"Л.Д.Троцкий. Архив в 9 томах: Том 5 " - читать интересную книгу авторачто после того как я стал проявлять признаки политической жизнедеятельности
в Германии: издал (при вашей помощи и содействии "Манифест Рабочей группы", за авторство которого был выслан, стал организовывать отправку в СССР и т. д.), мне Н.Н.Крестинский и Г. Зиновьев давали заверения, что если я возвращусь в СССР, то арестован не буду. Знаете также, что я, несмотря на ваши советы: не верить и не ехать, поверил и поехал. Еще на вокзале тов. В.Румынов говорил: "Напрасно едешь, Гаврила Ильич, арестуют тебя и будешь сидеть долгие годы". У меня настолько велика была вера в порядочность и честность руководящей головки ВКП(б), что я не допускал даже мысли о провокации и обмане. И потому с легким сердцем садился в вагон, направляющийся в СССР. Но только я переехал границу СССР, как сразу почувствовал, что не все хорошо и не все ладно. Особенно это обозначилось по приезде в Москву, где сразу целая орава шпиков взяла меня "на прицел". В Москву приехал я 9 ноября 1923 г., а 19-го был арестован. Дали мне прожить на "свободе" 10 дней, разумеется, для того чтобы создать впечатление, что арестовали за что-то, сделанное мною в течение этих десяти дней. Причем моя "свобода" была так относительна, что может поспорить со всякой теорией относительности. Дом, в котором я жил (кстати сказать, вплотную с ГПУ), имеет четыре выхода. У каждого из выходов стояло по два шпика круглые сутки. И куда бы я ни пошел, я не беспокоился, так как моя персона тщательно охраняется минимум двумя архангелами. При такой обстановке делать что-нибудь было совершенно невозможно. ЦК ВКП(б) через ГПУ создал эту обстановку и дал жить на воле 10 дней: все потому, чтобы при случае сказать, более вероломное и дерзкое "преступление". Арестован был сам, арестована была и семья: жена и трое детей. Я был унесен насильно в автомобиль и засим во внутреннюю тюрьму ГПУ, а жена и дети были подвергнуты домашнему аресту (да воздаст им Аллах72 за великодушие и любовь к детям!). С первого же часа я не стал принимать ни воды, ни пищи. Три дня проголодал, а затем решил пойти на пролом... Но так как за мной очень зорко наблюдали, по крайней мере через каждые три-пять минут "волчок" открывался, то сделать это было чрезвычайно трудно. Надобно было выбрать наиболее удачный момент. Ночь - совершенно неподходящее время, тихо-тихо, каждое движение будет услышано. Надо днем, и когда больше шума и меньше внимания уделяется моей камере. Таким моментом я считал раздачу чая. Заранее заготовив все необходимое, свил веревку, стал просить воды, будто бы голодаю с водой, чтобы иметь возможность намочить веревку, когда будет необходимо... И момент настал. Тихо, бесшумно, но быстро-быстро иду к окну. Прикрепляю веревку к решетке и... Очнулся я на полу: страшная головная боль: вот то первое, что я почувствовал, когда пришел в себя. А потом увидел, что меня окружает стража ГПУ и врачи. Я сразу понял все... Кто-то увидел или услышал, поднял тревогу и поспешил обрезать веревку, и я упал... Первое движение, сделанное почти инстинктивно, бессознательно: схватил стоявший тут же на полу около меня чайник с водой и бросил его в "хранителей" со словами "Мерзавцы, вы и тут поспели"... Это все. Потом меня подняли, положили на койку и удалились. Голодовку я продолжал. Я требовал соблюдения обещания, что я не буду арестован... Боюсь, что вместо письма у меня выйдет брошюра или даже книга, если я |
|
|