"Николай Трубецкой. Европа и человечество" - читать интересную книгу автора

ступени развития", - то с удивлением заметим, что все эти доказательства
основаны либо на petitio principii эгоцентрических предрассудков, либо на
оптическом обмане, вызванном тою же эгоцентрической психологией. Объективных
научных доказательств нет вовсе.
Самое простое и наиболее распространенное доказательство заключается в
том, что европейцы-де фактически побеждают дикарей; что каждый раз, когда
дикари вступают в борьбу с европейцами, борьба кончается победой "белых" и
поражением "дикарей". Грубость и наивность этого доказательства должна быть
ясна для всякого объективно-мыслящего человека. Этот аргумент ясно
показывает, насколько поклонение грубой силе, составлявшее существенную
черту национального характера тех племен, которые создали европейскую
цивилизацию, живет и по сие время в сознании каждого потомка древних галлов
и германцев. Галльское "vae victis!" и германский вандализм,
систематизированные и углубленные традициями римской солдатчины, - выступают
здесь во всей красе, хотя и прикрытые маской объективной научности. А между
тем, этот аргумент можно встретить и у самых просвещенных европейских
"гуманистов". Разбирать его логическую несостоятельность, конечно, не стоит.
Хотя европейцы и пытаются облекать его в научную форму, подводя под него
фундамент в виде теории "борьбы за существование" и "приспособления к
среде", но последовательно провести такую точку зрения в истории они
все-таки не могут. Им постоянно приходится признавать, что победа весьма
часто выпадает на долю народов "менее культурных", чем побеждаемые ими
туземцы. В истории нередки случаи победы кочевников над оседлыми народами (а
между тем, кочевники, как сильно отличающиеся по своему быту от современных
романогерманцев, на эволюционной лестнице всегда помещаются ниже оседлых
народов). Все признаваемые европейской наукой "великие культуры древности"
были разрушены именно "варварами", и хотя часто в оправдание выдвигается
указание на то, что эти культуры к моменту своего разрушения уже перешли-де
в состояние упадка и вырождения, но в целом ряде случаев этого доказать
никак невозможно. А раз европейская наука не может признать положения о том,
чтобы народ-победитель в культурном отношении всегда был совершеннее народа
побежденного, то из одного факта победы европейцев над дикарями никаких
положительных выводов сделать нельзя.
Другой аргумент, не менее распространенный, но еще менее
состоятельный, заключается в том, что "дикари" неспособны воспринять
некоторых европейских понятий, и потому и должны рассматриваться как "низшая
раса". Здесь эгоцентрическая психология особенно ярка. Европейцы совершенно
забывают, что если "дикари" не способны воспринять некоторых понятий
европейской цивилизации, то ведь и европейцы так же мало способны
проникнуться понятиями культуры дикарей. Часто вспоминают рассказ о каком-то
папуасе, которого вывезли в Англию, воспитали в колледже и даже отдали в
университет; вскоре, однако, он стосковался по родине, бежал на родину, и
там сбросивши европейский костюм стал опять жить таким же "дикарем", каким
был до поездки в Англию, так что от понятий европейской культуры и в нем не
осталось и следа. При этом, однако, совершенно забывают многочисленные
анекдоты о европейцах, решивших "упроститься", поселившихся для этой цели
среди "дикарей", но, по прошествии некоторого времени, все же не выдержавших
этой марки и вернувшихся в Европу к европейским условиям жизни. Указывают на
то, что восприятие европейской цивилизации настолько трудно для "дикарей",
что многие из них, попытавшись "цивилизоваться", сошли с ума или стали