"Анатолий Иванович Трофимов. Угловая палата " - читать интересную книгу автора

Это для Машеньки было совсем непонятно.
- Добрый?! - воскликнула она. - Он же фашист и вдруг - добрый?
Юрате отрицательно помотала головой:
- Понас Саманис не фашист.
- Вера же говорила тебе - мироед. Держал батраков, теперь сбежал с
фашистами в Пруссию, - сердито нахмурилась Машенька. - Тебя и Веру туда
хотел утащить. Как это - не фашист?
Юрате настаивала на своем:
- Нет, не фашист. Фашисты другие... Не такие. Они убили маму с папой,
брата, сестру... Вайве пять, Енасу три года было.
- Немцы убили? Когда? - воинственно насторожилась Машенька.
- Убили наши литовские фашисты. С белыми повязками. Они в лесу
прятались, пока Германия с вами войну не начала. Хутор сожгли, литовским
мальчикам, которые в комсомол вступили, звезды на спинах резали...
Воспоминание о прошлом не выжало у Юрате ни слезинки. Похоже, стоя
перед костелом, основательно выплакалась. Только чуть дрогнул голос и
потерял нежную певучесть.
- Ты за них молилась? - осторожно спросила Машенька.
- За Веру молилась. Мы как сестры были... За них - тоже, но их нет, а
Вера есть... Пускай всегда живой будет, - Юрате повернулась к громаде собора
и скоро перекрестилась.
От реки доносилась разноголосица зенитчиц. Девушки срезали дерн у
обочины дороги и таскали его к песчаному брустверу, за которым виднелся
уставленный в небо пушечный ствол. Делая ударение в Машенькиной фамилии на
последнем слоге, Юрате снова спросила:
- Маша Кузина, ты оттуда?
- Нет, Юрате, я не зенитчица, я медицинская сестра. Из госпиталя.
Машенька вдруг вспомнила наказ Мингали Валиевича вербовать рабочих из
местного населения, подумала, что Юрате Бальчунайте и есть местное население
и что она самая подходящая для вербовки, поинтересовалась:
- Молиться приходила, а церковь не работает, да?
- Нет, не молиться. Я в Рудишкес иду. Там тетя родная. Здесь у меня
никого нет.
- А ты оставайся. Скоро наш госпиталь приедет, раненых лечить будем.
Одинокой, бесприютной Юрате по душе пришлась Машенька, сердце уже
тянулось к этой м-аленькой чернокосой русской девушке.
- Я - лечить? - обрадовалась и заробела Юрате. - Я не умею лечить.
- Помогать будешь. Санитаркой. Или на кухню - кашу варить.
- Кашу? - засмеялась Юрате. - Я умею кашу. Путру, шюпинас... Я умею
хорошие блюда, много.
- Вот и порядок в танковых частях! - воскликнула Машенька.
- Почему - танковых? - не поняла Юрате.
- Вася-танкист лежал у нас, он так говорил. Хорошо, значит, полный
порядок.
Юрате посоображала, мысленно сочинила фразу, произнесла:
- Вася говорил - порядок в танковых частях, а Вера говорила - по рукам,
подружка. Ты будешь мне подружка?
Машенька привстала на цыпочки, растроганно чмокнула Юрате в щеку.
- Ты мне поглянулась, Юрате, ты хорошая, мы будем крепко дружить. У нас
много девушек, и все хорошие-хорошие. Пойдешь?