"Анатолий Трофимов. Повесть о лейтенанте Пятницком (про войну)" - читать интересную книгу автора

поделать - не нашел весомого повода отправить пожилого человека с
передовой и хоть в какой-то степени отдалить его от опасности. Сейчас
повод был- привезти орудие. Только повод, не больше, а привезти... Не
успеет Огиенко привезти. Немцу надо быть законченным идиотом, чтобы
оставить в покое и не перерезать дорогу, по которой Пятницкий сумел
перебросить в Бомбей пушки первого взвода. Пусть хоть успеет мужик
вернуться в тылы батареи.
Но и этого не успел Иван Калистратович - дорога простреливалась с обеих
сторон. Пытаясь все же прорваться, выполнить приказ о доставке третьей
пушки, Огиенко пустил лошадку вскачь через кустарники, был замечен и
обстрелян из минометов. Некоторое время спустя солдаты из роты Пахомова
перехватили одичалого коня, волочившего повозку на одной передней оси В
повозке лежал труп изувеченного взрывом Ивана Калистратовича Огиенко.
Когда батальон майора Мурашова начал наступление от Розиттена на Бомбей,
солнце светило в затылки, теперь оно светило кому в лоб, кому в щеку,
кому, как и прежде, в затылок - в зависимости от того, где было указано
место в обороне. Выбралось поутру из-за горизонта, полезло вверх, начало
пригревать, но не сильно, вспомнило: рано еще, не сезон. Проторенно
прошлось по унылому, безрадостному небу, от неиссякаемых щедрот своих
наделило всех одинаково - русских и немцев - и упряталось за другой предел
земли, на покой, значит. А скорее всего по иной причине: глаза бы не
видели, что творится на обжитой планете...
Что ж, не хочешь смотреть - не смотри, не надо, можешь зажмуриться, за
тучи спрятаться, а то и совсем не всходить, лейтенанту же Пятницкому в оба
смотреть надо и сразу во все стороны: порядок наводить на той малости
войны, которая ему доверена, чтобы ни тебе, :светилу, ни другому кому не
было стыдно и горько смотреть потом на планету.
Да и не так уж темно становится в Прибалтике, когда солнце спать
укладывается. А тут еще дом, что на склоне к пруду, хорошо разгорелся, не
погасишь, хотя немцы вначале и пытались бороться с огнем, уж очень нужен
был им этот невеликий дом из плотно спаянных кирпичей Пригодился бы он и
батальону Мурашова, да что теперь сделаешь, не сумели сразу взять его, не
хватило силенок. А вот пригорок захватить, освещенный пожаром сбоку, очень
кстати - батальону дышать намного бы легче стало
Выдался момент, когда Мурашов, Пятницкий, Игнат Пахомов оказались вместе.
Сгрудились в стойле, ближнем от входа в коровник - стойла были отделены
друг от друга кирпичными перегородками, - запалили фонарь, накидали на
металлическую поилку сена, покрыли плащ-палаткой Шимбуев с Клюкиным,
вестовым Мурашова, устроили кое-что пожевать товарищам командирам. Мурашов
вытянул из-за голенища карту, сложенную до размеров курительной книжечки,
поднес ближе к свету. Черные прямоугольники домов и хозяйственных
построек, кружочки и крапинки парка, изгибистая, в две линии, дорога,
амебами - горизонтали рельефа. Отыскали все уплотняющиеся паутинки
горизонталей высотку, что в двухстах метрах от пылающего дома
- Ну как? - спросил Мурашов.
Через головы, сдвигая Пахомову шапку на переносицу, протянулась рука
Клюкина, поставила котелок с кусками мяса. Рядом Клюкин высыпал горсть
соли, сказал извиняющимся голосом:
- Трофею забили, а не посолили Мечтательный повар попался.
Шимбуев передал искромсанную буханку.