"Виктор Троегубов. Жизнь в 'Крематории' и вокруг него " - читать интересную книгу автора

попытаюсь проследить в хронологической последовательности.
Летом мои родители уехали на юга, и ко мне на флэт сразу переместились
все близкие (и не очень близкие) друзья. Думаю, говорить о том, что среди
них был и Армен, излишне. Начался многодневный праздник, в котором было
множество приколов и импровизаций, новых и забытых лиц, а также крепкий удар
по алкогольным напиткам всех разрядов, так что порой обстановка напоминала
ситуацию из нашей песни "Проснись! Нас обокрали":
...А в этой квартире и утром все пьяные,
Здесь трио мужское сидит много лет.
В одиннадцать[1] снова портвейна достанут,
И будет опять продолжаться банкет...
Армен все же ухитрился как-то вырваться из этого замкнутого круга и
выехать в город по своим делам. По возвращении он сообщил, что на скамейке в
скверике у метро "Лермонтовская" (ныне "Красные ворота") спьяну познакомился
с некой дамой по имени Ива. Ее глубоко заинтриговала информация о
существовании нашей группы, так как она уже где-то что-то пела и теперь
рвалась в бой. Приехать с Арменом она по какой-то причине не смогла, и он
дал ей мой телефон.
Со следующего же дня начались настойчивые звонки Ивы с предложением
приехать пообщаться. Но так уж случилось, что ее телефонная активность
совпала с нашей похмельной депрессией, следовавшей за особо мощным и
продолжительным алкогольным апогеем. Поэтому, вконец задолбанный друзьями и
подругами, я до поры до времени отразил ее, предварительно взяв телефон.
Через некоторое время я все же ей позвонил, и мы встретились на тему
возможной совместной работы. Почему-то встреча состоялась в метро, где
невозможно было ни продемонстрировать музыкальный материал, ни оценить
вокальные способности. Точно помню, что пересеклись мы на "Пушкинской". Ива
явилась в сопровождении кавалера, который во время разговора прятался за
колоннами на платформе метро. Наш разговор, периодически прерываемый шумом
поездов, был достаточно лаконичен. Я вкратце рассказал ей об идее записи
альбома и привел для примера пару текстов, вроде тех, что ей предстояло
петь. В ответ я услышал фразу типа: "Такую пошлость я петь не могу!" и еще
что-то непонятное и отрицательное.
Отсутствие общей идеологической платформы переводило наш дальнейший
разговор в разряд бессмысленных. На прощание я поинтересовался, какие же
тексты предпочитает Ива, и она зачитала мне два стихотворения. Первое
повествовало о неких желтых ботинках, практически являясь
среднеарифметическим переводом сразу нескольких суперрок-н-роллов. Что-то
между "Blue Suede Shoes" и "Old Brown Shoe". Второе стихотворение вообще
напоминало детскую считалку:
Кошки не похожи на людей,
Кошки - это кошки...
В общем наша встреча закончилась ничем. Но весной 1984 года, когда я
слушал случайно попавшую в мои руки катушку некой группы "Браво", у меня
появилось ощущение, будто что-то знакомое слышится мне в двух начальных
песнях. Запись принес мне Саша Портнов, общавшийся с крутыми писарями
андеграундной музыки, так что на коробке были написаны названия песен и
состав группы. Я задумчиво скользнул глазами по имени певицы - Ивонна
Андерс - и тут же вспомнил свою встречу на "Пушкинской" и прочитанные мне
девушкой по имени Ива тексты... Вот так не сложилось наше сотрудничество с