"Далия Трускиновская. Шайтан-звезда" - читать интересную книгу автора

лучше почерка всех писцов. И все это время он ни разу не выходил из дворца.
А когда Салах-эд-Дин вырос, и стал большим, и достиг четырнадцати лет,
старшая нянька царевича, старуха аз-Завахи, пришла к Садр-эд-Дину, и
поклонилась ему, и поцеловала землю между его ног, и сказала:
- О великий царь, твой сын уже вырос, и вошел в совершенные годы, и
ему нужны красивые рабыни!
Услышав это, царь Садр-эд-Дин рассмеялся, и хлопнул в ладоши, и велел
позвать из женских покоев двух черных евнухов, опытных в своем деле, и
приказал им отправиться к посредникам, чтобы узнать о красивых рабынях. И
евнухи ответили ему : "На голове и на глазах!", и поспешили на невольничий
рынок, и обошли посредников, и расспросили их, и перед ними открыли
несколько красавиц сияющей внешности и приятного вида, с дивными чертами и
луноликих, чей стан походил на букву алиф, и дыхание благоухало амброй, и
коралловые уста были сладостны, и лица своим светом смущало сияющее солнце.
И евнухи вернулись во дворец, и вошли к царю, и сказали:
- О великий царь, мы увидели красавиц, совершенных по прелести и
изнеженности, и их владельцы готовы подарить их тебе вместе с надетыми на
них украшениями. И мы нашли девушку, не знающую себе равных. Ее зовут Анис
аль-Джалис, и она до пределов красива, прекрасна, стройна и соразмерна, и
цена за неё остановилась на десяти тысячах динаров, и её владелец клянется,
что эти десять тысяч динаров не покроют стоимости цыплят, которых она
съела, и напитков, и одежд, которыми она наградила своих учителей, так как
она изучила чистописание, и грамматику, и язык, и толкование Корана, и
основы законоведения, и религии, и врачевание, и времяисчисление, и
нанизывает стихи, и играет на всех музыкальных инструментах - и на свирели,
и на бубне, и на лютне.
И царь обрадовался, и позвал казначея, и велел ему отвесить евнухам
деньги, и они пошли к купцу, и заплатили деньги, и взяли невольницу.
А когда её привели в царский дворец, женщины вышли ей навстречу, и
сделали ей подарки, и отвели её в предназначенные ей покои. И царь дал ей
невольниц, и назначил ей содержание, и приставил к ней рабов, черных и
белых.
А эта девушка, Анис аль-Джалис, была гордая и высокомерная, и кичилась
своей красотой. И она ничего не дала невольницам, которые принесли ей
подарки от других женщин. А когда её упрекнули в этом, она отвечала с
заносчивостью и злобой. И слух об этом дошел до старухи аз-Завахи.
Вышло так, что аз-Завахи не поверила женщинам, и собрала дорогие
ткани, и завернула их в голубой шелковый платок с золотой каймой, и позвала
свою невольницу, и велела ей отнести этот сверток к Анис аль-Джалис и
сказать ей такие слова:
- Старшая нянька царевича Салах-ад-Дина, аз-Завахи, кланяется тебе.
И невольница пошла, и вернулась, и в руках её был голубой платок, и
аз-Завахи спросила ее:
- Что это значит, о Хубуб? Горе тебе, разве ты не пошла туда, куда я
тебя послала?
- Я была в покоях Анис Аль-Джалис, о матушка, - отвечала Хубуб, - и
она не приняла подарка, и сказала такие слова: "Нет нам нужды в подношениях
старух! "Неужели ты снесешь такое поношение, о матушка?
И аз-Завахи рассердилась, и вскрикнула громким криком, а затем сказала
своим невольницам: