"Анатолий Трофимов. Повесть о лейтенанте Пятницком (про войну)" - читать интересную книгу автора

войти в Бомбей, и снимать с позиции второй огневой взвод не имело смысла.
Во всяком случае, в ближайшие двадцать - тридцать минут - до новой атаки
немецких позиций в господском дворе Надо бить и бить по Бомбену,
содействовать этой атаке и развертыванию полковушек старшего лейтенанта.
За это время и сам Пятницкий сумеет перебросить НП на окраину селенья.
Пятницкий выхватил из кармана блокнот, выдрал листок, спросил Шимбуева:
- Алеха, сможешь продолжить работу с закрытой?
- Проще пареной репы,- смело заверил разведчик.
Самоуверенность Алехи поколебала Пятницкого. Шимбуев заметил это
колебание, поспешил:
- Да что вы, комбат! Помните занятия в Йодсунене?
Помнил Пятницкий. В обороне и на занятия время выкраивал. Тогда и узнал,
что Алеха Шимбуев в артучилище - то ли в Томском, то ли в Тамбовском -
учился. Еще дома, поступая на курсы комбайнеров, подделал справку, и свои
четыре класса выправил на девять. С этим образовательным цензом и в армию
ушел. Диктанты в училище не писали, задач о бассейнах не решали - и
сходило Алехе. Но когда дошли до деривации, суммарных поправок, боковых
слагающих и коэффициентов всяких, Алехин мозговой аппарат не выдержал,
отчислили. Все же много полезного и нужного осталось в неглупой голове
Алехи Шимбуева, и сейчас он развеивал сомнения Пятницкого:
Сокращенную не смогу, забылась, запутаюсь с картой, а глазомерную запросто
- Не надо готовить данные, Алеха. Все пристреляно. Корректируй по
обстановке. Вот,- подал листок,- тут все пристрелочные. Бей по Бомбену, а
через тридцать минут дашь команду огневикам сниматься - и за нами Я буду
во взводе Рогозина.
Вызвал Коркина к аппарату, приказал:
- Взвод, к орудиям!
Коркин, видимо начавший грузить снаряды на машины, готовить пушки к
буксировке, заартачился было но Пятницкий прикрикнул:
- Коркин! К чертям дебаты, делай, что приказываю По данным первого рубежа.
Когда донесся залп, Пятницкий обернулся к Шимбуеву:
- Разрывы видишь, Алеха? Давай работай.
"Скрипачи", взявшие под контроль шоссе, несколько раз заставляли
Пятницкого укладываться в придорожную канаву. Женя Савушкин примащивался
рядом, прижимался к Пятницкому. Поначалу Роман не обратил на это внимания,
но когда шестиствольный заныл в третий раз и Женя опять оказался под
боком, Пятницкий беспокойно глянул в его лицо Боится? За него прячется?
Или напротив - хочет комбата прикрыть, чертенок? Да нет, не то и не
другое. Роман встретил такой радостный, озорной взгляд чистых голубых
глазищ, такой блеск молодых зубов, обкусывающих липовую веточку, что
растерялся даже. Он играл, забавлялся, этот пацан! Женька не тянул сейчас
проклятый кабель, не тащил на себе ломающую ребра тяжесть катушек, не
обдирал ладоней торчащими из паршивой изоляции стальными жилками, не
вгонял их под ногти, не обмирал от страха за целость аппарата... Карабин
да плоский вещмешок за плечами - разве это тяжесть для Жени Савушкина! А
тут весна, в жухлом войлоке травы раскручиваются шильца зелени, шныряют
букашки.. А "скрипачи" - тьфу на них!
Женя тычет жучка липовым прутиком, жучок опрокидывается на спину, дергает
ногами. Смеется Женя
Пятницкий приятно ожегся этой дурашливостью, прижал пальцем нос Жени