"Лев Троцкий. История русской революции, т. 1" - читать интересную книгу автора

Спекуляция всех видов и игра на бирже достигли пароксизма. Громадные
состояния возникали из кровавой пены. Недостаток в столице хлеба и топлива
не мешал придворному ювелиру Фаберже хвалиться тем, что никогда еще он не
делал таких прекрасных дел. Фрейлина Вырубова рассказывает, что ни в один
сезон не заказывалось столько дорогих нарядов, как зимой 1915/16 года, и не
покупалось столько бриллиантов. Ночные учреждения были переполнены героями
тыла, легальными дезертирами и просто почтенными людьми, слишком старыми для
фронта, но достаточно молодыми для радостей жизни. Великие князья были не
последними из участников пира во время чумы. Никто не боялся израсходовать
слишком много. Сверху падал непрерывный золотой дождь. "Общество"
подставляло руки и карманы, аристократические дамы высоко поднимали подолы,
все шлепали по кровавой грязи - банкиры, интенданты, промышленники, царские
и великокняжеские балерины, православные иерархи, фрейлины, либеральные
депутаты, фронтовые и тыловые генералы, радикальные адвокаты, сиятельные
ханжи обоего пола, многочисленные племянники и особенно племянницы. Все
спешили хватать и жрать, в страхе, что благодатный дождь прекратится, и все
с негодованием отвергали позорную идею преждевременного мира.
Общие барыши, внешние поражения, внутренние опасности сблизили между
собою партии имущих классов. Разъединенная накануне войны Дума получила в
1915 году свое патриотически-оппозиционное большинство, принявшее название
"прогрессивного блока". Официальной целью его было объявлено, разумеется,
"удовлетворение нужд, вызванных войною". Слева не вошли в блок
социал-демократы и трудовики, справа - заведомо черносотенные группировки.
Все остальные фракции Думы - кадеты, прогрессисты, три группы октябристов,
центр и часть националистов - входили в блок или примыкали к нему, как и
национальные группы: поляки, литовцы, мусульмане, евреи и пр. Чтобы не
испугать царя формулой ответственного министерства, блок требовал
"объединенного правительства из лиц, пользующихся доверием страны". Министр
внутренних дел князь Щербатов тогда же охарактеризовал прогрессивный блок
как временное "объединение, вызванное опасениями социальной революции".
Чтобы понять это, не нужно было, впрочем, большой проницательности. Милюков,
возглавлявший кадет, а тем самым и оппозиционный блок, говорил на
конференции своей партии: "Мы ходим по вулкану... Напряжение достигло
последнего предела... Достаточно неосторожно брошенной спички, чтобы
вспыхнул страшный пожар... Какова бы ни была власть, - худа или хороша, - но
сейчас твердая власть необходима более, чем когда-либо".
Надежда на то, что царь под тяжестью поражений пойдет на уступки, была
так велика, что в либеральной печати появился в августе готовый список
предполагаемого "кабинета доверия", с председателем Думы Родзянко в качестве
премьера (по другой версии, на эту роль намечался председатель Земского
союза князь Львов), с министром внутренних дел - Гучковым, иностранных дел -
Милюковым и т. д. Большинство этих лиц, предназначавших себя для союза с
царем против революции, оказались через полтора года членами
"революционного" правительства. Такие выходки история позволяла себе не раз.
На этот раз шутка оказалась, по крайней мере, короткой.
Большинство министров кабинета Горемыкина было не менее кадет запугано
ходом дел и потому склонялось к соглашению с прогрессивным блоком.
"Правительство, которое не имеет за собою доверия ни носителя верховной
власти, ни армии, ни городов, ни земств, ни дворян, ни купцов, ни рабочих,
не может не только работать, но и существовать. Это очевидный абсурд".