу округу своими агентами запрудил,
они старались заинтересовать маленьких людей выжать из них денежки. Чего
только они тут не наболтали, чего только не наболтали! Что наверху решено
открыть лавочки, киоски и торговать всем, что может потребоваться туристам:
нитки, иголки, и шлепанцы, и соломенные шляпы, и темные очки, и горючее для
спиртовок. А главное, поторапливайтесь, говорили они, а то другие ваше место
займут. Мелкие торговцы выкладывали свои гроши и становились акционерами
дела, которое уже на ладан дышало.
- Да ведь он просто жулик, ваш барон!
- Может, и так, мсье... Вот потому-то он и взят на поруки, на что я
позволил себе обратить ваше внимание. Полный крах. Разорились сотни мелких
торговцев. Все прекратилось - и строительство дорог, и оборудование лагеря.
Пришлось закрыть бар и столовку...
- А барон разгуливает на свободе?
- Да вот он сам, мсье...
В бар вошел высокий, сутулый человек в засаленной канадской куртке, в
низко надвинутом на лоб берете. Он бросил в сторону Жюстена Мерлэна орлиный
взгляд из-под темных век, почти скрывавших маленькие глазки, поднял
затянутую,в перчатку руку, помахал ею, приветствуя бармена, и произнес
скрипучим голосом: "Здорово, Антуан"... Жюстен как раз выколачивал свою
трубку о край стола. Антуан принял это легкое постукивание за приказание
подать счет. "Сейчас, мсье!" - крикнул он и исчез в ресторане. Барон не
шевелился, как бы желая дать возможность новому человеку ознакомиться с его
внешностью. У него был орлиный, острый нос, длинное, давно не бритое лицо с
характерным для страдающих печенью бурым оттенком; примерно такого же цвета
была и его одежда - канадская куртка, потертые бриджи. Он оперся локтем о
прилавок, торс откинул назад, подбородок задрал, и в этой весьма
непринужденной позе была какая-то своя трагикомическая грация, именно
грация. Антуан принес счет.
Он решил проводить Жюстена до машины.
- Ну и времена настали, мсье, - говорил он, распахивая перед Жюстеном
дверцы автомобиля, - в наши дни туризмом не занимались, а на здоровье
пожаловаться не могли. По-моему, наоборот, люди куда уравновешеннее были...
- Возможно, возможно, Антуан... - Жюстен уселся за руль своего белого
ситроена, - а все-таки некрасиво поступил ваш барон... Разорить бедных
людей...
- Ваша правда, не очень красиво... Хоть они и сами за легкой наживой
погнались. Вот возьмите меня, да разве я ему свои сбережения доверил бы,