"Владимир Сергеевич Трубецкой. Записки кирасира (мемуары)" - читать интересную книгу автора

существует поговорка: "Famme de marin - famme de chagrin"{*2}.
Нет надо было решаться на что-нибудь одно и положить на чаши весов любимую
девушку и любимое море. Компромиссного решения здесь не могло быть. Однако
сама мысль о каких-то весах в этом вопросе казалась мне чем-то подлым.
Колебаться нельзя было: чувство наше слишком далеко зашло - мы были с
невестой слишком дружны - и я отказался от моря.
Да, это было тяжело. Но невеста, конечно, не должна была этого знать. Ее
могла огорчить мысль, что я жертвую из-за нее всем тем, к чему так упорно
стремился с самых детских лет. С другой стороны, я в это время даже
умилялся над самим собой: вот, дескать, какая у меня удивительная любовь и
какой я замечательный рыцарь, что жертвую самым дорогим для любимой
женщины. Я восторгался своим чувством и, странное дело, принесенная жертва
не только не вызывала во мне чувства досады на невесту, но, наоборот, еще
усилила мою пламенную любовь к ней. Невеста же хорошо и правильно меня
поняла без всяких моих объяснений и оценила.
А до чего сильны были мои симпатии ко всему морскому! Вот и до сих пор я
постоянно ловлю себя на том, что думаю и мечтаю о военных кораблях. В
бессоннице ночи я до сих пор с болью в сердце и подолгу вспоминаю Цусиму,
живо представляя себе трагическую гибель русских кораблей в этом сражении.
Я все еще люблю придумывать проекты каких-то невероятно мощных военных
кораблей с наивыгоднейшим расположением артиллерии, брони и т. п. Я и
сейчас продолжаю с интересом следить за новыми изобретениями и
усовершенствованиями в области военно-морской техники и с увлечением читаю
специальную морскую литературу, легко запоминая всегда интересные для меня
цифровые данные разных кораблей: их водоизмещение, мощность машин,
скорость, толщину брони, калибр и число орудий, радиус действий и прочее.
Итак, с морем было покончено - нужно было поступать на сухопутную военную
службу. Я утешал себя мыслью, что и на суше можно было бы так же честно и
верно служить идеалам, крепко установившимся в моем сознании и сводившимся
тогда к элементарной формуле: "за Царя и Отечество". Нужно было срочно
выбрать род оружия, и я без колебаний остановился на кавалерии. Не скрою -
очень нравилась красивая, элегантная кавалерийская форма, малиновый звон
шпор, особая лихость и дух всегда подтянутых и щеголеватых офицеров.
Огромным утешением служило то обстоятельство, что сделаться сухопутным
офицером можно было скорее, нежели моряком, так как в армии требовалось
гораздо меньше специальных знаний нежели во флоте. Жениться же я мог
только сделавшись офицером - на этом настаивала мать. Она часто говаривала
мне: "сделайся сначала человеком, встань на ноги, а потом уже женись".
Сделаться человеком - означало достичь известного положения в обществе,
приобрести в свете известный удельный вес, и в этом отношении военная
дорога была наиболее легкой, приятной и скоровыполнимой. Офицер безусловно
был уже "человек", тогда как какой-нибудь студент за такового еще не
считался.
План намечался следующий: год нижним чином в кавалерийском полку, в
качестве вольноопределяющегося 1-го разряда, офицерский экзамен при
военном училище, производство и, наконец, свадьба - то есть достижение
"полного счастья".
Правда, моей матери{2} как женщине широко образованной и к тому же вдове
крупного ученого, конечно хотелось видеть своих сыновей прежде всего
людьми образованными в самом высоком смысле этого слова, однако на меня