"Анатолий Иванович Трофимов. Угловая палата " - читать интересную книгу автора

притронулся к Аронову: - Иди, Миша-джан, уводи людей, батоно.
Заняв каменное строение мельницы, Мтварадзе, Каширин и Иванец активным
боем держали возле себя полицаев и немцев, давая возможность пятерым уйти
как можно дальше.
Что стало с Иванцом, Кашириным, Мтварадзе, возможно, никто и никогда не
узнает - ни в Харькове, ни в Камышлове, ни в Махарадзе, который Иорам по
старинке называл Озургети. Во всяком случае, пятеро, продолжавшие
продвигаться к фронту, были убеждены, что их друзья все сделали как надо. На
самую последнюю минуту, для себя, разведчики всегда сберегают связку гранат.
Но какая подлая эта война. Удача отвернулась от разведчиков уже в конце
рейда: до Немана, на правом берегу которого уже должны быть наши, оставалось
каких-то тридцать - сорок километров.
В тех местах хуторам тесно, что семечкам в подсолнухе. Как ни
стереглись, приметил кто-то. На засаду наскочили в полночь. Рукопашный бой
был скоротечным и жесточайшим до безумия. Ребята показали, на что они
способны, когда на одного - пятеро. И все же группа была выключена из дела.
Погиб сибирский охотник Олег Самарин. Командир разведчиков, коммунист,
бесприютный одессит в прошлом Михаил Аронов и цирковой борец из Омска
лейтенант Сергей Ерастов были изувечены взрывами гранат. Свердловчанин Иван
Малыгин, заместитель командира группы, вобрал в себя беспередышливую, на
полрожка, автоматную очередь, и лишь могучий организм еще позволял ему жить.
Только его земляк Вадим Пучков отделался сравнительно легко: пуля
пробороздила лопатку по касательной. Но активность лейтенанта Пучкова как
боевой единицы тоже оставалась крайне ограниченной - на его плечи легла
забота о троих, получивших ранения.
Едва продираясь через непролазь ольшаника, Вадим Пучков оттащил
младшего лейтенанта Самарина в глубь зарослей, укрыл собранным на ощупь
сушняком. Больше ничего для него не мог сделать: жгучие мысли о трех,
которые еще живы, торопили назад.
Они лежали все там же - под шатровой елью. Капитан Аронов неведомо как,
какими силами, но сумел намотать бинт поверх маскировочного комбинезона на
свой распоротый живот и теперь пытался как-то помочь другим двум товарищам,
но у него ничего не получалось - мешали темнота и собственная слабость.
Прикосновения, попытки вслепую отыскать раны на теле Ерастова и Малыгина
приносили только мучения - и ребятам, и ему самому. Пучков опустился на
колени рядом с Ароновым, вытолкнул из стянутого удушьем горла:
- Сейчас, капитан, вот только фонарик... Аронов перебил вопросом:
- Где кроки? Кроки Сереги Самарина?
О-о, черт! Пучков метнулся обратно к ольшанику, где оставил Самарина.
Он не смел забывать о кроках даже в том случае, когда была бы возможность
похоронить Серегу Самарина!
Вадим приостановился на мгновение, вскинул голову. Небо, затянутое с
вечера тучами, начинало мало-помалу светлеть. Надо спешить уйти отсюда. Он
знал: всех немцев уложить не удалось, сколько-то скрылось, и они могли
вернуться к рассвету с подмогой.
Пучков прополз до груды хвороста, рукой распознал место - складку
рубашки, где шифровка, срезал кинжалом. Метрах в десяти от зарослей вонзил
кинжал в почву, расшатал дернистую рану земли, вогнал в нее обрывок материи,
примял, пригладил место, где навек укрылась шифровка разведки. Кроки теперь
оставались только у них, пока живых. И нельзя было забывать ни на минуту,