"Анатолий Трофимов. Повесть о лейтенанте Пятницком (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Чего мелют, чего мелют,- обиженно бормотал Боровков. Увидел майора
Мурашова, к нему обратился: - Скажите, товарищ майор, разве я что плохое
задумал? Ведь одиннадцать ран на теле моем. Сколько можно...
Примериваются, примериваются - да и убьют когда... Если сильно пораненный,
можно и полечиться. Кто запретил лечиться? А они - про весну, про щепки...
И никуда я не пойду, шибко нужен мне этот медсанбат. Перевяжет сестричка -
спасибо ей,- и довоюю перевязанный.
Пятницкий подумал: "Доведись до меня - отпустил бы Боровкова совсем с
фронта. Хватит с него. Вон. уже от своих попало..."
Вздохнул горько, с болью сердечной: "Неразумный ты, комбат Пятницкий. Если
всех таких отпускать..."
Козырнул Мурашову, побежал по своим делам, сво ими заботами заниматься.


Глава восемнадцатая


Умеют немцы отступать, умеют, сволочи. Бросили Розиттен - и до Бомбена.
Нате вам два километра голого поля, а мы за кирпичными стенами заляжем,
бойницы в них понаделаем, окопы до полного профиля доведем - те самые, что
загодя нарыты. Идите, суньтесь.
Первая атака захлебнулась в километре от Бомбена. Пехота расползлась,
укрылась в межах, воронках, ямках всяких, лопатами да касками перед собой
бугорки наскребли.
Командир роты Пахомов и поддерживающий второй батальон лейтенант Пятницкий
устроились за буртом бурака. Игнат выковырнул из-под опревшей соломы
корнеплодину с полпуда весом, очистил кинжалом и спросил Пятницкого:
- Роман, хочешь немецкую фрукту-брюкву?
Сморенный Пятницкий, привалившись к бурту, перематывал портянку. Отозвался:
- Давай.
Как ни старался Игнат сделать дольки чистыми, все же не смог: руки не
оттерлись ни шинелью, ни соломой и оставляли на свежих срезах брюквы
грязные следы. Наткнув порцию на кинжал, протянул товарищу и посоветовал:
- Ромка, ты поплюй да об рубаху нижнюю.
- Ничего, так сойдет,- вяло улыбнулся Роман и пытливо поглядел на Алеху
Шимбуева.
Шимбуев и Женя Савушкин ковыряли землю малыми саперными и выдолбили
окопчик чуть выше колен. Употевшие под пригревающим солнцем, они были без
шинелей. Шимбуев заметил взгляд комбата, вытер мокрый лоб и принялся
отстегивать фляжку.
- Тут много. Товарищу командиру роты тоже хватит.
Игнат покосился на своих присных, одному сказал с намеком:
- Учись, Вогулкин.
Автоматчик, он же связист, связной, ординарец и еще черт знает кто по
совместительству,- Вогулкин этот хмыкнул:
- Где уж нам уж выйти замуж..
- Вот и ходи холостой,- простецки зацепил его Пахомов,- а я выпью.
Выпили понемногу, соблюдали дозу, но так, чтобы спиртная веревочка другим
концом до брюха достала, а не только во рту помочила. Погрызли сочный
бурачок - закусили. Роман глянул под рукав, сказал больше для себя: