"Фредерик Тристан. Мастерская несбывшихся грез" - читать интересную книгу автора

Через три дня мы отошли от итальянского побережья и взяли курс на
запад. На следующую ночь меня разбудили внезапные крики и шум. Мы были
атакованы берберийским кораблем, который взял нас на абордаж. Венецианцы
слишком хорошие коммерсанты, чтобы быть также хорошими воинами. Оказавшись
лицом к лицу с корсарами Его Величества Селима Второго, турецкого султана,
капитан Кардуччи оказал лишь символическое сопротивление, которое обошлось
ему несколькими ранеными и неким договором, устанавливавшим, что груз
"Святой Лиги" переходит на борт турецкого корабля без всяких дополнительных
условий. Кроме того, турок потребовал двадцать заложников, которых он
выберет самолично. И поскольку он отбирал самых младших, мы с Андреа
продолжили свое путешествие уже не в Португалию, а к оттоманским берегам.
Магометан этой эпохи почти всегда изображают как кровожадных негодяев.
Этот образ, выдуманный в Риме, был занесен и в Германию. Поэтому я весьма
удивился, обнаружив, что матросы относились к нам хорошо - впрочем, они были
набраны среди греков, армян и цыган. Только командиры соблюдали здесь
предписанные правоверным молитвы, из чего я сделал вывод, что турки, в
отличие от арабов, были не лучшими воинами, чем венецианцы и в своих делах,
требующих пролития крови, предпочитали использовать услуги наемников.
Хозяином корабля был турок в чалме, который хвастался что является
одним из прямых наследников Пророка. Наверное, поэтому офицеры относились к
нему почти с благоговейным почтением. Наоборот, наемники имели обычай
смеяться над его спесью, как только он оборачивался к ним спиной. Андреа и я
оказались в обществе этих людей, которые очень быстро стали считать нас
своими благодаря обходительности моего приятеля, сумевшего расположить их к
себе, показав им несколько цирковых фокусов, рассчитанных на ловкость рук, и
рассказывая им истории о женщинах, от которых покраснел бы и дракон,
пронзенный копьем святого Георгия. Послушать его, так он прелюбодейничал со
всеми девушками на Аппенинском полуострове и делал это так изобретательно,
что даже греки были им посрамлены. Именно в этой компании я научился играть
в триктрак, который они называли "тавла", и в шахматы, называвшиеся здесь
"сатранч". Но должен признаться, что если Андреа был в этих играх непобедим,
то я почти всегда проигрывал. Моя мысль оставалась прикованной к лестнице,
по которой вечно спускалась Николозия, не удостаивая меня даже мимолетным
взглядом. Пользуясь моей невнимательностью, мои партнеры с легкостью
плутовали, требуя потом, чтобы я отрабатывал свой проигрыш, моя палубу или
готовя манную кашу, что с помощью постоянных пинков под зад я научился
делать довольно сносно.
В бухту Золотой Рог мы вошли в тот утренний час, когда прозрачная
чистота воды сливается с пунцовым сиянием неба. Ослепительная красота и
безмятежное спокойствие, царившие здесь, так меня поразили, что я долго
любовался ими, погруженный в глубокие размышления. Возможно ли, чтобы люди,
живущие посреди такой природы, были плохими? Между тем, пока мы приближались
к порту, на берегу и на море я заметил некоторое оживление, к причалу
двигались толпы людей, которых ставало все больше, и все показывали рукой в
нашем направлении.
Заключенная между холмами Стамбула и Галаты гавань защищена от ветров
так надежно, что, казалось, будто мы вошли в озеро. Однако здесь повсюду
кипит жизнь и деятельность. Многочисленные корабли, окруженные великим
множеством лодок, сгружают товары, а рядом вздымает ввысь свои стены арсенал
Мехмета Завоевателя, под которыми стоит военный флот, около двух десятков