"Анатолий Трофимов. Повесть о лейтенанте Пятницком (про войну)" - читать интересную книгу автора

тело через бортовую броню. Подтянув шлем с наушниками, что-то неслышное
крикнул вниз механику-водителю.
САУ-76, такие же, как и у Пятницкого, семидесятишестимиллиметровые пушки,
только на собственном ходу и прикрытые кое-какой броней, загуркотали
моторами и, отдаляясь друг от друга, взрыхлили, подняли россыпью снег, для
бодрости хлопнули выстрелами и помчались на Альт-Грюнвальде. Солдаты - в
христа, в бога! - отпрянули, давая проход, устремились следом.
Поднялась пехота и по эту сторону дороги. Велением Будиловского заговорили
орудия седьмой батареи (и там и тут обошлись без него!). Загудела
дальнобойная артиллерия - теперь уже по глубине обороны противника.
Полковые и батальонные пушки палили без передыху, стараясь помочь
безрассудно брошенным вперед самоходным орудиям. Да разве поможешь! Одна
установка уже горела, ветер рвал с нее маслянистые шлейфы дыма, мешал со
снегом. Две другие, едва видные в снежной мути, проскочили все же до
Альт-Грюнвальде, успели сделать несколько выстрелов и загорелись там, на
околице.


Глава девятая


Ординарец командира батареи Степан Данилович Торчмя, ухватив внушительными
лапищами за щиколотки кем-то разутого гитлеровца, кряхтя и посапывая,
задним ходом тянул его из блиндажа. Труп не успел окоченеть и податливо
выволакивался из узкого входа в не менее узкую и глубокую траншею. Заметив
за изгибом на ближней прямизне окопа лейтенанта Пятницкого, Степан
Данилович без околичностей попросил:
- Владимирыч, помогите эту падаль через бруствер кинуть.
Роман не хотел прикасаться к неживому телу и ухватился за полы задравшейся
шинели. Но из этого ничего не вышло - с трудом удалось поднять едва до
половины окопа. Надо было перехватиться, а чтобы перехватиться, пришлось
подставить под труп колено. Производя эту малоприятную работу, Пятницкий
едва не уронил ртутно тяжелое тело. Напрягшись, переместил руку на лацканы
и резко поднял омерзительный груз вверх. На мертвеце затрещало, на дно
окопа выронилось содержимое карманов. Наступая на упавшее, Пятницкий и
Степан Торчмя столкнули тело под откос бруствера, к меже с гривой
промерзшей травы. Перевернувшись со спины снова на спину и собрав на себя
снежный нанос, оно осталось лежать в ожидании, когда вот с таким же
чувством гадливости кто-то из похоронной команды отволокет его к небрежно
вырытой яме и свалит труп для вечного забвения.
Степан Данилович ковырнул носком сапога оброненное мертвецом, поднял,
разглядывая, проворчал:
- Славяне... Обувку сняли, а на портаманет не обзарились... Добрые у них
сапоги, только вот голяшки твердые делают... Сапоги - конечно, а
портаманет на што. Облигации, што ли, там выигрышные? - складной карманный
портфельчик висел загибом на его пальце, как патронташ. Степан Данилович
хмыкнул, довольный своей остротой, и весело покосился на Пятницкого.-
Может, и облигации, только какая сберкасса за них заплатит. Вам не надо
эту трофею, Владимирыч?
Желание узнать о немцах что-то новое, чего не знал до этого и что может