"Фредерик Тристан. Мастерская несбывшихся грез" - читать интересную книгу автора

Вначале я пожалел Настю. Потом, когда я потерял ее из виду, у меня,
хоть и не сразу, возникла уверенность, что я люблю ее. Увы, теперь она была
мне совершенно чужая. Несчастная, казалось, даже не понимала, что скоро она
возвратится домой из плена. Более того, когда я пытался ей что-то объяснить,
хотя бы только жестами, она смотрела на меня взглядом, который проходил
сквозь меня, как будто бы я был прозрачен. Словом, мне оставалось только;
прийти к неизбежному печальному выводу: Настя хоть и была живая, покинула
этот мир.
Караван, к которому пристроила нас султанша, состоял из трехсот
верблюдов, сопровождаемых тяжело нагруженными мулами и лошадьми, некоторые
из которых тащили телеги. Наше привилегированное положение давало нам право
путешествовать в повозке, напоминающей карету, в которой мы весьма удобно
разместились. Это был последний подарок Сафийе, ибо если возле Стамбула и до
самого Андрианополя дороги были вымощены камнем и поддерживались в отличном
состоянии, то дальнейшее путешествие обещало быть намного более трудным.
Таким образом, в течение долгих, нескончаемых дней мы оставались с Настей с
глазу на глаз, но странное это было уединение: она сидела неподвижная,
немая, похожая на манекен, а я с утра до вечера всматривался в эту горькую
красоту, которую оставил дух. И чем дольше я смотрел на это истощенное лицо,
тем яснее видел его тайное очарование которого не смог бы объяснить, но
которое безудержно меня привлекало.
В какой-то миг я не смог удержаться и, наклонившись к ней, дрожащей
рукой погладил ее волосы. Она даже не шевельнулась, но именно эта ее
неподвижность и оттолкнула меня. Я отпрянул, объятый почти священным
трепетом, как будто поддался искушению осквернить божество. С этого момента
мною опять овладела тоска. Мне было так не по себе, что я пожелал оставить
карету и продолжить путешествие верхом на верблюде, что мне и было
позволено. Лучше уж я растрясу свои кости, подпрыгивая на этом хромающем
животном, чем останусь дольше наедине с этим жутким и загадочным лицом!
Мы прибыли в Андрианополь. Там нас ожидал огромный караван-сарай, где
уже отдыхали другие караваны, образовав многокрасочную толпу, которая
копошилась, как муравейник, и заполняла здешние таверны. Что касается меня,
то я отдал Настю на попечение женщин. Для каждого пола здесь был отведен
отдельный квартал, и невозможно было себе представить, чтобы они смешались,
так как границы этих отдельных территорий сторожили вооруженные охранники,
словно это были два вражеских лагеря накануне битвы. Кроме того, мусульмане
были отделены от неверных, а следовательно и от христиан, легко узнаваемые в
своих белых и голубых чалмах. Вследствие всего этого я оказался среди
посетителей таверны под вывеской петуха, которая принадлежала франкам.
Здание было двухэтажное, что казалось необычным в городе, где все
постройки жались к земле. Меня устроили в большом спальном помещении, где
посреди тюков самого разнообразного багажа укладывались на ночлег
путешественники всех рас и национальностей. Недалеко от меня в сопровождении
слуг расположился высокий мужчина в венгерской одежде. Он суетился вокруг
объемистых сундуков, загромождавших проход. Я позволил себе заметить,
обращаясь к нему, что его сундуки никому бы не мешали, если бы он оставил их
во дворе, где было место, отведенное для подобного багажа. Он ответил мне с
горделивой снисходительностью, что эти сундуки принадлежат Его Величеству
императору Рудольфу, и ему приказано тщательно их оберегать. Благодаря этому