"Владимир Царицын. Его турецкий роман " - читать интересную книгу автора

- Так и поехали!
- ...но мы с Надюшей решили завтра в аэропорту Измира билеты обменять и
улететь первым же рейсом. Дела неотложные возникли.
- Говно вопрос! Улетите из Стамбула. В Стамбульском аэропорту билеты
поменяете. Жалко обратно мне придется одному ехать. Но хоть в один конец
вместе. Ну, че?
- А поехали! - весело согласился Пругов.
- А молодец! - обрадовался Вован. - За это надо водочки жахнуть.
- Завтра за руль, - напомнил Пругов.
- А мы по чуть-чуть.
- Я буду коньяк! - Надя была довольна решением Пругова ехать.

- Выключи ночник, - тихо попросила Надежда, выйдя из душа и
нерешительно остановившись на пороге комнаты. Белое банное полотенце,
которым она опоясалась, пропустив его под мышками, так сексуально
подчеркивало ее формы, что Пругов почувствовал, что у него отвисает челюсть.
- Э-э-э..., - невнятно замычал он, помахивая рукой в воздухе и
пошевеливая пальцами, предлагая Надежде этим жестом то ли сбросить
полотенце, то ли постоять так еще немного, дать ему вволю налюбоваться
зрелищем.
- Выключи, пожалуйста, - повторила она еще тише.
- Ну, начинается! - капризно пожаловался на судьбу Пругов, но ночник
послушно выключил.
Надя подошла к кровати и осторожно присела на край.
- Я боюсь, - прошептала она.
- Ты говорила, что ты жуткая трусиха, но еще ты говорила, что со мной
тебе "ни на чуточку" не страшно. - Пругов осторожно вытащил завернутые концы
полотенца у нее из-под мышек и, скинув его на пол, прижал трепещущую Надежду
к себе. "Какая она мягкая и теплая", - подумал он.
- Я боюсь, что покажусь тебе холодной.
- Ты горячая. Мне даже кажется, что у тебя жар.
- Это из-за того, что я стояла под горячим душем. В ресторане я
чуть-чуть замерзла и хотела согреться.
Пругов, обхватив Надю со спины, ласкал ее грудь и покрывал поцелуями
шею и плечи.
- Постой. - Она попыталась высвободиться. - Я хочу сказать.
Прежде чем я стану твоей, я хочу объяснить, оправдаться.
Понимаешь..., все эти годы с мужем, я делала /это/ по обязанности.
Надо и все. Я так говорила себе, я настраивала себя на то, что надо
потерпеть и скоро все закончится. Я не получала удовольствия и не стремилась
его получить. И теперь я боюсь. Боюсь, что я себя испортила, что я не смогу
так, как нужно. Что я... Господи, что я говорю?
Надежда повернулась к Пругову и..., они оба потеряли голову.
Страхи Надежды оказались напрасными. Страсть и желание победили
комплексы. И не только Надины комплексы, Пругов начисто забыл о собственных
сомнениях в мужской состоятельности, которые хоть и крайне редко, но
все-таки иногда закрадывались в его душу. Такие сомнения есть у каждого
мужчины, прочно шагнувшего в шестой десяток.
Теперь Пругов не думал о сомнениях, они просто перестали существовать.
Он любил свою Надежду страстно, с сумасшедшим неистовством, и она отвечала