"Владимир Царицын. Вкус коньяка " - читать интересную книгу автора

"Косым мысом" то не назывался. Потому что не был никаким мысом, а был просто
островом. Воды в нашем искусственном море было гораздо больше, чем сейчас,
порою ее было даже очень много. Островок был совсем маленьким и, казалось,
что находится он очень далеко от берега. Само собой, никакой песчаной отмели
не было и в помине.
Летом добраться сюда можно было только на лодке или вплавь. Осенью
уровень воды падал, остров становился визуально больше и ближе, и к нему
можно было пройти вброд. Никто кроме нас с Зоинькой вброд на остров не
ходил. Зачем? У дачников всегда много дел на своих участках, а грибов тогда
здесь не было. Вообще никаких, даже поганок. Почему они появились позже?
Этот остров был нашим с Зоей островом. Нашим и больше ничьим. Мы
считали его своим. Даже летом мы часто здесь бывали, добираясь вплавь. Нас
тянуло сюда. Какая-то непреодолимая сила толкала нас на форсирование водной
преграды, отделяющей остров от Большой Земли.
Зоя умела плавать, но плохо. Сначала она плавала совсем плохо, потом с
каждым заплывом стала плавать все лучше и лучше. Я знал, Зоинька с детства
побаивалась глубины. Однако желание посетить "наш" остров пересиливало ее
страх. Собрав всю свою волю, она по-собачьи плыла рядом со мной, стараясь
смотреть только вперед - на остров - или на меня. Нам нужно было проплыть
какую-то сотню метров, и мы превратимся из рядовых дачников, владельцев
шести соток в хозяев собственного острова. Я подбадривал ее, и она плыла.
Выбравшись на берег острова, мы отдыхали и шли в лес. Странно, но комаров и
прочего гнуса тогда здесь не было, наверное, на пустующем острове им нечем
было питаться.
Мы на время становились бесконечно одинокими, но и бесконечно
счастливыми островитянами. Мы ощущали себя жертвами кораблекрушения,
выброшенными штормом на необитаемый остров, еще более необитаемый, чем
остров Робинзона Крузо. Здесь не было ни души, только бабочки порхали над
нами, да речные чайки качались на волнах у берега. Этот остров принадлежал
только нам двоим. Но мы были не Робинзоном и
Пятницей, тоскующими по соплеменникам, мы были мужчиной и женщиной,
которые любят друг друга, и которым в эти минуты никто из соплеменников не
нужен. Нам казалось, что мы одни на многие тысячи километров и нам было
легко и весело от ощущения оторванности от цивилизации. И нам было
совершенно не важно, что в ста метрах от нас, на оставленном нами берегу
стоят дачные домики, что там есть и наш домик, что там, вдали копошатся на
своих огородах люди, наши соплеменники. Их не было для нас. Мы были одни. Я
и моя золотая
Зоинька.

- Ты помнишь, любимая? - спрашиваю я у нее, улыбаясь своим
воспоминаниям.
- Я помню, - отвечает мне моя Зоя-елка, и я чувствую, что и она тоже
улыбается. Немного смущенно.

Мы были одни на острове. Мы бродили между елками и сосенками, и нам
представлялось, что мы - исследователи диковинной земли, подаренной нам
судьбой. Над нами порхали не банальные капустницы, а райские птицы. Сосенки
и ели обратились кокосовыми пальмами и секвойями. Заросли облепихи и
боярышника - неизвестными экзотическими кустарниками, переплетенными