"Сергей Трусов. Портрет в городском пейзаже (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

Толпа на площади продолжала безумствовать. Люди что-то кричали, махали
руками, а в одном месте то ли боролись, то ли уже дрались. К сожалению,
помост в сектор обзора не попадал, и о причине волнений можно было только
гадать.
Неожиданно у меня возникло интересное предположение. Поскольку недотепа
зациклен на своем портрете (кстати, надо бы выяснить, зачем он ему), то,
возможно, этот желанный портрет стал как бы второй его сущностью. Так они
и живут бок о бок, словно сиамские близнецы, только один - настоящий, а
другой - в некоем новом качестве вожделенного изображения. Каким образом
это согласуется с биологической природой человека, а также с физической
картиной мироздания, я, конечно, не знал, да и не хотел вдаваться в такие
подробности, ибо уже давно подозревал, что все официальные научные теории
- всего лишь разновидность мистификации. Само собой, любому человеку
свойственно желание видеть себя с лучшей стороны. А посему
идеализированная копия наверняка превосходила оригинал по очень многим
параметрам. Не исключено даже, что фантом настолько довлел над реальным
объектом, что сам же и явился причиной "комплекса натурщика" - внушил
бедолаге бредовую мысль кому-нибудь попозировать. Впрочем, это была уже
чисто философская постановка проблемы сродни известной: что появилось
раньше - курица или яйцо?
Моя гипотеза мне понравилась. Во-первых, она худо-бедно объясняла
феномен, а во-вторых, льстила моему самолюбию. Ведь если сиамские близнецы
вышли именно на меня, то, значит, полагали, что во мне имеется жилка
художника. Я, в свою очередь, эту братию разглядел, тем самым доказав, что
такая жилка во мне действительно есть. Как говорится, критерий истины -
практика, ну а на практике все подтвердилось. И не важно, что
художественное восприятие проявилось под воздействием сивухи, главное -
оно есть, и я способен подмечать то, чего не видит глаз рядового
обывателя. Осознание того, что из меня мог бы получиться настоящий
художник, всколыхнуло во мне сложные чувства; погладив пустую бутылку, я
пожалел о загубленном таланте.
- Да... - неожиданно вздохнул сосед. - Надо было брать две. Так и знал,
что одной не хватит...
Я промолчал. Не беда этого парня, что он воспринял мой жест столь
однозначно. Беда в другом - хороший, в общем-то, парень находился под
чужим влиянием и сам не ведал, что творит.
- Слушай, - сказал я, решив кое-что проверить. - А зачем тебе портрет?
И хотя я специально не поворачивал головы, все равно почувствовал, как
натурщик напрягся.
- Ну как... - бормотнул он. - Портрет...
- Тогда представь, что он у тебя есть! - выпалил я, боднув оконное
стекло. - Твои действия!
- Ну как... - тупо повторил он. - Портрет...
Я скосил глаза. Горемыка хлопал ресницами, смотрел растерянно, и на лбу
его выступил пот. Фантом же, поджав губы, сверлил меня настороженным
взглядом. Я понял, что моя теория близка к истине, если не соответствует
ей полностью. Это было неприятное прозрение. До сих пор меня забавляла
игра доводов, в которой я упражнялся из любви к софистике, да и просто из
чистого любопытства. Теперь же я походил на жонглера, который, потехи
ради, соорудил над собой огненную карусель и вдруг увидел, что факела