"Эльза Триоле. Луна-парк" - читать интересную книгу автора

засыпал таким глубоким сном, что ничто на свете не могло достичь дна этого
колодца.
Понадобился дождь, разразившийся как-то после обеда, чтобы Жюстен снова
и не без удовольствия сел за черный письменный стол. Он встряхнул все еще
стоявшую на столе корзину с письмами, адресованными Бланш, запустил туда
руку и вытянул, как билет в лотерее, письмо от Дро-Пандера! Совсем
свеженькое, словно его только что опустили в почтовый ящик... Заглавные
буквы вздымались величественно, как башни, над стеною строк!
Дорогой друг,
как всегда, Вы выиграли! Все казалось лишь нелепой мечтой, и вот она
уже начинает осуществляться. Говорил же я Вам, что Ваше больное сердце в
данном случае не помеха.
Когда я написал в Москву с целью поддержать Вашу кандидатуру, я был
заранее уверен, что ее не примут, но совсем по другим причинам... И
письмо-то я отправил только для того, чтобы не отказать Вам в помощи, когда
речь идет о деле, для Вас столь важном. То, что Вы не получали ответа, меня
ничуть не удивило. И когда вчера в клубе русский полковник - имени его я не
запомнил - подошел к Вам, чтобы поздороваться с Вами и поцеловать Вам, руку,
я не сразу понял, в чем дело... Пока мне не перевели то, что он сообщил Вам
лично, я, признаюсь, считал все это просто невозможным. Итак, Ваше
предложение лететь на ракете в межпланетное путешествие принято. Мне
понравилось, каким оценивающим взглядом окинул Вас полковник Советской Армии
и как он сказал: "Мы согласны, я верю в ваше мужество и волю".
Путешествие состоится не завтра, и не Вы будете первой, да это и
неважно. Если даже Вам не суждено достичьЛуны или другой планеты, ответ этот
уже реальность. Этим ответом можно жить как наиразумнейшей мечтой, как
обещанием, которое будет со временем выполнено. Вопрос времени и ничего
более... Поскольку мы в это верим.
Вслед за тем мне пришлось увидеть, как Вы уехали с Карлосом. Это
мне-то, надеявшемуся разделить с Вами сегодняшнюю радость.
Я знаю, что ничего не могу Вам ни предложить, ни дать. Я женат, у меня
дети, которых я обожаю. На что же я могу рассчитывать? Думаю, что мы полетим
на Луну с грузом наших старых человеческих чувств, что нам не удастся
оставить их где-нибудь в лунном гардеробе. Они - такая же неотъемлемая часть
нас самих, как голова, руки или ноги, и мы внесем на Луну заразу наших
земных радостей и земных наших слез... Останутся ли неизменными наши
страсти? Страстно желать знать, что там за закрытой наглухо, заказанной нам
дверью:., открыть ее, смело войти и обернуться, когда этого-то и не следует
делать... Загадки, лабиринты, шарады, проблемы, проблемы! Мелкие и
огромные - космического размаха, любопытство и страсть к открытиям, порок и
добродетель и всегда счастье найденных решений! Все производные одного и
того же инстинкта - от вульгарного зуда любопытства до потребности все
знать - вот что позволяет человечеству творить и плодиться, рожать детей и
делать открытия. Те, кто обделены этой страстью, - импотенты, и их удел -
скука. Мы, нормальные люди, допытываемся у самих себя с восхитительным
трепетом ученого-искателя: что переменилось, что переменится?... Могущество
человека все больше и больше зависит от его способности владеть собой, от
тех обязательств, которые он сам на себя налагает, от силы воли. А любовь?
Любовь? С тех пор как не ведутся больше бои за обладание самкой... Когда мы
будем с такой же легкостью посещать Луну, как, скажем, Шавильский лес, или