"Виктор Троегубов. Жизнь в 'Крематории' и вокруг него " - читать интересную книгу автора

18 и 19 ноября мы опять концертировали в Харькове. Мишка Россовский
согласился отработать с "Крематорием" уже заряженные концерты, хотя в
отношении записи его позиция оставалась прежней. Да и не поднимался больше
вопрос о записи. Григорян, успокоенный тем, что Саралидзе согласился
участвовать в записи, не дергался. Он уже не рассчитывал на Россовского -
все равно тот вскоре должен был уехать из страны. Раньше или позже встанет
вопрос о новом скрипаче... и его нужно будет решать. Почему бы не сделать
это сразу?..
Так и сохранялась эта двойственная ситуация: на концерты мы ездили с
Мишкой, а в студии его функцию выполнял Вадим Саралидзе. Кстати, как я и
предполагал, консерваторское образование не смогло заменить изначального
крематорского импульса, которым обладал Россовский. Вадим скрупулезно
выполнял все то, что от него требовалось, и я думаю, что лучший скрипач мира
не сделал бы большего. Но Мишка был одним из создателей крематорского
музыкального языка, и только он один знал на сто процентов, где и что нужно
было играть. Даже Григорян после записи скрипичных партий был вынужден
признать, что Мишка незаменим.
21 и 22 ноября "Крематорий" выступал в Воронеже. К этому городу у меня
всегда было особое отношение, ведь именно сюда группа впервые выехала на
тогда еще нелегальные гастроли в далеком 1987 году.
В тот раз, в 1987, мы наслаждались первым выходом на новый -
междугородний - уровень. Нас не волновали деньги, и я хорошо помню, что наш
друг и - по совместительству - директор Дима Бродкин договорился следующим
образом: "Крематорий" должен хорошо оттянуться в течение двух дней, в этом
случае гонорар не потребуется. Во время проводов на вокзале в Москве два
наших приятеля (Кряб и Аблаев) после прощальных возлияний не удержались и
поехали с нами, скрываясь от проводницы на багажной полке. В Воронеже нас
ждал теплый прием и накрытый стол. Выступали мы в удаленном от центра города
клубе, а все мероприятие торжественно называлось "рок-фестивалем". На второй
концерт приехала милиция, собиравшаяся прикрыть мероприятие. Когда
милицейские машины остановились, из них вышла целая команда, во главе
которой шла женщина-милиционер в майорской форме. Я в тот момент пребывал в
крайне раскрепощенном состоянии и сказал что-то типа: "Какая красивая
женщина! Давайте сфотографируемся на память". Смешно, но эта глупая фраза
спасла воронежский рок-фестиваль. Майорша поняла, что рокеры - не
идеологические диверсанты, а нормальные ребята, не дураки выпить и с вполне
нормальными инстинктами. Меня с ней сфотографировал какой-то местный
фотоумелец, после чего она дала команду, и милиция колонной отбыла к месту
своей обычной дислокации. Эх, если бы эти строки прочел тот воронежский
фотограф, что тогда снял нас, и прислал мне то историческое фото на адрес
редакции!..
На том фестивале было еще много веселого, и у меня долго валялась
пленка с записью того нашего выступления. В паузах между песнями мы говорили
много разного. Так Армен настоятельно просил каких-то людей в зале выключить
скорее всего несуществующий генератор...
В 1993 году все было иначе. Никакой конспирации, весь город увешан
нашими афишами. Оба концерта аншлаговые, публика ловит каждое слово, каждую
музыкальную интонацию. Ужасно приятно.
После концерта нас пригласила в гости дальняя родственница Третьякова