"Л.Д.Троцкий. Архив в 9 томах: Том 6 " - читать интересную книгу автора

приветствовал бы напечатание у него проекта платформы: надо попытаться
внести дифференциацию в эту среду, достаточно, впрочем, законсервированную.
Ты пишешь, что "ничего не забываешь из поручений". Я в этом ни одной
минуты не сомневался и не сомневаюсь. В поручениях противоречия,
действительно, нередки, как и неясности. Объясняется это тем, что поручения
даются нередко ощупью, причем в разные моменты работы и под влиянием разных
потребностей и соображений. Но до сих пор мы тут не имеем ни малейшего
повода к жалобам.
Очень беспокоит неполучение моих "Сочинений" и пакета "Истории" от
Фишера. Неужели все это пропало? Насчет Фишера Франкель сегодня будет
наводить справки в отеле "Савой". Русское издание "Истории" получено. Оно
производит неплохое впечатление, хотя формат слишком мал. При перелистывании
заметил две опечатки. Фамилия Церетели пишется упорно через два л. Точно он
итальянец, а не грузин.
О Рязанове, пожалуй, придется дать во втором томе более обширную
биографическую справку и личную характеристику. Поэтому желательно получить
книгу "На боевом посту"99.
Письмо твое No 17, посланное воздушной почтой и помеченное 3-4 мая,
получено было звесь 6 мая вечером, следовательно, воздушная почта действует.
Крепко тебя обнимаю.
Л.Т[роцкий]


По поводу завления т. Трэна


1. Тов. Трэн примкнул к левой оппозиции во второй половине 1927 года,
т. е. в такое время, когда на непосредственную победу оппозиции надеяться
было нельзя. С того времени, несмотря на разгром оппозиции и победу
сталинской бюрократии, Трэн не делал попыток вернуться в ряды этой последней
путем полной или частичой капитуляции. Эти факты говорят, несомнено, в
пользу тов. Трэна. Товарищи, ближе наблюдавшие Трэна, признают за ним
революционный темперамент, способность вести борьбу в трудных условиях,
настойчивость и пр. Все это, конечно, очень ценные качества. Сближение с
тов. Трэном, привлечение его к работе как в Лиге, так и в интернациональной
организации, является в высшей степени желательным. Довольно многочисленные
французские товарищи, с которыми я, начиная с весны 1929 года, вел беседы
относительно французской и интернациональной оппозиции, знают, что я все
время стоял за необходимость привлечения Трэна к руководящей оппозиционной
работе, причем неизменно наталкивался на возражения со всех сторон. Эти
возражения сводились к тому, что своим поведением в течение 1923-[19]27 гг.,
т. е. тех годов, когда по существу была полностью подготовлена и обеспечена
победа центристской бюрократии над ленинским крылом партии, Трэн сделал себя
совершенно невозможным в рядах оппозиции, тем более, что он отнюдь не
склонен - как говорили многие товариши - ни понять весь объем причиненного
им зла, ни отказаться от тех методов, которые он усвоил в школе Зиновьева,
Сталина, Мануильского. Не отрицая веса этих доводов, я продолжал, однако,
настаивать на том, что честная попытка срабораться - в новых условиях и на
новых основаниях - должна быть сделана прежде, чем можно будет вынести
решение в ту или другую сторону. При каждом свидании с французскими