"Виктор Троегубов. Жизнь в 'Крематории' и вокруг него " - читать интересную книгу автора

пивко, как вдруг он сообщает мне, что сегодня репетиция. Когда тем же
вечером мы собрались у Пушкина (мы тогда репетировали у Сереги дома), я
понял, что мой "соратник" не терял времени даром. Уже был прилично подобран
репертуар, уже были определенным образом настроены остальные участники
группы. Короче, Армен подгадал все таким образом, что моих песен на альбоме
не предвиделось. Он и со студией договорился так, что просто не оставалось
уже времени делать что-то кроме отобранных им собственных песен. Меня это
обидело, но выяснять отношения с ним я не стал. Мне еще казалось, что все
перемелется и мы опять заживем душа в душу...
Вообще, мне казалось, что к тому времени между нами существовали не
только дружественные, но и еще более близкие доверительные отношения. Когда
в 1977 году мы поступили в МАИ и познакомились, нас была целая компания из
шести молодых шалопаев, которым было очень весело прогуливать занятия и
отвязываться в студенческом общежитии. Витя Рыскин, Шура Щепелин, Витя
Челикин, уже упоминавшийся Андрей Пустовой и мы с Григоряном - вот весь тот
состав. Все, кроме нас с Арменом, были тертыми калачами и поступили в
институт уже по второму разу. Правда к началу второго семестра двоих -
Щепелина и Челикина - отчислили. Потом "взялся за ум" Рыскин, став
отличником и постепенно отдалившись от нас. Оставшаяся наша троица
продержалась вместе до конца института. Даже когда кого-нибудь из нас
отчисляли в академический отпуск, судьба через некоторое время соединяла нас
вместе... Другая компания была музыкальной, собственно это и была группа
"Атмосферное давление". Как я уже рассказывал, и здесь мы с Арменом в
какой-то момент обособились на почве нашей новой, русскоязычной музыки. Я
думал, что нами руководят не только общие музыкальные интересы, но и
настоящие дружеские отношения. Многие факты доказывали это, пусть и не
напрямую. Однажды у родственников Армена произошла трагедия: случайность
унесла жизнь сразу нескольких близких ему людей. Родители Армена и он сам
срочно вылетели в Армению. Но вся беда была в том, что именно в это время
"Атмосферное давление" должно было играть на выпускном вечере. При подобных
обстоятельствах мы могли запросто отказаться от выступления, но всей нашей
группе просто необходимо было выступить. Перед вылетом мы сидели всей
группой и решали, что же нам делать. Трое из четверых - Сашка Севастьянов,
Джон Хомяков и я сам - были за отмену мероприятия. И лишь Армен сказал
тогда, что я смогу заменить его на бас-гитаре. Поверьте, в тот момент все
чувства были обострены, и в наших глазах стояли слезы. Я никогда до этого не
играл на бас-гитаре, этом не очень понятном мне инструменте. Но наша дружба
не позволяла мне не поверить тогда Армену. Я взял его бас-гитару, и полдня
мы с Джоном Хомяковым разучивали весь наш репертуар в необычном для меня
виде... Вечером мы втроем вышли на сцену. До самого последнего мгновения мы
сами сомневались в том, что сможем выступить достойно, но обратной дороги
уже не было... Мы прорвались. Наверно, это был далеко не лучший концерт
"Атмосферного давления", но публика была довольна, а мы втроем тогда
выиграли, может быть, самый важный свой бой... Я мог бы еще много рассказать
о нашем братстве. Мы вдвоем придумали группу "Крематорий" и записали два
первых крематорских альбома. На альбоме "Крематорий II" наших песен было
поровну, и попросту прокатить меня как автора было просто непорядочно. Между
нами бывало всякое, но наверно именно перед записью "Иллюзорного мира" между
нами появилась самая первая, пока еще незаметная трещина. Верней, если Армен
смог тогда сделать это, значит такая трещина появилась в его душе гораздо