"Фредерик Тристан. Мастерская несбывшихся грез" - читать интересную книгу автора

мужчина, лет пятидесяти. Мне сразу же сообщили, что это капитан торгового
судна, на котором мы плыли. Звали его Кардуччи, и он потерял ногу в битве
при Лепанто. Поэтому он назвал свой корабль "Святая Лига" в память о союзе
между Венецией, Римом и Испанией, чьи корабли под предводительством Дон
Хуана Австрийского, внебрачного сына Карла Пятого, разгромили флот
Оттоманской империи.
- Добро пожаловать, - сказал мне этот человек. - Вы мой гость, и мое
самое большое желание, чтобы вам было здесь хорошо.
Я вскочил на ноги так быстро, как позволяли мне мои еще слабые силы.
- Это позор! - вскричал я. - Позволительно ли так покушаться на мою
свободу? Возвратите меня в Венецию, умоляю!
Андреа попытался меня урезонить, рассказав, что служилось. Все
объяснялось тем, что Ринверси был влюблен в племянницу. Он без устали ее
рисовал, сожалея, что не сможет жениться на ней. Нет сомнения, что он даже
принуждал ее позировать ему обнаженной. Представив себе это, я взорвался от
возмущения. Я бросился на Андреа и ударил его кулаками в грудь.
- Это неправда! Ты все это выдумал, чтобы причинить мне боль! Что я
тебе такого сделал?
Капитан Кардуччи вмешался в наш разговор.
- Ваш друг - а он действительно вам друг - говорит правду. Вчера
вечером я был приглашен к этому художнику. Он мне сказал, что в его
мастерскую забрался вор. Чтобы его наказать, он хотел бы удалить его из
Венеции. Не согласен ли я принять его к себе на борт? Он нарисовал вас
такими ужасными красками, что я согласился. Вы были в обмороке, к тому же
вам еще дали выпить снотворное, и когда стемнело, вас перенесли сюда. Однако
мессер Костанцо, узнав о том, что случилось, нашел меня, рассказал о том,
как все происходило на самом деле, и решил остаться возле вас. Разве это не
доказательство истинной дружбы?
Извинившись перед Андреа, я охотно принял приглашение к обеду, который
капитан устроил нам в своей каюте. Мы шли курсом на Бари, затем собирались
обогнуть мыс и направиться в Португалию. Именно туда "Святая Лига" должна
была доставить свой груз. Не имея ни малейшего желания знакомиться с тем
далеким Западом, я высказал намерение сойти с корабля в Бари и по суше
возвратиться в Венецию. Андреа стал меня разубеждать. Ринверси был слишком
разгневан и вполне мог приказать, чтобы меня убили, если я поддамся
искушению и снова попадусь ему на глаза. Таким образом, я узнал, что можно
одновременно быть и великим художником, и злым человеком.
Итак, мы очутились на корабле, в открытом море. Погода была приятная,
море спокойное. На самом деле Андреа воспользовался случаем, чтобы удрать из
города. Он рассказал мне, как имел неосторожность сделать беременной молодую
монахиню из Сан-Джорджо, что угрожало ему церковным трибуналом, отнюдь не
одобрявшим подобные шутки. Несколько месяцев тому назад замуровали живьем
одну пару, которая занималась запрещенной любовью, и, как выразился мой
товарищ, "перспектива питаться крысами, а потом стать пищей для них не
располагает к веселому настроению". А Андреа, видит Бог, был не из тех, кто
предрасположен к угрюмости. Живопись не особенно его привлекала. Отец
устроил сына в мастерскую, решив, что дисциплина, которая там
господствовала, положительно скажется на его характере. Эта авантюра с
морским путешествием очень позабавила моего друга, и он надеялся, что слухи
о покладистом характере португальцев окажутся верными.