"Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера" - читать интересную книгу автора (Рабинер Игорь)

Глава II СОЛТ-ЛЕЙК-СИТИ-2002 ОЛИМПИЙСКИЕ ЧЕМПИОНЫ ЕВРОПЫ

Богатое наследие Нагано было разбазарено стремительно. Словно состоятельный отец-бизнесмен, решив на старости лет понаслаждаться жизнью, передал дела нерадивому отпрыску, который тут же промотал все состояние в казино. Спустя всего полтора года после серебряной Олимпиады, после того, как на чемпионат мира 1999 года в Норвегию в сборную из-за океана прилетел один Алексей Яшин, в России опять поднялась кампания против игроков НХЛ. Вновь из уст чиновников, а вслед — обманутых ими болельщиков зазвучали знакомые клише: непатриотизм, корыстолюбие… Как будто и не было никакой Японии, как будто «команды братьев» не существовало в природе.

Во-первых, не был продлен контракт с Владимиром Юрзиновым. Пять лет спустя, в 2004-м, когда через сборную пройдет целая вереница специалистов — Александр Якушев, Борис Михайлов, Владимир Плющев, Виктор Тихонов — в разговоре с Алексеем Касатоновым я услышу следующее:

— У нас уже много лет получается, что тренеры, имея дело со сборной, лишаются в итоге всего. Заглянем в совсем недавнюю историю. 1998 год, Олимпиада в Нагано. Очень сильный состав специалистов во главе с Владимиром Юрзиновым, которому помогали его воспитанники Петр Воробьев и Зинэтула Билялетдинов. Успешный итог — второе место. А потом, после чемпионата мира, — никаких предложений продлить соглашение с федерацией. При этом вскоре после Олимпиады Юрзинов остался еще и без клубного контракта, поскольку из-за занятости тренера на Играх его финская команда неудачно выступила в плей-офф. В итоге человек, который стоял у истоков развития отечественного хоккея и воспитал целую плеяду тренеров, а затем поднял хоккей в Финляндии, отправился делать то же самое в Швейцарию. А мог ведь продолжать работать со сборной и, без сомнения, выработал бы программу, которая позволила бы развивать наш хоккей.

Со всеми сменщиками Юрзинова произойдет точно такая же история — совмещение постов главных тренеров сборной и клуба (а по-другому было невозможно, потому что в национальной команде платили гроши) выйдет им боком, причем зачастую — как в случае с Якушевым — увольнения будут происходить еще до чемпионата мира, на котором человеку предстояло работать. Что на настроение любого тренера, враз лишающегося источника заработка, может повлиять только одним образом. Подобное оказывалось возможным только по одной причине — из-за бездействия и беспомощности ФХР, не умевшей или не желавшей отстаивать перед вторым работодателем интересы тренера главной команды страны.

Впрочем, после Нагано все разрушилось не только из-за вынужденного ухода Юрзинова.

Что еще случилось?

Об этом мы летом 99-го очень откровенно поговорили с Касатоновым. Для того чтобы оценить жесткость его формулировок, надо понимать, что к тому моменту он по-прежнему являлся менеджером сборной по Северной Америке, то есть работником ФХР. Да, жизнь за границей делает людей независимыми, однако Касатонов прекрасно понимал, какие последствия могут быть у его откровений. Даже не финансовые: работал он на общественных началах. А карьерные.

— Помимо чисто хоккейных аспектов есть и моральные, — в частности, рассуждал он. — Например, за серебро Нагано осударственные ордена России дали Владимиру Юрзинову и Павлу Буре. Спору нет — эти люди внесли выдающийся вклад в успех. Но почему всё, чего дождались остальные, это благодарность президента России? Когда французы в 98-м выиграли чемпионат мира по футболу, звание Герой Франции получили все 22 игрока сборной, включая и тех, кто ни разу не вышел на поле. А в России существуют какие-то разнарядки, которые вполне могут обидеть людей, очень много сделавших для команды.

— Разнарядки?!

— Да, нам так и сказали: есть разнарядка. А в списке на премии не было ни тренеров, в том числе Юрзинова, ни президента ФХР, ни менеджеров, ни обслуживающего персонала команды. Они все что — дурака валяли на Играх?

— Слышал, что многие игроки сборной так до сих пор свои премиальные и не получили.

— Да и получат ли, неизвестно. После августовского дефолта 1998 года выделенные для награждения деньги, оставшиеся в банках, сгорели. Как объяснить человеку, что государство, обещавшее ему 20 тысяч долларов, не может их ему дать, потому что эти деньги сгорели? Государство не имеет права не выполнять свои обязательства. Не может быть любви к родине, если родина тебя обманывает. И совсем иные чувства испытываешь к своему заокеанскому клубу, который всячески заботится о тебе и все делает для того, чтобы ты только играл, давал результат и больше ни о чем не думал.

— Кто конкретно не получил премиальные за Нагано?

— К сожалению, я точно не знаю фамилии всех, кто не успел, хотя, по идее, как менеджер сборной, должен был всем этим заниматься. Мне сказали, что это не входит в мою компетенцию. Я пытался доказать, что это не так, но тщетно.

Еще год спустя, зимой 2000-го, о том же самом мне говорил защитник олимпийской сборной Борис Миронов.

— Это правда, что у вас больше нет желания выступать за национальную команду? — спросил я его.

— Такого решения я не принимал. Но мысли возникают всякие. Летом 98-го ряд игроков получили за второе место на Олимпиаде обещанное вознаграждение — если не ошибаюсь, около 20 тысяч долларов. Ноя в Москву тогда приехать не смог, а вскоре разразился финансовый кризис. Той осенью у меня состоялся телефонный разговор с господином Стеблиным, и он пообещал все решить. Но с тех пор — ни ответа, ни привета. Если бы президент ФХР хотя бы позвонил: мол, стараюсь, но не получается, — я бы это понял. Однако возникает ощущение, что этим вопросом никто и не собирается заниматься. Речь не о деньгах, а об отношении к людям, которые посреди тяжелейшего сезона приехали на Олимпиаду и отстаивали честь России.

— С тех пор со Стеблиным не связывались?

— Когда человек играет в НХЛ и зарабатывает большие деньги, неудобно звонить и клянчить какие-то 20 тысяч. Тем более знаю, что все начнут валить ответственность друг на друга: ФХР — на Олимпийский комитет, тот — на банк, где эти деньги сгорели во время кризиса… Я, конечно, и без них обойдусь, а вот моей маме, живущей в Москве, они бы очень пригодились.

Перед олимпийцами не выполнили не только денежных обещаний. Вот, скажем, фрагмент из моего разговора с Валерием Буре, состоявшегося в феврале 2000 года:

— Вы так и не были в России с момента отъезда за океан в 1991 году?

— Нет.

— В свое время вы рассказывали, что опасаетесь призыва в армию, который грозил вам в случае приезда. Неужели во время Олимпиады не просили президента ФХР Александра Стеблина решить этот вопрос?

— Подобный разговор у нас был, но, насколько знаю, до дела так и не дошло.

Впрочем, было бы упрощением сказать, что именно финансовые причины или разногласия с боссами федерации привели к тому, что на ЧМ-99 из энхаэловцев приехал один Яшин. В тот момент на них обрушился целый вал травм: Буре- старшему сделали операцию на колене, Виктор Козлов сломал палец, Жамнов повредил плечо, Гончар — голеностоп, у Кравчука именно на те дни в канадском суде был назначен бракоразводный процесс… Но квасные патриоты уцепились за голый факт — наличие всего одного игрока из НХЛ на мировом первенстве, которое оказалось в очередной раз проиграно. И началось…

В уже упомянутом разговоре с Касатоновым, услышав обо всех этих травмах, я спросил:

— Значит, на ваш взгляд, неправы те, кто говорит, что русские энхаэловцы забыли, откуда они родом?

— В основном с такими заявлениями я не согласен. Мне кажется, что подобное отношение к игрокам, выступающим за океаном, стало результатом непрофессиональной работы ряда прежних тренеров сборной. Еще в 96-м энхаэловцев как бы отделили от остальных в особую касту. На чемпионате мира в Вене, где их было как никогда много, тренер Владимир Васильев сделал для них свой распорядок дня, хотя в нормальной команде все игроки должны подчиняться одним и тем же требованиям. Для этих «избранных» уже не существовало отбоя, на ужин они могли не приходить, а главное — имели право вообще не находиться с командой. В результате случались серьезные нарушения режима.

— На Кубке мира-96 подобное тоже было сплошь и рядом.

— Там возникло еще больше проблем. Безволие Михайлова позволило ряду игроков, по сути, руководить командой. Ее состав был суперзвездным, но обстановка в ней не позволила добиться результата. Например, игроки по собственному усмотрению могли не выйти на раскатку в день игры, некоторые в открытую заявляли, что будут забивать не сейчас, а в ноябре, во время сезона НХЛ- и никакой реакции со стороны руководства… Единственным, кто проявил характер и волю, был генеральный менеджер сборной Борис Майоров, отказавшийся работать в таких условиях. Ряд хоккеистов поставили себя выше команды, однако у кого-то могло сложиться впечатление, что таковы все энхаэловцы.

Кстати, после этих турниров тренеры, которые сами создали в команде нездоровую обстановку, обвинили во всем игроков НХЛ. Конечно, все это не могло не сказаться на вере в руководство сборной той части легионеров, которые приехали играть и побеждать, и были готовы подчиняться профессиональным законам хоккея.

— Неудача на последнем чемпионате мира подняла новую волну критики в адрес энхаэловцев.

— А как мы можем требовать патриотизма от игроков, если сами — не патриоты? Смотрите: даже российская часть сборной после матчей плей-офф чемпионата страны собралась в полном составе всего за два дня до отъезда в Норвегию! Даже раньше, когда у нас была могучая сборная, три недели чистой подготовки к чемпионату мира считались святой обязанностью. Теперь же из года в год повторяется свистопляска с календарем, из-за чего сборная приезжает на мировое первенство абсолютно неподготовленной. Вот в чем причина неудач, а не в заокеанских легионерах!

Говорят, что они не патриоты. Но посмотрите, кто приехал в Швейцарию на прошлый чемпионат мира спустя три месяца после Нагано: Ковалев, Виктор Козлов, Березин, Марков, Назаров, которых не взяли на Олимпиаду и которые, по логике, должны были бы обидеться. Но они поверили Юрзинову и приехали. И что увидели? Неподготовленную из-за календаря команду, игравшую с листа. В сборные Чехии, Финляндии, Швеции игроки из НХЛ приезжают не для того, чтобы ее вытаскивать. Они приезжают усиливать команду. А у нас требуют, чтобы люди после тяжелейшего 82-матчевого сезона, а потом — долгого трансатлантического перелета тянули на себе всю сборную.

Олимпиада в Нагано продемонстрировала, что и патриотизм, и игровой, и организационный потенциал у нашего хоккея есть. И хотелось бы, чтобы в 2000-м, в год чемпионата мира в Санкт-Петербурге, мы этот потенциал полностью реализовали.

* * *

Это интервью вышло в свет в «Спорт-Экспрессе» 12 июля 1999 года. Уже за 10 месяцев до первого в российской истории мирового первенства в нашей стране Касатонов понимал, к чему дело идет, — и бил в колокола. Но по эту сторону океана «голос Америки» никого, похоже, не волновал…

В Санкт-Петербурге сборная России заняла 11-е место. Одиннадцатое! Это был оглушительный, ни с чем не сравнимый в истории отечественного хоккея позор. Нас тогда обыграли даже швейцарцы, латыши и белорусы — при том что команда выступала в прекрасном составе во главе с Павлом Буре. Но весь турнир повсюду говорилось не о хоккее, а о полном организационном хаосе. «Потусоваться» с игроками желали — как это часто бывает в России — очень многие. И никто им в этом не препятствовал. Что неудивительно: статус этих людей, будь то официальный или не очень, не способствовал тому, чтобы кто-то осмеливался встать на их пути. Игроки тоже не хотели портить с ними отношения: себе дороже. Словом, атмосфера на ЧМ-2000 не имела ничего общего с понятием «профессиональная».

Президент ФХР Стеблин после этого фиаско не нашел ничего лучшего, чем заявить, что сборная на 90–95 процентов должна состоять из игроков российской суперлиги. Иными словами, вновь виноватыми во всем оказались хоккеисты из НХЛ. «Совок» внутри Стеблина со временем возобладал над трезвомыслящим управленцем, которым он был на первых порах своего руководства российским хоккеем.

Касатонов, чья должность менеджера по Северной Америке после Питера была упразднена, говорил мне:

— Спихивать вину за провал в Санкт-Петербурге на энхаэловцев не только несправедливо, но и губительно. Как и призывать к тому, чтобы не брать их на чемпионаты мира. Когда после Питера руководители федерации заявляли, что 90–95 процентов «сборников» должны составлять игроки суперлиги, они напрасно считали, что энхаэловцы эти их слова не услышат. Нельзя делить хоккеистов на игроков НХЛ и «своих». Все они — российские игроки, и Нагано это прекрасно доказало. Деление на касты крайне вредно для морального климата в сборной, даже если оно делается «для народа», который после Питера жаждал услышать что-то подобное.

На мой взгляд, игроки могут быть виноваты только в одном случае — если они «сдавали» матчи. Но эти ребята собирались биться за победу, их не нужно было уговаривать приехать в Санкт-Петербург. А сейчас получается, что лучше отказаться играть за сборную, дабы избежать обвинений во всех смертных грехах.

В большом спорте всегда считалось, что выигрывает команда, а проигрывает руководство. Вот и здесь считаю, что ответственность за провал на чемпионате мира несет штаб сборной, в который входил и я. Именно его просчеты не позволили сыграть в полную силу составу, который — я убежден в этом по сей день — мог и должен был выиграть первенство. К тому же мы не смогли оградить хоккеистов от людей, которые хотели показать, что они вхожи в команду. Нездоровая суета вокруг сборной тоже сыграла роковую роль.

— Почему не прибегли к услугам Юрзинова, который после Нагано отработал в сборной ЧМ-98 в Швейцарии, а затем остался трудиться в этой стране, в клубе «Клотен»? Почему не смогли убедить его остаться во главе сборной всерьез и надолго, к чему были все предпосылки?

— Мне тоже это хотелось бы знать. Тем более что в Санкт-Петербург приехала почти половина команды, игравшей в Нагано. Этот абсолютно логичный вопрос следует задать руководителям ФХР.

В Питере сборная не была единым коллективом. Помню, в Нагано сразу после финала энхаэловцам нужно было разлетаться по своим клубам, но на банкет пришли все до единого, несмотря на то что ехать в «Русский дам» из Олимпийской деревни ребятам пришлось на электричке. Настолько игроки сплотились, настолько им хотелось быть вместе как можно дольше! А в Питере на прощальный ужин пришли четыре человека. Это самая яркая иллюстрация того, какой была атмосфера в этой команде.

Из всех этих цитат нетрудно сделать вывод: за два года до Олимпиады в Солт-Лейк-Сити атмосфера вокруг хоккейной сборной стала такой же ужасной, какой была за два года до Нагано. А может, и еще хуже: на Кубке мира-96 сборная России по крайней мере заняла третье место (что при суперзвездном составе было расценено как провал), а на чемпионате мира-2000 в Санкт-Петербурге — 11-е. То, что фиаско случилось именно на домашнем льду, было расценено общественностью особенно болезненно.

К счастью, и самими хоккеистами — тоже.

Весной 2001 года я беседовал с лучшим снайпером предыдущих трех сезонов среди всех защитников НХЛ Сергеем Гончаром. И он, игравший как в Нагано, так и в Питере, назвал вещи своими именами:

— Провал на домашнем чемпионате мира пошатнул репутацию энхаэловцев в России. Заслужить прощение у наших болельщиков мы сможем только золотом Олимпийских игр.

* * *

Впрочем, у многих участников Питера-2000, как и Кубка мира-96, послевкусие осталось настолько горькое, что в Солт-Лейк-Сити они поначалу не собирались. Скажем, центрфорвард первого звена образца Нагано Алексей Жамнов перед самым началом Игр-2002 признался мне:

— Если честно, долгое время даже не собирался ехать на Олимпийские игры. В руководстве федерации хоккея тогда был такой хаос вокруг назначения главного тренера, что я твердо решил ограничить свою олимпийскую карьеру золотом Альбервилля и серебром Нагано.

— Слышал, виной тому горький осадок, оставшийся после чемпионата мира в Санкт-Петербурге?

— Да. Если за два года до того, в Нагано, всех всё устраивало, то на этом турнире тяжелой была вся атмосфера, за спиной игроков о них распространяли нелепые слухи. Может, руководители ФХР думали, что мы этого не прочитаем? Но даже если бы мы что-то пропустили, у нас есть родственники и друзья, которые изучают газеты и смотрят телевизор. А нам небезразлична собственная репутация. Да, сыграли мы неудачно, но это не повод для лжи.

— О вас, в частности, прошел слух, что…

— …Знаю, знаю, о том, что потребовал бесплатно перевезти жену в пятизвездный отель. Так вот, номер в этой гостинице я забронировал и оплатил за полтора месяца до чемпионата мира. Поселилась она там сразу же и до конца первенства никуда не собиралась уезжать. Зачем кому-то было нужно распространять эту чушь? Наверное, искали причины, почему сборная не играет.

— Верно ли, что вы вернулись в сборную только потому, что ее возглавил Вячеслав Фетисов?

— Да. Как только Славу назначили главным тренером, он сразу мне позвонил. И, откровенно с ним поговорив, я решил поехать на Олимпиаду.

Сергей Федоров в Санкт-Петербурге не играл, но и у него участие во второй «энхаэловской» Олимпиаде долгое время вызывала большие сомнения. В нашей беседе накануне Солт-Лейк-Сити он размышлял:

— С федерацией хоккея России у меня, как известно, сложились очень натянутые отношения. То, что дело там в лучшую сторону так и не сдвинулось, подтверждают интервью некоторых наших молодых хоккеистов, выигравших в прошлом году молодежный чемпионат мира. Как и в годы моих выступлений за «молодежку», часть ребят не получила обещанного вознаграждения за золотые медали, и меня это, если честно, не удивляет. Делового разговора между федерацией и игроками НХЛ (а как теперь выясняется, и с молодыми хоккеистами) не получается. А потому в Солт-Лейк-Сити я буду выступать за команду России и Фетисова, но не ФХР.

— Знаю, что за серебро Нагано вы, как и Борис Миронов, до сих пор не получили положенных призовых…

— Да. Подробностей так и не знаю, да после второго места никто об этом разговора и не вел. Я тоже думал, что в таком вопросе игрок не должен проявлять инициативу. Мы сделали все, что могли. То, что другая сторона своей части работы не выполнила, лишний раз доказывает невозможность диалога. Как обычно. И дело, как вы понимаете, не в деньгах, а в том, что серьезные люди должны выполнять взятые на себя обязательства.

— Если бы сборную возглавил не Фетисов…

— …То, думаю, меня бы в ее составе не было. Убежден: когда ты решаешь выступить на Олимпиаде или другом серьезном турнире, то должен быть уверен, что в этой команде тебе будет комфортно.

— Но атмосфера, как вы сказали, и при Юрзинове четыре года назад была хорошая!

— Отличная. И играть в той команде было приятно и интересно.

— А если бы и на этот раз сборную возглавил Юрзинов?

— Не знаю. Поговорил бы с ним, как с Фетисовым. Только такая беседа могла бы все прояснить.

И все же Жамнов с Федоровым вернулись и поехали в Солт-Лейк-Сити. И не только они. Причина, думаю, вам уже ясна.

* * *

Сначала — предыстория. В 2000 году, после провала в Питере, главным тренером сборной России был назначен бывший капитан сборной СССР Борис Михайлов. Контракт с ним заключили двухлетний, и одним из его пунктов была работа на Олимпиаде в США.

В августе того же года в Москве состоялся прощальный матч Фетисова, на который приехали многие его старые друзья из «Детройта» и «Нью-Джерси». Он широко освещался в прессе — и не только с точки зрения проводов легендарного мастера из большого хоккея. Многолетний капитан сборной СССР, даже будучи действующим игроком, никогда не скрывал своих организаторских амбиций. И нашлось немало влиятельных людей, пожелавших видеть его в том или ином качестве в олимпийской сборной России.

Сам Фетисов в марте 2001 года в интервью «Спорт-Экспрессу» воспроизвел хронологию событий:

— Прежде всего хочу напомнить, что сам ничего ни у кого не прост. В августе прошлого года приезжал в Москву на свой прощальный матч и в связи с этим много выступал по телевидению. В одной из программ, которая шла в прямом эфире, мне сказали, что во время паузы будет сюрприз. Вот именно тогда я и услышал из уст министра спорта России Павла Рожкова, что спортивная общественность и руководители страны хотели бы видеть меня главным тренером команды в Солт-Лейк-Сити. Но к тому моменту главным тренером сборной России на следующие два года уже был назначен Борис Михайлов. Я меньше всего был настроен вступать с ним в какое-то противостояние. Поэтому дипломатично сказал, что очень ценю оказанное мне доверие и был бы рад помочь России на Играх. После чего возникла идея предложить мне роль генерального менеджера.

Сейчас я рассуждаю не только как спортсмен, который прожил в Америке Плети больше чем кто-либо играл в Кубках Стэнли, а как тренер, который успел многому научиться. Да, здесь другой хоккей, другая жизнь — и я отдаю себе в этом отчет. Но уверен, что возглавлять команду на Олимпийских играх должен человек, знакомый с ситуацией не понаслышке и, главное, способный за короткое время заставить ребят поверить в себя. Не просто знающий и авторитетный, но абсолютно уверенный в том, что он делает. Именно эти качества в первую очередь определяют успех.

— Мне казалось, что всеми этими качествами в полной мере обладал Владимир Юрзинов, работавший с олимпийской сборной в Нагано. Стеблин, кстати, в своем интервью «Спорт-Экспрессу» заметил, что не прочь привлечь его к работе с командой и на этот раз.

— Кстати, именно Юрзинов сказал после Игр в Нагано, что штаб российской команды обязательно должен быть и в Америке, и в России. Я считаю его лучшим на сегодняшний день специалистом. Но вспомните: после провала в Санкт- Петербурге вакансия главного тренера осталась открытой. Юрзинов в то время был в отпуске, и его даже не спросили, что он думает, что считает нужным сделать, хочет ли принять участие в работе со сборной и в каком качестве.

Я, кстати, в то время был в Москве. С удовольствием пришел бы на тренерский совет, ответил бы на любые вопросы — как представляю себе работу в сборной, что думаю. Считаю, что сейчас престиж и авторитет нашего хоккея полностью разрушен. Если страна занимает на мировом уровне 11-е место, а ближайший резерв в виде молодежной сборной — седьмое, это не просто тревожный симптом, это-катастрофа. И показатель работы национальной хоккейной федерации. Я слишком много сил отдал хоккею, чтобы спокойно относиться к тому, что происходит.

— Многих сильно раздражает то, что вы беретесь критиковать и советовать, оставаясь за океаном. Мол, если сборная неудачно выступит в Солт-Лейк-Сити, вы останетесь в Америке, а значит, и ответственности никакой.

— Давайте посмотрим по-другому. В коллективную ответственность я не верю. Практика показывает, что в этом случае за результат не отвечает никто. Что ставлю на кон я? Прежде всего свою репутацию и тренерскую карьеру. Для меня это не просто слова. Считаю, что участие команды в Олимпийских играх — это очень серьезно. Поэтому когда мы встречались со Стеблиным в феврале, я сказал: «Готов взять всю ответственность на себя. Но решение принимать тебе. Не говори сразу «да» — подумай, посоветуйся».

— Насколько, с вашей точки зрения, велика вероятность того, что руководители ФХР сочтут необходимым привлечь вас к непосредственной работе с олимпийской сборной?

— Как говорят в Америке, шар сейчас на их стороне. Они и должны принимать решение.

— Что является основным камнем преткновения? Несовпадение взглядов на эту роль?

— В одном из недавних интервью я прочитал, какие обязанности мне могут вменить в том случае, если я стану генеральным менеджером. Билеты, размещение и встреча гостей, организация пресс-конференций. Думаю, этим делом должны заниматься профессионалы-администраторы. Наверняка есть люди, которые способны сделать эту работу более качественно, чем Фетисов. Яне администратор, а профессиональный тренер, который уже три года трудится в одной из лучших команд НХЛ («Нью-Джерси Дэвилз». — Прим. И. Р.). Потому своими прямыми обязанностями считаю именно тренерскую работу. В разговоре со Стеблиным об этом и говорил.

Этим интервью Фетисов дал окончательно понять: все эти должности генерального менеджера или кого угодно еще — не более чем ширма. А хочет он только одного — поехать на Олимпиаду в качестве главного тренера сборной России.

«Двум великим капитанам сборной СССР — Михайлову и Фетисову — в одной берлоге, боюсь, не ужиться. После Кубка мира-96 тренер Михайлов и игрок Фетисов не скрывали взаимных антипатий и, судя по всему, с тех пор компромисса не нашли. Значит, остаться должен кто-то один», — писал я тогда в «Спорт-Экспрессе».

18 апреля 2001 года, не дожидаясь очередного чемпионата мира, был спешно переизбран на очередной четырехлетний срок президент ФХР Стеблин. Участвовали в этой процедуре, естественно, не профессионалы и знаменитые ветераны хоккея, а «карманные» делегаты конференции ФХР, представители регионов. Позиция Стеблина относительно появления Фетисова, опубликованная в день выборов, звучала так:

— Много вопросов возникает по поводу приглашения в сборную Вячеслава Фетисова. Ничего не имею против. Главное — четко договориться о роли Вячеслава, определить его обязанности, не ущемляя при этом интересов работающих с командой тренеров.

Заключительная часть последней фразы была в этой реплике ключевой. На самом деле Стеблин делал все возможное, чтобы никакого Фетисова в сборной на дух не было.

Но от него зависело уже далеко не все. Потому что олимпийская сборная с каждым днем все больше переставала быть «продуктом» федерации хоккея. В решение вопроса включались люди совершенно другого уровня.

* * *

Кульминация наступила в августе 2001-го.

Ежегодный московский турнир «Кубок «Спартака», на который традиционно съезжались многие российские энхаэловцы во главе с Фетисовым (его связывала дружба с главным организатором Кубка Гелани Товбулатовым), на сей раз кишел гостями из категории VIP. Известный телекомментатор Дмитрий Федоров констатировал в своей колонке в «Спорт-Экспрессе»:

«В последние дни в VIP-ложе Дворца спорта «Сокольники» мы видели и президента России Владимира Путина, и министра спорта Павла Рожкова, и президента ОКР Леонида Тягачева, и его предшественника Виталия Смирнова. Фетисов и Стеблин мирно сосуществовали в той же ложе на матче открытия Кубка «Спартака». Напрашивается вывод: судьба руководителей олимпийской сборной определяется где-то там, в холлах и кабинетах ледовой арены. Не исключено, что уже определена и со дня на день нам объявят об окончательном решении».

В том же «СЭ» Елена Вайцеховская выражала свое отношение к выходу этого вопроса на такой виток:

«В Москве — хоккей. Звезды НХЛ, "Звезды России" и те, кто пока еще не звезды, оккупировали ледовые дворцы, Вячеслав Фетисов и Павел Буре встречаются с президентом Путиным, а за кулисами — разговоры на одну тему: кто же все-таки возглавит олимпийскую сборную в Солт-Лейк-Сити? Ходят слухи, что именно этот вопрос собирается обсуждать в Швейцарии с Владимиром Юрзиновым президент федерации хоккея Александр Стеблин и что уже через три дня будут расставлены все точки над i.

Очень хочется надеяться, что тема беседы в Кремле была все-таки иной. Не имеющей отношения к сборной команде.

Фетисов не раз говорил: мол, бред, что в то время, когда все остальные сборные уже приступили к обдумыванию тренировочных программ и целенаправленно готовятся к Играм, мы никак не определимся со штабом.

Действительно, бред. Как и многое остальное. Например, перевыборы президента хоккейной федерации до чемпионата мира. Или его же, президента, отпуск в то время, когда вопрос с тренерами олимпийской команды активно обсуждается (пусть и закулисно) на уровне высшего спортивного руководства страны.

Но еще больший бред — решать проблему на уровне Путина. Хотя очень удобно: если допустить, что президент России хотя бы намеком выскажет собственные пожелания на этот счет, от ответственности за результат автоматически освобождаются все».

Тем не менее совершенно очевидно: решение принималось именно на самом верху.

В какой-то момент Михайлов, видимо, еще лелеял надежды, что это не так, и пытался бороться. А может, просто хотел выговориться — ведь до тех пор интервью на острую тему он не давал. По крайней мере, 18 августа в «Спорт-Экспрессе» вышло его пространное интервью — причем, чтобы дать его, тренер приехал непосредственно в редакцию на улице Красина.

— Действия окружения Фетисова, который активно стремится занять пост наставника олимпийской сборной, несмотря на то, что у главного тренера команды страны есть действующий контракт с ФХР, непорядочны, — заявил Михайлов. — Сам Слава, выступая недавно по телевидению, весьма корректно сказал, что ему неловко передо мной. И тут же добавил: мол, он готов возглавить олимпийскую сборную и знает, как выиграть золото Олимпиады.

Честно говоря, не могу представить себе, чтобы что-то подобное происходило в энхаэловском клубе Фетисова «Нью-Джерси Дэвилз». Мол, Лэрри Робинсон — хороший тренер, но только я, Фетисов, знаю, как выиграть Кубок Стэнли.

— Ваш контракт с ФХР предусматривает работу на Олимпиаде?

— Да. Знает ли об этом президент Олимпийского комитета России, мне неизвестно. В прессе промелькнула информация о том, что он встречался со мной по этому поводу, но на самом деле ничего подобного не было. И позиция ОКР, соответственно, для меня остается неясной. Позиция ФХР, наоборот, известна: потому мы и заключили этот контракт.

Причем сразу договорились с президентом Федерации Стеблиным о том, что я буду продолжать откровенно высказывать свое мнение по поводу недостатков в работе ФХР, как делал это и раньше. Критиковать, но не наговаривать. Так, например, когда перед первым международным выездом сборной Александр Яковлевич по каким-то причинам не приехал на базу, чтобы поговорить с ребятами, затем мы встретились и решили, что этого впредь быть не должно. Сборная — лицо страны и нуждается во внимании и поддержке. Президент меня понял. И теперь, видя, как многие недоумевают, почему это Михайлов вдруг перестал критиковать Стеблина, скажу, что у меня к нему нет никаких претензий.

Дабы исключить всякие домыслы, поясню: идея приглашения Фетисова на должность генерального менеджера олимпийской сборной принадлежит мне и Стеблину. Понятно, что лично я предложить Фетисову эту работу не мог, это сделал президент ФХР. Вопрос этот, повторяю, нами обсуждался, так же, кстати, как и приглашение в команду Юрзинова. Но Слава выступил и сказал, что станет генеральным менеджером сборной лишь в том случае, если получит все полномочия по комплектованию ее состава и штаба. Федерация с такой позицией не согласна, я — тоже.

Хотел бы, кстати, напомнить, что Вячеслав уже как-то комплектовал сборную: набирал тренеров, врачей, массажистов — на Кубке мира в 1996 году. Как мы там сыграли — все знают. Как знают и то, кто после этого соревнования остался виноват в провале — все та же федерация и главный тренер Михайлов.

Вообще, мне кажется, ошибка Стеблина во всей этой истории заключается в следующем: когда Фетисов заявил, что командовать парадом должен он, следовало прекратить переговоры. Энхаэловские порядки, согласно которым генеральный менеджер команды является главным человекам при принятии кадровых решений, для сборной России не подходят.

— Прокомментируйте, пожалуйста, недавние заявления Павла Буре и Алексея Жамнова, которые также выступили в поддержку Фетисова.

— У меня нет к ним претензий — хоккеисты имеют право на собственное мнение. Тем не менее скажу — я очень уважаю Павла как игрока, но истина дороже. И когда он говорит, что готов играть у Михайлова, однако лучше, если главным будет все-таки Фетисов, хочется узнать: почему же в ответ на вопрос, хочет ли он во «Флориде» выходить на лед в одной тройке с братом, Павел отвечает, что, мол, решать должен только тренер? Опять получается, что здесь и там человек ведет себя по-разному. Но ведь важно понять: ты едешь на Олимпиаду, чтобы играть не за Михайлова или Фетисова, а в первую очередь — за свою страну. И должен биться, независимо от того, кто при этом руководит командой. В конечном итоге не кажется ли вам, что это дикость, когда игроки сами выбирают себе тренера?

— Какими были ваши отношения с Фетисовым, когда вы еще играли? Может, причина нынешних проблем кроется в тех временах?

— У нас были профессиональные отношения. Был, правда, один момент, когда я работал вторым тренером ЦСКА при Викторе Тихонове: игроки пятерки, в которой выступал Слава, хотели меня снять. Да, я был требователен к ним, но как второй тренер выполнял при этом волю главного. Объяснились — и я остался работать.

— История с привлечением Фетисова к руководству олимпийской сборной длится уже давно. Почему все это время вы упорно воздерживались от комментариев?

— Мое длительное молчание многие ошибочно приняли за слабость. На самом деле я до последнего верил в то, что разум все-таки восторжествует и вопрос будет решаться цивилизованным путем. Теперь, когда видно, что этого не происходит, настало время внести ясность. Я всегда был независимым человеком и остаюсь им. И не пойду на поводу игрока, какую бы зарплату он ни получал. Кстати, во время Кубка мира я собирался отчислить из сборной шестерых игроков за несоответствие ее требованиям. Воспрепятствовал этому покойный президент ФХР Валентин Сыч.

Юрзинов не раз подчеркивал, что тренером национальной сборной должен быть наставник, работающий в России. Я тоже так считаю. Решение руководства Федерации, судя по всему, станет известно в понедельник. Тогда и я объявлю о своем решении.

Когда решение будет объявлено, Михайлов никаких акций протеста не предпримет. Он останется во главе сборной — вот только не олимпийской, а той, что выступает на чемпионатах мира. И, что любопытно, именно в том сезоне 2002 года команда завоюет единственную российскую медаль на мировых первенствах с 1994 по 2004 годы — серебряную.

Уже через день после выхода в свет интервью Михайлова было официально объявлено: главный тренер олимпийской команды России — Фетисов. В свои 43 года он стал одним из самых молодых тренеров в истории национальной сборной, уступив только Аркадию Чернышеву (дебют состоялся в 39 лет в 1954 году) и Анатолию Тарасову (в 40 лет — в 58-м). И первым специалистом, возглавившим сборную на Олимпиаде без единой минуты опыта в качестве главного тренера профессиональной команды.

Контракт Михайлова оказался бессилен в сопоставлении с чем-то куда более весомым — по крайней мере, в России. Другое дело, что в данном случае решение вопроса «по понятиям» (в данном случае — государственным), скорее всего, было действительно более эффективным, чем по закону.

Как все было обставлено? Тягачев, Стеблин, Фетисов, Михайлов, а также Борис Майоров держали речь перед журналистами в конференц-зале ИТАР-ТАСС. Для начала президент ОКР Тягачев заявил:

— Мы приняли решение относительно руководителя олимпийской сборной России по хоккею. Откладывать было нельзя — мы и так отстаем от основных конкурентов, начавших подготовку к Олимпиаде. Зимние Игры — очень важное событие в спортивной жизни. Не так давно состоялась встреча нынешнего и бывшего президентов Олимпийского комитета с президентом России Владимиром Путиным, в которой также приняли участие Вячеслав Фетисов и Павел Буре. Президент выразил неудовлетворенность результатами нашей сборной в последние годы и пожелал национальной команде как можно успешнее выступить на Олимпиаде-2002.

Главным тренером и генеральным менеджером сборной России на Играх в Солт-Лейк-Сити назначен Вячеслав Фетисов, который сформирует штаб команды. Поскольку хоккеисты, достойные места в составе олимпийской сборной, выступают и в российском чемпионате, в качестве кандидатов на посты тренеров этой команды будут рассматриваться Владимир Юрзинов и Борис Михайлов.

Затем выступил Стеблин:

— В первый раз я предложил Вячеславу Фетисову работать в олимпийской сборной в качестве генерального менеджера год назад. Поскольку сборной нужен человек, знающий Национальную хоккейную лигу и имеющий тренерские навыки. Мы долгое время не могли договориться о полномочиях Фетисова. И вот сейчас ситуация разрешилась.

После этого к журналистам обратился новый главный тренер олимпийской сборной.

— Благодарю за оказанное мне доверие, — сказал Фетисов. — Понимаю, насколько велика ответственность, насколько сложная сейчас ситуация. Но возникла она не по моей вине. Действительно, предложение стать генеральным менеджером сборной мне поступило год назад. Я сказал, чем, на мой взгляд, должен заниматься на этом посту. И стал ждать ответа от федерации. Встречаясь с президентом Путиным, я пообещал ему, что сделаю все возможное для того, чтобы завоевать на Олимпиаде золотые медали.

Затем журналисты получили возможность задать вопросы. Многих интересовало, кто будет готовить сборную к этапам Евротура и чемпионату мира.

— В 1994 году к Олимпийским играм в Норвегии готовилась олимпийская команда под руководством Виктора Тихонова, а к чемпионату мира — сборная Бориса Михайлова, — сказал Стеблин. — Михайлов имеет с федерацией действующий контракт и, естественно, продолжит работу с национальной командой, будет готовить ее к чемпионату мира- 2002. В противоречие с решением хоккейной общественности, выдвигавшей Михайлова на пост главного тренера, мы не вступаем. Но существует реальность: руководство страны дало «добро» Фетисову, для которого это серьезный аванс. Мы не можем не прислушаться к мнению президента России. В этой ситуации ФХР будет способствовать нормальной подготовке как олимпийской сборной, так и той, которая выступит на чемпионате мира.

Фетисов моментально дезавуировал слова Стеблина насчет «достойных хоккеистов из российского чемпионата», сказав: «Сегодня все сильнейшие игроки выступают в НХЛ». Речи о привлечении Михайлова в олимпийский тренерский штаб также не шло: в качестве своих помощников Фетисов увидел Юрзинова и Третьяка. Оба они, принимавшие самое непосредственное участие в серебряном успехе Нагано, предложение молодого главного тренера приняли.

Итак, все точки над i были расставлены, по нашей традиции, меньше чем за полгода до начала Олимпиады.

* * *

Согласие Юрзинова быть вторым тренером удивило многих. Перед стартом турнира в Солт-Лейк-Сити мы побеседовали с творцом серебра Нагано, и в интервью под заголовком «Когда речь о престиже страны, не до личных амбиций» разъяснил суть своей позиции.

— Насколько легко вам далось решение стать вторым тренерам?

— Спокойно и нормально. Во-первых, Вячеслав Фетисов взял на себя очень серьезную ответственность, и это внушает уважение. Во-вторых, работа в Швейцарии не позволяла мне претендовать на какую-либо другую роль. Я прекрасно понимал, что реально участвовать в подготовке сборной практически не смогу, тем более что Олимпиада эта — энхаэловская. А Слава уже три с половиной года работает в НХЛ, приобрел достаточный тренерский опыт и знания. У меня нет никаких амбиций, я за свою жизнь побывал на всех возможных постах. Не хочу говорить громкие слова, но речь идет о престиже нашего хоккея. В такие минуты не до личных притязаний.

Опыт и авторитет Юрзинова, конечно, стали для Фетисова большим подспорьем. Как и его особенный тренерский колорит. Дмитрий Юшкевич, обиднейшим образом не попавший в Солт-Лейк-Сити, но работавший с Юрзиновым много лет в «Динамо» и сборной, спустя годы в нашей беседе с удовольствием вспоминал характерные словечки Владимира Владимировича. Когда другой тренер кричал бы: «Прибавить, ускориться!», Владимир Владимирович восклицал: «Волчьи ноги, волчьи ноги!» Слово «копать» на его языке означало пересиливать себя, работать до изнеможения. «Если тебя в дверь не пускают, в форточку залезь!» — это призыв форвардам лезть на пятачок.

Не знаю, применял ли Юрзинов свои «фишки» в Солт-Лейк-Сити или сознательно отошел на второй план, давая проявить себя главному тренеру. Но факт, что колоссальный победный опыт в тандеме с Тихоновым (где Юрзинов также выступал в роли ассистента), а также самостоятельная работа в Нагано и в европейских странах внесли в команду-2002 очень многое. Несмотря на немолодой возраст, Юрзинов уже не был в чистом виде советским тренером. Лучшее из отечественной школы в нем, конечно же, оставалось, но деятельность в Европе не могла его не изменить. И поэтому Юрзинов, к которому из года в год приезжали готовиться к сезону (и сами платили за каток!) десятки российских и иностранных хоккеистов во главе с Яшиным и Саку Койву, стал дополнительным и очень мощным плюсом для Фетисова. Далеко не каждый на месте тренера-ветерана дал бы добро. Тем большего восхищения заслуживает юрзиновское бескорыстие.

Третьяк же, как и в Нагано, согласился поработать с вратарями. Номером один из которых на сей раз стал не кто иной, как японский «отказник» Николай Хабибулин.

Имена первых восьми российских олимпийцев, в число которых входил и он, стали известны еще… 22 марта 2001 года. То есть почти за 11 месяцев до Игр! Таковым было, на мой взгляд, абсурдное требование организаторов Олимпиады ко всем хоккейным сборным. Выдвинуто оно было по инициативе НХЛ явно в рекламных целях, но насколько же это не по-спортивному — делить команды на «черную» и «белую» кость, настаивая на объявлении восьмерых неприкосновенных бог знает за сколько времени до турнира! Кто мог знать, в какой форме они окажутся к Солт-Лейк-Сити?

Тогда все это говорило о слабости оппонентов НХЛ по олимпийским переговорам. Североамериканская лига, являясь бизнес-структурой, исходила сугубо из своих коммерческих интересов — зачем ей думать об интересах сборных? ИИХФ и национальные федерации, в том числе ФХР, не могли в тот момент выдвигать контрпредложений.

Вернемся, однако, к российской «восьмерке». И в первую очередь к ее вратарю.

Вокруг фигуры Хабибулина разговоров было особенно много. Дело в том, что к моменту объявления восьмерки он два (!) года вообще не играл в хоккей, увязнув в бесплодном контрактном споре с «Финиксом». Два вычеркнутых из карьеры сезона в возрасте расцвета выглядели почти приговором. Буквально перед самым объявлением «неприкосновенных» стало известно о его обмене в слабую на тот момент «Тампу». Кто мог знать, что однажды Хабибулин своей блистательной игрой сделает этот невнятный клуб из Флориды обладателем Кубка Стэнли?

Так, Борис Майоров сразу же после объявления «списка восьми» говорил:

— Для меня есть только одна спорная фигура — Хабибулин. Пару лет назад такие слова прозвучали бы кощунственно, я и сам видел много прекрасных игр с участием этого вратаря. Но для спорта высших достижений два потерянных года — огромный срок. И прежде чем включать Хабибулина в состав, я бы дождался нового сезона и убедился в том, что Николай восстановил былые навыки.

В таланте воспитанника екатеринбургского хоккея, а затем голкипера ЦСКА за океаном убедились в сезоне — 95/96, когда Хабибулин первым среди российских стражей ворот стал основным вратарем клуба HXЛ — «Виннипег Джетс». На следующий год «Реактивщики» переехали из канадского города в американский Финикс и превратились в «Койотов», что вызвало у Николая ностальгическое замечание: «Моя популярность осталась в Виннипеге». Это, однако, не помешало ему стать звездой клуба из Аризоны.

Из нашего тогдашнего с ним разговора запомнился забавный момент. День, когда Хабибулин первый раз отстоял «на ноль», начался с того, что он… проспал раскатку. Приехал во дворец лишь к ее окончанию и был оштрафован на 250 долларов. А вечером «Ванкувер» не смог забросить ему ни одной шайбы. На следующий день к Хабибулину подошли лидеры команды — Кейт Ткачук и Джереми Реник: «Ник, мы все штрафы будем за тебя платить, только спи в день игры подольше»…

Популярность Хабибулина в хоккейной Америке росла как на дрожжах: одно лишь прозвище Булинская стена (по аналогии с Берлинской) говорит о многом. В Финиксе начали выпускать специальные майки с рисунком: кирпичная стена, несколько уткнувшихся в нее шайб, хабибулинский номер, эмблема «Койотов» и надпись: «Шайба останавливается здесь».

Но одновременно с ростом американской популярности Хабибулина начали стремительно падать его российские «акции». Началось это с Кубка мира-96.

— Сыграл там неудачно, — признал Хабибулин в нашем разговоре накануне Солт-Лейк-Сити. — Может, потому что турнир проходил в сентябре, когда у нас обычно только начинается тренинг-кемп. А потому я был далек от оптимальной формы.

Продолжилось осенью 97-го, когда Хабибулин объявил об отказе ехать в Нагано. Масла в огонь подлила история, произошедшая в Оттаве. О ней я уже вспоминал в предыдущей главе. После матча с «Финиксом» у дверей гостевой раздевалки дежурили Юрзинов и Стеблин, приехавшие в надежде все-таки уговорить строптивого вратаря поехать на Игры. Хабибулина они не дождались. Узнав о приходе гостей, он вышел через заднюю дверь и уехал домой.

— Дело в том, что они звонили мне несколько раз, и я твердо сказал, что не еду, — рассказал мне позже Хабибулин. — Моя позиция была ясна, я не юлил, а потому лишний раз на эту тему разговаривать не захотел.

Тем не менее выйти к людям, которые специально прилетели по его душу, и сказать «нет» голкипер мог. История эта авторитета ему явно не прибавила. В России, которая не имела других основных вратарей НХЛ (Шталенков и Трефилов были в своих клубах вторыми), отказ Хабибулина, да еще и в такой вызывающей форме, был воспринят, мягко говоря, нервно. Каких только ярлыков ему тогда на родине ни навесили!

Но, как я уже рассказывал, наш разговор с Николаем в канун Нагано, на Матче всех звезд в Ванкувере показал, что не все так просто. «Может, немного жалею», — сказал тогда Хабибулин. Четыре года спустя он подтвердил мне: об отказе от Олимпиады-98 действительно жалел.

— После тех Игр чувствовал, что зря отказался. Но жизнь заставляет извлекать уроки из любых ситуаций, и в Солт-Лейк-Сити я решил поехать давно. Еще до того, как меня включили в так называемую восьмерку неприкосновенных. И к тому моменту, когда раздался звонок с приглашением в команду, я уже внутренне был готов сказать «да». И в Минске, куда мы с женой летом приезжаем к ее родственникам, много людей хотели видеть меня на Олимпиаде. Там ведь не только за своих, но и за Россию болеют…

И все же: неужели у Хабибулина не было обиды за Альбервилль, когда ему, третьему вратарю, не вручили золотую олимпийскую медаль? Если и была, то таилась в глубине души: никогда Николай в открытую о ней не заявлял. Вот что, например, он сказал мне во время нашего первого разговора весной 97-го:

— Было 23 медали на 23 игрока, а для тренеров они почему-то предусмотрены не были. В итоге те 22, кто был заявлен на финальную игру, получили по медали, а 23-я досталась Виктору Васильевичу Тихонову. Но я особо не расстроился — все равно ни в одном матче даже на скамейке не сидел, ничего для этой победы не сделал и какой-то большой радости от нее не испытывал. Такой уж у меня характер: чтобы чувствовать себя частью команды, мне надо быть на льду. И золото молодежного чемпионата мира в том же году доставило мне куда больше эмоций.

Тем не менее тема возвращения Хабибулину золотой медали всплыла еще перед Нагано. Но Стеблин, пообещавший обратиться с этой целью через президента ИИХФ Рене Фазе- ля к президенту МОК Хуану Антонио Самаранчу, так этого и не сделал. Зато Фетисов, возглавив сборную и тоже пообещав Хабибулину вернуть медаль, действительно начал бомбардировать ведомство Фазеля звонками и факсами.

Фетисов своего добился. За день до стартового матча россиян в Солт-Лейк-Сити в тренировочной раздевалке сборной России на стадионе Е Center президент ИИХФ вместе с главой ОКР Тягачевым в обстановке строгой секретности (дабы не превращать это в шумную пиар-акцию и не отвлекать вратаря от олимпийской работы), без телекамер и диктофонов, вручили наконец Хабибулину специально изготовленную золотую медаль. На следующий день Фетисов скажет:

— Я очень рад за Николая. Надо было видеть его глаза, чтобы понять, что он чувствовал в этот момент. Спустя десять лет справедливость восторжествовала. Знаете, что он сказал после этой небольшой церемонии? «Куда бы ее ненадежнее спрятать — не хочу потерять эту золотую медаль во второй раз».

За эти усилия Фетисову и сборной России воздастся сторицей. Но не будем забегать вперед…

* * *

В восьмерку игроков, заявленных российской командой почти за год до Солт-Лейк-Сити, помимо Хабибулина вошли защитники Сергей Гончар, Дарюс Каспарайтис, Олег Твердовский и Дмитрий Юшкевич, а также форварды Павел Буре, Алексей Ковалев и Алексей Яшин.

Характерна реакция на это событие Ковалева:

— Конечно, приятно оказаться в числе восьми, но я прекрасно понимаю, что во всем этом есть элемент рекламы, поэтому быть слишком серьезным в данном вопросе не хочу.

Были ли другие кандидатуры? Стеблин называл Виктора Козлова и Сергея Самсонова. По словам тогда еще возглавлявшего сборную Михайлова, Сергей Федоров подтвердил, что на Игры поедет (правда, сам форвард позже скажет, что решил отправиться в Солт-Лейк-Сити только из-за Фетисова), но в восьмерку попросил его не включать. Сергей Зубов же отказался участвовать во второй Олимпиаде кряду. «Я — игрок возрастной, надо давать дорогу молодым», — сказал он Михайлову.

Особенно интересно восстанавливать в памяти этот факт теперь, когда блестящий защитник, перед сезоном — 2009/10 перешедший из «Далласа» в питерский СКА, является кандидатом на поездку в Ванкувер. При том, что теперь ему не 31, а 39…

Еще двумя хоккеистами, отказавшимися ехать в Солт-Лейк-Сити, стали Александр Могильный и Алексей Житник. Парадокс заключался в том, что Могильный в тот момент играл и забивал в том самом «Нью-Джерси», одним из тренеров которого являлся Фетисов. Когда только зашла речь о том, чтобы он стал главным тренером сборной, Вячеслав Александрович по поводу Могильного не был настроен пессимистично:

— Насколько мне известно, на эту тему с Сашей никто не разговаривал, — говорил он в интервью «Спорт-Экспрессу». — За время, проведенное в «Нью-Джерси», он сильно изменился. Сам сейчас не верит, что год назад собирался вообще заканчивать с хоккеем. Стал биться до последнего — что было для него совсем нехарактерно. И по мере продвижения в плей-офф я видел, что он раскрывается все больше и больше. Считаю, надо было по крайней мере попытаться убедить его в том, что он нужен сборной.

— Так ведь принято считать, что Могильный в гораздо большей степени американец, нежели русский.

— Какой он американец! Абсолютно русский человек, родители живут в России, жена — москвичка, дети говорят по-русски. Другое дело — как убеждать.

Убедить Могильного не смог, однако, даже Фетисов.

Один человек из восьмерки избранных на Олимпиаде сыграть не смог. И это стало для него настоящей драмой.

До Солт-Лейк-Сити-2002 оставалась неделя. Дмитрий Юшкевич давно уже не мучился неизвестностью, едет или нет — в списке «неприкасаемых» он оказался одним из первых. Но к Играм решил подготовиться особо — позвонил личному тренеру по физподготовке и сказал: «Лоурен, давай плюнем на три оставшихся матча в НХЛ и сделаем такой план нагрузок, чтобы я вышел на пик формы к Олимпиаде. Она намного важнее этих поединков».

А потом была игра с «Миннесотой». Когда хоккеист разминался и крутил велотренажер, у него вдруг стала каменеть икроножная мышца. Во время игры он чувствовал — с каждым новым движением в организме все меньше кислорода, нога устает непривычно сильно. Матч он довел до конца и о травме думать забыл. Но клубные врачи предложили на всякий случай наутро сделать ультразвук.

После процедуры игрок понял: происходит что-то странное. Собрался целый консилиум, который постановил: «У тебя в ноге тромб. Откуда он появился — неизвестно. Но придется пропустить шесть недель». Едва хоккеист успел одеться и осознать, что третьей Олимпиады у него не будет, как услышал уточнение доктора: «Извини, Юски. Не шесть недель. Шесть месяцев. И вообще — это опасно. Очень опасно».

Юшкевич не поверил своим ушам. Но это было правдой. Первым ему позвонил, чтобы выразить сочувствие, Касатонов (характерное совпадение: именно Касатонов первым позвонил и Андрею Николишину, когда у того в канун Игр-98 умер отец). Позже раздался звонок от Юрзинова. Помню, как уже на Олимпиаде многоопытный помощник Фетисова рассказывал мне о том разговоре — и вспоминал, что Дмитрий не выдержал и расплакался. Сам защитник этот факт подтвердил.

— На всю жизнь запомню ситуацию с Димой Юшкевичем, — говорил Юрзинов. — Мы с ним разговаривали перед роковым матчем, и он был в прекрасном настроении. Видно было, как этот опытнейший защитник, которого я знаю много лет, настроился на Олимпиаду. Не случайно Слава хотел сделать его одним из заместителей капитана команды. И вдруг сутра этот звонок… Я слышал его голос — Дима был просто убит.

Олимпиада-2002 для него закончилась, не начавшись. Появился страх, что закончится и карьера.

…Прошел месяц с момента объявления диагноза. Юшкевич принимал лекарства, разжижающие кровь, ему говорили, что тромб уже не может оторваться и стать опасным для жизни. Потихоньку хоккеист начал играть в теннис, поднимать штангу, даже встал на коньки — естественно, без силового контакта. И во вполне бодром настроении явился на повторное обследование.

Тем большим стал для него шок. Тромб не исчез. Наоборот — увеличился. Вдвое. Оказалось, что доза выписанных лекарств не соответствовала его росту и весу…

— Не стану скрывать, что после этого у меня случился нервный срыв, — говорил он мне через несколько лет. — Загулял, нарушал режим… Помню, когда узнал, что тромб вырос, сел в баре, отключил телефон — и вышел оттуда ровно через сутки. Мне было страшно. Я боялся, что с хоккеем закончено. А без хоккея представить себя не мог. Это был жуткий стресс.

Привели Юшкевича в себя… восточные единоборства. «Они дисциплинируют», — поясняет защитник. Он давно ими интересовался, а тут попросил людей в профсоюзе игроков НХЛ, чтобы нашли ему тренера в Торонто. Сначала попробовал йогу — не понравилось. Остановился на таэквондо. Со временем и тромб сошел на нет. Мужественный парень вернулся в хоккей. Но чего ему это стоило…

Заменил Юшкевича в составе другой ветеран — Кравчук. Отличный защитник, он тем не менее в своем «Калгари» играл средне. Перед началом Игр я спросил Фетисова:

— Почему ваш выбор пал именно на Кравчука?

— Главным критерием стал его опыт. Все-таки возникла экстренная ситуация, когда нужно было найти достойную замену ведущему защитнику сборной, который является одним из лидеров в своем амплуа не только в клубе, но и во всей лиге. Кравчука все знают, он много раз выступал за сборную и в «Калгари» сейчас играет на своем уровне.

— Насколько верна информация, что по этому вопросу ваши мнения с Юрзиновым разделились: вы якобы настаивали на кандидатуре Кравчука, он — на кандидатуре Александра Хаванова?

— Спросите об этом Юрзинова. Лично я не знаю, откуда могла появиться такая информация.

— Говорят еще, что у Кравчука возникли семейные проблемы, которые едва не помешали ему поехать в Солт-Лейк-Сити?

— Да, у него болели дочь и серьезно — жена. Задержка с объявлением об участии Кравчука в Олимпиаде произошла именно по этой причине. Игорь попросил время, чтобы определиться. Потом перезвонил с сообщением, что врачи его обнадежили, и потому он может поехать на Олимпиаду. И еще поблагодарил за доверие…

Потеря Юшкевича окажется не единственной. Но об этом — позже.

* * *

14 ноября во время визита Владимира Путина в США российский президент нашел время встретиться с Фетисовым и обсудить проблемы олимпийской хоккейной сборной, а также поужинать с ним и братьями Буре. Путин всячески давал понять, что в своей идеологии собирается сделать на спорт особую ставку.

Фетисов свои впечатления от встречи прокомментировал в «Спорт-Экспрессе» так:

— После трех дней торжеств в Торонто, где меня приняли в Зал хоккейной славы, я срочно вылетел в Вашингтон. Был очень удивлен, что у Владимира Путина в ходе его визита в США нашлось «окно» для обсуждения проблем подготовки сборной России к Олимпиаде. Причем он принял не только меня, но и президента ОКР Леонида Тягачева, а также братьев Буре. Я отчитался перед президентом, а он, в свою очередь, взял решение ряда вопросов под свой личный контроль. Кроме того, Путин сказал, что ситуация в российском хоккее, который еще 10–20 лет назад был безусловно лучшим в мире, его беспокоит.

Времена меняются: еще несколькими годами раньше вероятность альянса Фетисова и Буре-старшего была бы близка к нулю. Вот фрагмент из моего интервью с всегда сверхдипломатичной Русской Ракетой в феврале 1997 года, во время Матча всех звезд НХЛ в Сан-Хосе. До Нагано оставался год…

— Во время подготовки к Кубку мира Вячеслав Фетисов в интервью «Спорт-Экспрессу» причислил вас к оппозиции основной группе игроков. Как прокомментируете?

— Я ни в какие оппозиции не вхожу и никаких писем не пишу. Я считаю, что мое депо — играть в хоккей. А петиции в Федерацию, в ООН, в Олимпийский комитет — мне это совершенно не интересно.

— Но почему Фетисовым были названы именно вы?

— Не знаю, это лучше спросить у него самого.

— Могильный и Федоров выражали сомнения в том, что они будут участвовать в Олимпиаде в Нагано. А вы?

— Однозначно — да. Для меня Олимпиада — это что-то особенное. Мой отец участвовал в трех Играх, мечтал выиграть золото — увы, не получилось. Благодаря ему у меня появилась мечта поехать на Олимпиаду, почувствовать ее атмосферу, дух Олимпийской деревни, с которым, по словам отца, ничто не может сравниться. Если я буду здоров и меня пригласят в команду, я с удовольствием поеду в Нагано.

Напомню, что в Кубке мира Буре не участвовал, получив буквально накануне турнира травму. С учетом отношений, которые сложились у него с Фетисовым, по сути ту команду и формировавшим, а также многими его союзниками, подобный исход казался предопределенным откуда-то свыше. И, может, это было только к лучшему, поскольку у Буре не накопился груз отрицательных эмоций от слова «сборная», который мог бы помешать ему стать героем нации в Нагано.

А теперь, когда в глазах Путина культовыми фигурами России были и Фетисов, и Буре, и он свел их на одном ужине (Буре-младший в данном случае можно считать, да не обидится Валерий, «гарниром» на этом пиршестве), шансов на то, чтобы пойти в разные стороны, у них уже не было.

Правда, Фетисов не сделал Буре капитаном, отдав повязку Ларионову. Это вызвало разноречивую реакцию в России, хорошо помнившей о Нагано. Но когда я перед началом Олимпиады задал Фетисову вопрос на эту тему, то услышал:

— Мне приятно, что игроки заботятся друг о друге. Взять хотя бы Павла Буре, позвонившего, как только стало известно, что Игорь Ларионов дал согласие поехать в Солт-Лейк-Сити. На прошлой Олимпиаде Павел был достойным капитаном, лидером, который в самые трудные моменты вел команду за собой. Но тут он сам сказал мне, что капитаном должен быть Игорь. То, что Буре думает не о себе, а о команде, очень меня порадовало. Звезд много в каждой из сборных, и преимущество получит тот, кому удастся первым объединить их одной целью, создать наилучшую атмосферу.

Что же касается Буре, то он всегда был притягательной фигурой для хозяев высоких политических кабинетов в России. Даже в те времена, когда большинство энхаэловцев предпочитало на родину вообще не приезжать, он не только делал это регулярно, но и встречался с сильными мира того. Свидетельством тому — отрывок из уже упомянутого нашего интервью с Русской Ракетой в феврале 97-го во время Матча всех звезд:

— Говорят, вы преподнесли недавно заново выпущенные часы марки «Павел Буре» кому-то из высших руководителей России?

— Премьер-министру Виктору Черномырдину. Приходил к нему в кабинет в Белом доме, и у нас состоялась часовая беседа.

— О чем говорили — о часах или о хоккее?

— Идеей с часами он весьма заинтересовался. Но не в этом суть. Он расспрашивал меня обо всем: о хоккее, о жизни в Штатах. Я волновался, когда шел к нему — премьер-министр все-таки. Его тогда только что вновь назначили председателем правительства, и я сразу же поздравил его с этим. А он: «Да ладно, ты садись, рассказывай, как дела». Своими искренностью, человечностью он так меня к себе расположил, что через пять минут от скованности не осталось и следа, и мы разговаривали, вот как сейчас с вами. Не было никакого официоза, была просто беседа с приятным человеком — неважно, в какой он должности. О том, с кем я говорил, я вспомнил только в момент, когда вышел за дверь, посмотрел на нее и увидел надпись: «Премьер-министр Российской Федерации».

— А с Борисам Ельциным когда-нибудь доводилось встречаться?

— Однажды на теннисном «Кубке Кремля». Шел какой-то матч, президент пригласил меня к себе на трибуну, и мы обменялись двумя-тремя словами. Такой длительной и задушевной беседы, как с Черномырдиным, не было.

Ельцин, как мы знаем, был без ума от тенниса. Его преемник предпочитал горные лыжи и дзюдо, но видел колоссальный идеологический потенциал в самых популярных видах спорта — футболе и хоккее. По сути, все было придумано еще задолго до Путина: одним из главных доказательств преимущества советского образа жизни многие десятилетия служила «Большая Красная Машина» — великолепная сборная СССР по хоккею.

Путин вернул к жизни наработки времен социализма. К этому, конечно, можно относиться по-разному, и кое-кто называет это новой «промывкой мозгов». Лично я этот конкретный аспект жизни современной России — к слову, один из немногих — воспринимаю с удовлетворением. Потому что болельщику, каких в нашей стране миллионы, в момент просмотра матча абсолютно все равно, какая в государстве власть и насколько она порочна. Вне зависимости от политической конъюнктуры болельщик переживает за сборную своей родной страны, желает ей красивой игры и победы. И не желает безволия, хаоса и скандалов.

Если власть придает всему этому идейное значение — пусть придает. Ее право. Ее радует, когда после побед на чемпионатах мира 2008 и 2009 года (или после успеха в четвертьфинале футбольного Euro-2008 против Голландии) десятки тысяч людей выходят на улицы российских городов с российскими триколорами, чтобы отпраздновать успех. В эти минуты у них возникает иллюзия, что в стране «жить стало лучше, жить стало веселее».

Мы же, люди, неравнодушные к самому спорту, а не его идеологическому подтексту, просто будем болеть за сборную России. Потому что это — наша сборная. И я против того, чтобы смешивать ее и власть. Можно холодно относиться к государству, но любить страну.

А хоккейная сборная — часть страны. Хотя кто-то, вероятно, думает иначе. С уважением отношусь к любой точке зрения и признаю ее право на существование. Но моей позиции это не изменит. По поводу наших успехов в спорте, и в частности в хоккее, я испытываю незамутненную радость человека, влюбленного в спорт. И желающего добра своей стране.

* * *

22 декабря была озвучена окончательная заявка сборной России. Некоторая революционность Фетисова заключалась в том, что впервые в нашей олимпийской истории он предпочел взять в команду семь защитников и 13 нападающих. Прежде тренеры формировали четыре полных звена — то есть 8+12. Молодой специалист в данном случае решил поступить не по-советски, а по-энхаэловски.

Кадровых же сюрприза по большому счету оказалось два. Вместо ожидаемых форвардов Сергея Брылина из «Нью-Джерси» и Вячеслава Козлова из «Детройта» в Солт-Лейк-Сити поехали габаритный нападающий Олег Кваша из «Нью-Йорк Айлендерс» и Валерий Буре из «Флориды». В последнем не было бы никаких сомнений двумя сезонами ранее, когда он забросил 35 шайб в регулярном чемпионате НХЛ и попал на Матч всех звезд. Но в октябре 2001-го он перенес операцию на колене и пропустил почти треть сезона. К моменту объявления олимпийского состава он уже тренировался, но еще даже ни разу не вышел на лед.

Североамериканская пресса не сомневалась, что именно стоит за выбором в пользу Буре-младшего, называя его «политическим». Трудно, знаете ли, не взять на Олимпиаду хоккеиста, который только что ужинал с президентом страны. Что же касается Кваши, то Фетисов объяснил этот выбор тем фактом, что мощный нападающий успешно играет в «Айлендерс» в одном звене с Алексеем Яшиным. Любопытно, что уже после фетисовского выбора Яшина и Квашу в клубе разъединят, так что к началу Игр этот аргумент уже перестанет быть актуальным.

Брылина, трехкратного обладателя Кубка Стэнли в составе «Нью-Джерси» и одного из лучших форвардов оборонительного плана в НХЛ, в Солт-Лейк-Сити ожидали увидеть все. В Нагано он не мог поехать из-за травмы, но тут уж, казалось, его появлению в составе благоволит абсолютно все — собственный клубный тренер, его понимание, что на таком уровне требуется не только остро атаковать, но и со знанием дела обороняться. И даже первый тренер у них с Фетисовым и Валерием Буре в хоккейной школе ЦСКА был один и тот же — Юрий Чабарин…

Фетисов, однако, Брылина не взял. Хоккеист пережил это очень болезненно, хотя в силу природной скромности не выплеснул свою обиду на публику. Когда в 2005 году мы беседовали с Брылиным для «Спорт-Экспресса», я спросил:

— Обиделись на Фетисова?

— Это не имеет значения. Слава был главным тренером, и выбор состава — исключительно его право.

— Но вы в «Нью-Джерси» разговаривали с ним на эту тему?

— Да. Но о подробностях умолчу. Эта тема давно уже неактуальна, и мне не хотелось бы к ней возвращаться.

Даже выражение лица Брылина, помню, говорило о том, как неприятна для него тема Солт-Лейк-Сити…



А вот для Павла Дацюка Олимпиада-2006 стала уже второй: в Солт-Лейк-Сити тогдашнего новичка «Детройта» Фетисов неожиданно для многих в последний момент включил в состав



Во втором туре Игр-2006 Россия показала свой класс, разгромив со счетом 5:0 будущих олимпийских чемпионов — шведов, о чем потом вспоминать будет особенно обидно. А защитник Виталий Вишневский в той игре вывел из себя лидера скандинавов — Матса Сундина



Но никакие подвиги наших форвардов и бескомпромиссность защитников не помогли бы, если бы не блестящая игра голкипера Евгения Набокова, в юношеском возрасте «заигранного» за Казахстан и десять лет добивавшегося права играть за сборную России. Мечта сбылась именно в Турине



На снимке — матч с США. А днем позже в четвертьфинале нам вновь достались действующие чемпионы Игр — на сей раз канадцы. В Солт-Лейк-Сити творил чудеса Хабибулин, а теперь — Набоков. Канадцы повержены — 2:0!



Решающий гол в том матче оказался на счету юного Овечкина. Когда Олимпиада все же будет проиграна, его злость во взгляде скажет: ничего недостижимого для этого молодого человека в хоккее нет



Когда прозвучала финальная сирена, автор этой книги и его коллега по «Спорт-Экспрессу» Павел Стрижевский в ложе прессы туринского дворца спорта не скрывали радости.



Весь мир считал, что золото у России уже практически в кармане. Вот только финны были иного мнения. В итоге нам не досталась даже бронза



Крикунов напутствует Овечкина. Форвард «Вашингтона» — единственный энхаэловец, с которым у тренера было полное взаимопонимание. Только он спустя два с лишним месяца приедет из НХЛ к Крикунову на чемпионат мира в Латвию



А капитан туринской команды Алексей Ковалев, на снимке поздравляющий команду с победой над канадцами, после матча за третье место даст скандальное интервью «Коммерсанту», где разобьет в пух и прах методы работы Крикунова



Спустя несколько месяцев состоялся первый в истории хоккейный матч на Красной площади, в котором встретились сборные ветеранов России и мира. На нем воссоединились те, кто когда-то приносил славу отечественному хоккею. Слева направо: Виктор Тихонов, Вячеслав Фетисов, Алексей Касатонов, Игорь Ларионов, Сергей Макаров, Владимир Крутов, Владислав Третьяк…



Фотографии, на которой Фетисов и Тихонов вместе, невозможно было представить еще несколько лет назад. Но в тот день на Красной площади, похоже, возникла та самая аура единения, которой так давно не хватало российскому хоккею. А вслед за ней пришли и победы



Легендарная пятерка Ларионова впервые после многолетнего перерыва вышла на площадку вместе. И с удовольствием позировала фотографам на фоне Спасской башни Кремля



Вячеслав Быков, специалист нового поколения, не стеснялся отжиматься на льду прямо на глазах у игроков, проиграв им какой-то спор



Первой проверкой для нового тренерского штаба стал чемпионат мира в Москве. Овечкина там поддерживала целая бригада персональных поклонников



2007 А еще поболеть за Россию пришел будущий президент страны Дмитрий Медведев, а также другие высокие государственные чиновники (слева направо) — Сергей Степашин, Георгий Полтавченко и Сергей Иванов



Новый президент ФХР Владислав Третьяк переживал за сборную вместе с родными



Мощнейшая поддержка публики на Ходынке потрясла наших энхаэловцев, ничего подобного не ожидавших



Малкин потряс публику феноменальным голом чехам: обманув голкипера, он заложил крутой вираж вокруг ворот и буквально воткнул шайбу в пустой угол



В Москве Алексей Морозов (№ 95) был вице-капитаном. На двух последующих чемпионатах он уже будет выходить на лед с буквой С на груди — и станет двукратным капитаном-чемпионом



У Андрея Маркова (№ 52) с Ильей Ковальчуком (№ 71) в Москве-2007 было немало поводов для радости



Тем не менее и в Москве, блестяще играя, мы остановились на этапе полуфинала, вновь проиграв финнам. Команда после матча была просто «убита». 14-й год подряд сборная России не смогла выиграть чемпионат мира



И все же это была настоящая сборная, и ее игра, единство и характер оставили у всех надежду, что победы не за горами



Не случайно после уверенно выигранного матча за третье место Быков светился от радости. Не из- за результата, а из-за гордости за команду, которую не сломала первая неудача



Год спустя в Квебеке, на первенстве мира, посвященном столетию хоккея, Россия на канадском льду возьмет-таки золото. И две решающие шайбы в финале забросит Ковальчук, на которого до того обрушилось море критики. Но только не от своих тренеров



Блестяще сыграл в Канаде и Овечкин, чье ударное звено с 39-летним Федоровым и Семиным в Вашингтоне, где они все вместе играли, прозвали «Смертной казнью». Каждому из чемпионов Квебека вручили по «Мерседесу»



А еще год спустя, на чемпионате мира в Квебеке, Россия завоевала второе кряду золото на мировом первенстве в Швейцарии. Победная шайба, вновь в ворота канадцев, оказалась на счету Александра Радулова (№ 52)



Ковальчука после двух суперголов в финале Квебека прорвало, и в Берне он был признан самым ценным игроком чемпионата. А спустя несколько месяцев его на Ходынке награждал премьер-министр Владимир Путин. При этом аплодировали другие высокие чины — министр спорта Виталий Мутко, президент ИИХФ Рене Фазель, президент ОКР Леонид Тягачев



Досталась от Путина государственная награда, конечно, и главному тренеру Вячеславу Быкову



Евгений Малкин в обоих этих первенствах участвовать не мог, поскольку со своим «Питтсбургом» сначала дошел до финала Кубка Стэнли, а год спустя и выиграл его. Что ж, тем яростнее будет желание центрфорварда завоевать свое первое мировое золото в Ванкувере-2010



В конце октября 2009 года Вячеслав Быков на базе в Новогорске дал предолимпийское интервью Игорю Рабинеру специально для этой книги



В сезоне — 2004/05, когда НХЛ не проводила соревнований из-за локаута, Александр Овечкин и Павел Дацюк (справа) выиграли чемпионат России в составе московского «Динамо». Дай бог, чтобы в конце февраля в Ванкувере они точно так же «обмывали» олимпийское золото сборной России!


Брылин всегда был очень полезным игроком, набиравшим хорошие цифры по одному из главных энхаэловских показателей — «плюс-минус». Объясню для тех, кто не знает: плюс начисляется хоккеисту за присутствие на льду в момент шайбы, заброшенной его командой, минус — когда при нем гол, напротив, команда пропустила.

Незадолго до начала Олимпиады я готовил материал о сборной России для ведущего североамериканского хоккейного еженедельника The Hockey News. Подобного рода предложение было для меня очень престижным, и подошел я к нему с максимальной дотошностью. В частности, пересчитал суммарный показатель «плюс-минус» каждой из ведущих сборных в текущем сезоне HXЛ. В том числе и по линиям.

Тенденция для россиян оказалась весьма тревожной. При обилии звезд форварды сборной России в общей сложности наиграли на «минус 47». У американцев при этом было «плюс 130», у канадцев — «плюс 86», у шведов — «плюс 70». Когда я завершил эти подсчеты, возникло ощущение, что нужного баланса между атакой и обороной у нашей команды в Солт-Лейк-Сити может и не возникнуть.

В то же время многое другое из области статистики говорило в пользу россиян.

Хабибулин блестяще провел первую половину сезона в «Тампе», лидируя во всей НХЛ по проценту отраженных шайб — одному из главных вратарских показателей в лиге.

Жамнов и Яшин, к началу Игр входили в десятку лучших бомбардиров НХЛ по системе «гол+пас». Гончар набрал больше очков, чем любой другой защитник в лиге. Малахов лидировал во всей НХЛ по показателю «плюс-минус».

Даже по части силовой борьбы, исторически не являвшейся одним из главных козырей нашего хоккея, на сей раз все было в порядке. Сразу пятеро — Каспарайтис, Борис Миронов, Даниил Марков, Малахов и Юшкевич (на тот момент еще не знавший о своем тромбе) входили в двадцатку самых жестких хоккеистов НХЛ, определяемых по количеству силовых приемов за текущий сезон. Больше, чем наш состав сборной, таких приемов не провел никто из ее соперников.

Наконец, в состав сборной России попал абсолютно лучший новичок того сезона в НХЛ — 18-летний Илья Ковальчук. К моменту Игр вундеркинду из Твери удалось преодолеть отметку в 20 голов — для тинейджера-дебютанта показатель роскошный. Да и вообще подбор атакующих звезд выглядел великолепно — Буре-старший, Яшин, Жамнов, Федоров, Ковалев, Самсонов…

На руку россиянам должен был сыграть и немалый олимпийский опыт. В команде до болезни Юшкевича было восемь золотых медалистов трех разных Игр: 41-летний капитан команды Ларионов добывал их в Сараево-84 (Ковальчуку было тогда… 10 месяцев) и Калгари-88, а Яшин, Малахов, Ковалев, Жамнов, Миронов, Юшкевич и Хабибулин — в Альбервилле-92. Также в Солт-Лейк-Сити поехали 9 серебряных призеров Нагано и еще пять хоккеистов, в Японию не ездивших, но участвовавших в Играх ранее. То есть из 23 заявленных игроков 14 имели олимпийский опыт.

«В то же время проведена жесткая возрастная "чистка", — отмечал я в «Спорт-Экспрессе». — Нет в нынешней сборной ветеранов Нагано Шталенкова, Трефилова, Каменского, Дмитрия Миронова, Гусарова, Зелепукина, Коваленко, Титова, Немчинова, каждому из которых — за 30. Из шести игроков, перешедших этот рубеж и приглашенных в команду, половина — первостатейные звезды НХЛ Федоров, Буре-старший и Жамнов, а еще трое — упоминавшийся уже лидер лиги по показателю «плюс-минус» Малахов, ключевой игрок обороны "Торонто "Юшкевич и вечный сподвижник главного тренера Ларионов. Ветераны среднего звена ушли — и места в сборной получили 23-летние Самсонов и Кваша, 22-летний Афиногенов и 18-летний Ковалъчук. Почти все они — лидеры в своих клубах.

Ковальчука, несмотря на все опасения, приглашать в сборную было необходимо — и по сегодняшним достижениям (в снайперском разделе Илья уступает только Яшину!), и на перспективу. Когда человек уезжает играть за рубеж в 18лет, всегда есть опасность "отрыва от корней". Приглашение на Олимпиаду даст колоссальный всплеск национальному самосознанию потенциальной суперзвезды НХЛ. Того, что Россия поверила в него так рано, он не забудет. А если вдруг в каких-то матчах Олимпиады Илья перегорит, ничего страшного нет — форвардов-то в сборной тринадцать…

Выбор у Фетисова был более богатым, чем у Юрзинова четыре года назад. Конъюнктура для российских энхаэловцев в этом сезоне складывается не просто хорошая — великолепная».

Словом, цифры говорили, что на сей раз у сборной России все должно быть в порядке. И мировые издания, перед Нагано не ставившие нас и в грош, теперь называли команду Фетисова одним из фаворитов.

Но в публикации в The Hockey News я напомнил, что два лучших в новейшей истории состава у нас до того были на Кубке мира-96 и в Санкт-Петербурге-2000. Чем это закончилось — известно всем. В «Спорт-Экспрессе» же на следующий день после объявления состава вывод я сделал такой: «Зависеть исход Игр будет не от количества звезд, а от того, смогут ли они стать командой-звездой. И еще от того, как будет ими управлять тренер. Печальный опыт Кубка мира-96 и Питера-2000 заставляет задуматься о первой опасности. Факт дебюта Фетисова в роли главного тренера (причем не только в сборной, а вообще) — о второй. Поэтому при внешнем благополучии не стоит впадать в эйфорию».

* * *

Наш состав в Солт-Лейк-Сити символизировал связь времен. Никогда за хоккейную сборную России на Играх не выступали такой старый и такой молодой хоккеисты, как Игорь Ларионов и Илья Ковальчук.

Первому на день начала Олимпиады исполнился 41 год и 74 дня. До этого старшему в истории олимпийцу страны, Николаю Сологубову в 1960-м, было 36 лет. Что называется — почувствуйте разницу! Ковальчуку же к моменту старта Игр в США «стукнуло» 18 лет и 306 дней. Другие 18-летки вроде Алексея Ковалева в Альбервилле-92 у нас тоже бывали, но нападающий «Атланты» побил все рекорды. Итого между Ларионовым и Ковальчуком — 22 года и четыре месяца разницы. Казалось бы, что между ними может быть общего?

Может. Ковальчук рос на великом советском хоккее и его героях. Мой коллега, нынешний шеф отдела хоккея «Спорт-Экспресса» Дмитрий Кузнецов рассказывал мне, как в самый канун отъезда в «Атланту» Илья в день игры (!) тогда еще своего «Спартака» упросил главного тренера Николая Соловьева на несколько часов отпустить его, чтобы съездить на могилу главного кумира — Валерия Харламова. Тогда, глядя на 18-летнего мальчишку, Кузнецов понял, что когда-то он обязательно станет не просто звездой НХЛ, а лидером сборной. Потому что знает и помнит, где его корни.

За считанные дни до начала Олимпиады в Лос-Анджелесе прошел очередной, 52-й Матч всех звезд НХЛ. Ковальчук был приглашен пока еще не в главную игру, а в поединок юных звезд лиги. И устроил там феерическое шоу, забив шесть (!) голов. Позже он расскажет мне, что в детстве забивал даже 12 — когда его детская команда поехала в Японию и выиграла со счетом… 69:0. Но то — ребячьи забавы и нехоккейная Страна восходящего солнца. А тут — НХЛ!

Уже сделав хет-трик в первом периоде, затем он сотворил такое, от чего 20 тысяч зрителей лишились дара речи. Он забросил шайбу, которая показалась мне… олимпийской — по духу, настрою, силе воли. Играя в меньшинстве, у борта перехватил чужой пас. Не побежал — полетел в прорыв. Был умышленно зацеплен клюшкой оплошавшего соперника, но устоял. И уже когда под острым углом подъезжал к вратарю, не возникало никаких сомнений в мгновенной расправе. Такова была чудовищная энергетика прорыва.

Увидев этот гол, я безоговорочно поверил в обещание 18-летнего форварда не стушеваться в компании Ларионова, Яшина и Федорова. Такие вообще не тушуются. Такие забрасывают решающие шайбы. Я уже жил предвкушением, что будет дальше. И в Солт-Лейк-Сити, и потом.

Знаменитый телекомментатор, а в прошлом — главный тренер финалиста Кубка Стэнли «Лос-Анджелес Кингз» Бэрри Мелроуз, глядя на все это, качал головой: «Если бы этот парень был в моей команде в 93-м, когда «Лос-Анджелес» играл в финале Кубка Стэнли с «Монреалем», клянусь, мы бы завоевали тот Кубок…».

Не жалел комплиментов в адрес Ковальчука и самый титулованный тренер североамериканского хоккея, создатель «русской пятерки» в «Детройте» Скопи Боумэн, сказавший мне:

— Меня восхищает, с каким постоянством Россия дарит миру таланты. Какой замечательный мальчик играет в «Атланте» — Ковальчук! Хочу обратить внимание на один нюанс, который пресса почему-то недооценивает. Да, у него много игрового времени. Но в каждом матче именно к нему приковано главное внимание соперников! Они выставляют против него свои лучшие силы. И тем не менее 18-летний парень за полсезона забил 26 голов. У него колоссальное будущее.

Боумэн, как всегда, не ошибся. Но он к тому моменту еще не знал о существовании Александра Овечкина и Евгения Малкина…

Ради пресс-конференции Ковальчука многие североамериканские журналисты проигнорировали уже начавшиеся состязания взрослых звезд в отдельных номинациях. Мне досталась роль переводчика. Я слушал — и порой ловил себя на чувстве гордости. Например, от такого:

— Кто ваш кумир в хоккее?

— Великий советский форвард Валерий Харламов. Он погиб еще до того, как я родился, но отец мне показывал множество видеозаписей его игры.

Спустя несколько минут нам с Ковальчуком удалось поговорить с глазу на глаз. Вот некоторые отрывки из того интервью.

— Ты всегда подчеркивал, что взял 17-й номер в честь Харламова. Почему же тогда в олимпийской сборной выбрал 71-й?

— Мне сказали, что 17-й номер в сборной, пусть и неофициально, навечно закреплен за Харламовым. Считаю такое решение правильным. Я буду отстаивать честь харламовского номера, просто поменяв местами его цифры.

— Верно ли, что поклонникам Харламова тебя сделал отец?

— Иначе и не могло произойти — Харламов погиб в 81-м, за два года до моего рождения. Так что становится поклонником его хоккея пришлось уже по видеозаписям.

— Правда, что отец поставил перед тобой задачу стать олимпийцем, когда ты был еще ребенком?

— Да. Папа ведет специальный дневник с первого дня, когда поставил меня на коньки. Мне тогда было четыре с половиной года. Ив первой записи значились мой рост, вес, а также слова: «Наша цель — Олимпийские игры». В этом дневнике есть все результаты игр с моим участием, рассказ о каждом голе, комментарии к игре. Когда выступал в «Спартаке», летом приезжал домой в Тверь и обязательно раскрывал дневник. Интересно было узнать, например, как я забил первый свой гол. Кстати, дневник он взял с собой в Атланту и ведет его до сих пор.

— В американской печати довелось прочитать, что вместе со всеми бонусами ты можешь заработать в этом сезоне более четырех миллионов долларов…

— При чем тут деньги? Я получаю огромное удовольствие от игры — вот что главное. А то, что мне за это еще и деньги платят… Что может быть лучше в жизни? И иногда я щиплю себя, чтобы убедиться, что все происходит не во сне.

— Не боишься превратиться в американца, уехав из России так рано?

— Я никогда не обамериканюсь. Сейчас жду окончания сезона, и сразу уеду домой. И так будет всегда. Не могу себе представить и того, чтобы я женился на американке.

Судьбы многих людей, и спортсменов в частности, частенько оказываются не такими, как они предполагали в юности. Но в своих последних утверждениях Ковальчук оказался прав. Вплоть до того, что действительно женится на русской.

Более семи лет он уже играет в Америке, является капитаном «Атланты». Но ни акцента в его речи не появилось, ни равнодушия к игре за сборную. Даже наоборот — с каждым годом национальная команда вызывает у него все больше эмоций. Когда мы разговаривали на Матче звезд, Илья даже не догадывался, через сколько терний в выступлениях за сборную ему придется пройти, прежде чем пробиться к звездам. И через сколько хулы на родине. Но парень окажется крепким орешком и не сдастся. А Бог его за это вознаградит.

Однако все это будет много позже. Пока же Фетисов, взяв его в Солт-Лейк, сделал большое дело. С совсем юного возраста Ковальчук понял, что такое вкус Олимпиады. Который нельзя сравнить ни с чем. «Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: у этого молодого человека большое будущее. В его глазах я увидел огонь», — говорил Фетисов о Ковальчуке еще за пару месяцев до Игр. Будущее покажет, что интуиция его не подвела.

Его возрастного антипода, Ларионова, главный тренер сделал капитаном сборной. Это вызвало неоднозначные отклики, как и сама обоснованность приглашения Профессора, как называют в Северной Америке центрфорварда легендарной пятерки Фетисов — Касатонов, Макаров — Ларионов — Крутов. Нередко вспоминали, что в Нагано с ролью капитана, и очень успешно, справился Павел Буре.

Правда, игра Буре в олимпийском сезоне не впечатляла, и это было одним из главных поводов для тревоги для штаба сборной. К тому же ближе к Играм он сломал запястье, и более или менее восстановился только в канун Олимпиады.

Что же касается Ларионова, то кое-кто полагал, что 41-летнего маэстро Фетисов пригласил в Солт-Лейк-Сити скорее по дружбе, чем ввиду реальной необходимости команде. Но в огромном авторитете Ларионова среди игроков, столь необходимом капитану команды, сомнений не было никаких.

Перед самыми Играми я провел опрос среди четырех советских хоккеистов, в свое время становившихся олимпийскими чемпионами, а к тому времени работавших в Северной Америке. И на вопрос: «Согласны ли вы с назначением Ларионова капитаном сборной?» услышал следующие ответы:

Николай Борщевский, чемпион-92:

— Хороший ход. Не знаю игрока, который относился бы к Игорю без уважения. Мне довелось поиграть вместе с ним лишь в сборной звезд во время локаута, но и этого было достаточно, чтобы убедиться в его авторитете.

Алексей Касатонов, чемпион-84 и 88:

— Для меня это назначение стало неожиданным, учитывая, что во время своего прощального матча Фетисов передал капитанскую повязку Павлу Буре. Вспоминая Нагано, думаю, что Буре заслужил право быть капитаном и на сей раз.

Александр Кожевников, чемпион-84 и 88:

— Согласен с этим решением на сто процентов. В пользу Игоря говорят его авторитет и ум. Возраст же при его профессионализме и «режимности» большой роли не играет.

Сергей Стариков, чемпион-84 и 88:

— Наверное, решение правильное — тем более что Игорь находится в хорошей форме. Но в любом случае главное — не фамилия капитана. Нужно, чтобы сборная не раскололась на несколько лагерей. Инте при всей звездности состава ее «потолком» станет четвертьфинал.

Вот еще несколько любопытных ответов из этой анкеты.

— Что в итоге перевесит — знание Фетисовым HXЛ и психологии ее игроков либо его неопытность как главного тренера?

Борщевский:

— Думаю, первое. Все-таки он поработал пару лет в «Нью-Джерси», а до этого играл у величайшего тренера в истории НХЛ Скотти Боумэна. К тому же за океаном меняется менталитет игроков. И Фетисов, в отличие даже от самых лучших специалистов, работающих на родине, его знает. А в тренерском деле нет ничего важнее того, чтобы наставник и хоккеисты понимали друг друга.

Касатонов:

— Авторитет у Фетисова, безусловно, есть. Но важно, чтобы во время Олимпиады, когда настанет время действовать, он его не растерял. При столь сильном составе решающую роль в Солт-Лейк-Сити сыграет именно то, как в творческом отношении проявит себя главный тренер.

Кожевников:

— Мы со Славой впервые встретились в юношеской сборной в 1974 году. Роль организатора у него в крови. Так что психологически он с командой должен управиться. Но есть и отрицательные моменты — и то, что в сборной он появился намного позже тренеров других команд, и то, каким образом там оказался. Сметать все на своем пути — мне кажется, неверный подход. Сборная России оказалась единственной европейской командой с тренером из НХЛ во главе. Мы пошли своим путем, и любопытно, что из этого получится.

Стариков:

— Из тех, кто претендовал на должность главного тренера, только у Фетисова есть психологический «ключик» к энхаэловцам. Люди, работающие в России, не могут знать, чем они живут. Это совсем другие игроки, отличающиеся от моего, первого, поколения, уехавшего за океан. Поэтому назначение Славы на данный момент — единственно правильное решение.

— Следует ли нашей команде опасаться необъективного судейства на североамериканском льду?

Борщевский:

— Думаю, нет. Может, дома американцам в спорных ситуациях и станут помогать, но лишь немного. Если наша сборная будет сильнее, арбитры не перевернут все с ног на голову.

Касатонов:

— На глазах у всего мира судьи не станут марать свою репутацию. В том же 80-м, когда сборная США одержала над нами сенсационную победу, мы не предъявляли претензий в адрес арбитров. Судьям, правда, может не хватить времени перестроиться на правила ИИХФ, но предвзятости, думаю, не будет.

Кожевников:

— Да, я ожидаю от судей подвохов. Олимпиада для НХЛ- часть большого бизнеса, и будет сделано все, чтобы верх взяла одна из североамериканских команд. Не случайно ведь и турнир пройдет не на стандартной международной площадке, а на средней между энхаэловской и олимпийской. Не исключаю и случаев употребления допинга хозяевами, которые не предадут огласке. А потому мой победный прогноз в пользу сборной России имеет одну оговорку — если не вмешаются какие-то нехоккейные обстоятельства.

Стариков:

— Да и еще раз да. На меня состав сборной США не производит впечатления, да иХерба Брукса нельзя назвать выдающимся тренером. Потому сейчас и не употребляется по отношению к американской команде выражение Dream Team — команда-мечта. Но в Америке умеют создавать обстановку невыносимого давления на соперников. Одно из средств — судейство.

— Каков ваш прогноз на распределение медалей в Солт- Лейк-Сити?

Борщевский:

— Россия, Канада, США.

Касатонов:

— Россия, Канада, США.

Кожевников:

— Россия, Чехия, Канада.

Стариков:

— Россия, США, Канада.

Как видим, несмотря на все разногласия по частным вопросам, в главном наши прославленные ветераны оказались единодушны…

* * *

В последний момент в составе сборной произошло еще одно изменение. На вторую Олимпиаду кряду из-за травмы не поехал форвард «Флориды», партнер Павла Буре по звену Виктор Козлов. Двумя годами ранее, когда тройка П. Буре Козлов — В. Буре в полном составе была приглашена на All Star Game HXЛ и блестяще там выступила, все называли ее прообразом первого звена в Солт-Лейк-Сити. Но в итоге Козлов «сломался», а братья поехали на Игры с едва залеченными либо вообще незалеченными травмами…

За полтора месяца до Игр в Нагано самый невезучий хоккеист России получил тяжелую травму плеча — при том, что, по тогдашнему признанию Юрзинова, наверняка попал бы в заявку сборной. В заявку на Солт-Лейк-Сити Козлов попал — и тут за шесть дней до первого матча его подстерегла новая беда. Как только я узнал о происшедшем, сразу позвонил Виктору.

— В матче с «Бостонам» потянул тот же пах, из-за растяжения которого в этом сезоне уже пропустил шесть недель. Произошло это в обычном игровом эпизоде, — рассказал он.

— И больше на лед не выходили?

— Наоборот, забинтовал ногу и вернулся на площадку. Но если в первый момент не придал травме серьезного значения, то после возвращения мне стало ясно: все гораздо серьезнее. Не мог отталкиваться, как обычно. Но матч до конца доиграл.

— Но почему?!

— Вы же знаете, кто у нас тренер…

Тренером во «Флориде» служил Майк Кинэн, знаменитый своей необузданностью. Швырнуть в раздевалке какой-нибудь тяжелый предмет в игрока, ободряюще ударить его на скамейке запасных по почкам или прилюдно обложить трехэтажным матом — для него не проблема. «На фоне Кинэна любой тренер покажется «белым и пушистым», — уже позже говорил Козлов. В 1994 году, когда Железный Майк тренировал «Нью-Йорк Рейнджере», во время финальной серии Кубка Стэнли он вызвал всех четверых россиян из своей команды — Зубова, Карповцева, Ковалева, Немчинова — вскочил на стол и закричал: «Я ведь знаю, что вам, русским, на Кубок Стэнли наплевать! Вас только чемпионаты мира и Олимпиады интересуют!»

Самое интересное, что столь нетрадиционные методы воздействия сработали. «Рейнджере» в последний на сегодняшний день раз выиграли Кубок, а россияне сыграли в этом весьма заметную роль. Впервые в истории HXЛ фамилии наших соотечественников были выгравированы на главном заокеанском хоккейном трофее. Так что не следует считать Кинэна русофобом: что-то подобное с различными вариациями он применял ко всем своим игрокам.

Любая травма игрока, если только ему не ломали ногу или пробивали череп, вызывала у него подозрения в недостаточной самоотдаче. Стоило один раз впасть в немилость — и ты оказывался в «черном теле». Потому-то Козлов и вернулся на площадку, почувствовав боль в паху. Сработал бы инстинкт самосохранения — возможно, гнев Кинэна был бы страшен. Зато Виктор, не усугубив повреждение, может, и смог бы играть на Олимпиаде…

— Как развивались события дальше? — спросил я Козлова.

— Несмотря на травму, сразу после игры я даже не предполагал, что она может стоить мне Олимпиады. Думал, возьму с собой специальные обезболивающие таблетки. Но наутро состоялся разговор с Кинэном и врачом команды. Мне было рекомендовано в Солт-Лейк-Сити не ехать. Да я и сам к тому времени уже понял, что нормально кататься не смогу ни на таблетках, ни на уколах. Оказалось, что задеты мышцы не только паха, но и живота. Если они не будут заживать в течение двух недель, то возможна даже операция (ее в итоге и пришлось делать. — Прим. И. Р.).

— Как чувствуете себя после случившегося?

— А как, по-вашему, может чувствовать себя человек, который из-за травмы вынужден пропустить вторую Олимпиаду? И моя жена Яна собиралась в Солт-Лейк-Сити, и сам я ждал турнира с таким нетерпением…

Последние слова Козлов произносил еле-еле — по-моему, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать. К тому моменту я был знаком с Виктором уже шесть лет, жил неподалеку от него в Калифорнии, приезжал в гости во Флориду — и, клянусь, никогда его голос не был таким подавленным. Жизнь нанесла этому честному и доброму человеку очередной удар, которого он не заслужил. И я пожелал ему стойкости и терпения, чтобы выдержать его и морально не сломаться. Четыре года спустя в Турине станет окончательно ясно, что мое пожелание сбылось…

А пока Фетисову надо было срочно искать замену. Моему коллеге по «Спорт-Экспрессу» Игорю Ларину он сказал, что рассматривает кандидатуры четырех форвардов.

— Месяц назад вы говорили, что первым запасным является Сергей Брылин из «Нью-Джерси». Сейчас ситуация изменилась?

— Нет, Брылин по-прежнему главный кандидат на поездку в Солт-Лейк-Сити.

И все же предпочтение было отдано не Брылину, а новичку НХЛ из «Детройта» Павлу Дацюку. Центрфорварду, который спустя семь лет будет номинироваться на «Харт Трофи» — приз самому ценному игроку сезона в лиге (правда, завоюет его в итоге Александр Овечкин). А такие трофеи, как лучшему оборонительному форварду и главному джентльмену НХЛ, к тому времени станут для Дацюка уже рядовым событием. Но тогда он обо всем этом даже не мечтал.

«Раз в год и палка стреляет», — так прокомментировал свой невероятный проход от ворот до ворот, увенчавшийся голом в ворота «Ванкувера» и на месяц возглавивший все хоккейные телехиты, этот застенчивый парень, который, как потом выяснится, обладает совершенно неподражаемым чувством юмора и самоиронией.

Центральных нападающих в нашей сборной и так было пруд пруди: Федоров, Яшин, Жамнов, Ларионов, Николишин. Еще один, по идее, становился лишней головной болью для главного тренера. Фетисову необходимо было отправить на фланг кого-то из суперзвезд — Федорова или Яшина. Если Фетисов шел на такой заведомо болезненный для себя и команды шаг, значит, приглашенный юный игрок того стоил…

А он стоил. Хоккеиста, в большей степени созданного для нашей сборной и ее хоккея, Россия к тому моменту не рождала уже давно. Вот и одноклубник Дацюка по «Детройту» Федоров в ответ на мои слова об игровой «русскости» Павла воскликнул: «О да, он читает игру, как букварь!»

Вот несколько фрагментов нашего тогдашнего разговора с Дацюком, которые дают представление об отношении молодого детройтца к собственному взлету.

— Были удивлены тем, что попали на молодежный матч All Star Game лишь в последний момент?

— Был удивлен и обрадован, что вообще на него попал. Позвонил агент, сказал, что травмировался игрок и меня приглашают. Случайность…

— Ветераны «Детройта» рассказывают, что фокусы, которые вы проделываете сейчас со всей лигой, они прочувствовали на себе еще в треннинг-кемпе.

— О чем вы? Если даже иногда что-то и получается, всем же видно, что это не мастерство, а дело случая.

— Не скромничайте.

— Я реально смотрю на вещи.

— Когда вы ехали пробовать свои силы в «Детройт», мало кто верил в то, что вам сразу удастся закрепиться в столь звездной команде.

— Я и сейчас в это не верю. Пока я еще ничего не достиг.

— Неужели думаете, что есть путь назад?

— Как от любви до ненависти один шаг, так и в хоккее от успеха до неудачи.

— Не боитесь, что с приходом известности соперники будут вам уделять особое внимание?

— «Детройт» — команда звезд, за которыми и надо следить. А я кто такой? Что был Дацюк на льду, что не был — сопернику, думаю, все равно.

— Все замечают, как вы прогрессируете в искусстве выигрывать вбрасывание.

— По сравнению с Федоровым и Айзерманом я на вбрасываниях ничего не умею. Наоборот, это моя слабая сторона. Мне еще учиться и учиться.

У Дацюка очень необычная и непростая судьба. В хоккей Пашу привела мама, которой не стало, когда ему было 14 лет. А за два года до Солт-Лейк-Сити его, центрфорварда екатеринбургского «Динамо-Энергии», подъезжавшего к своей скамейке для смены, встретил колено в колено игрок ярославского «Торпедо». Разрыв крестообразной связки.

За несколько месяцев до того из «Динамо-Энергии» в казанский «Ак Барс» перешел тренер Владимир Крикунов, который забрал его из дочерней команды и дал путевку во взрослый хоккей. Крикунов убедил руководство казанцев выкупить больного форварда за 100 тысяч долларов. Семь месяцев Дацюка выхаживали. И уже год спустя он был одним из лучших в сборной России на чемпионате мира, а еще сезоном позже уехал в «Детройт» и попал на Олимпиаду. За два года — из екатеринбургской больницы и полной безнадеги.

О Дацюке, когда еще не было известно, что он станет олимпийцем, я беседовал во время All Star Game в Лос-Анджелесе с двумя знаменитыми людьми североамериканского хоккея. 40-летний ветеран «Детройта», капитан олимпийской сборной США Крис Челиос ответ на мою просьбу оценить его игру, воскликнул:

— Так виртуозно, как Дацюк, сейчас не управляется с шайбой ни один игрок в мире!

— Не преувеличивайте. Есть же, к примеру, Ягр…

— Еще раз повторяю — никто. Вообще никто.

А главный тренер «Ред Уингз» Скотти Боумэн сказал:

— В лиге, где сейчас крайне трудно по-настоящему творить, Павел умудряется этим заниматься в каждом матче. Меня поражает его уверенность в себе. Большинство молодых игроков быстро расстаются с шайбой, боятся инициативы и ответственности. Я очень доволен его прогрессом.

— Дацюк сам признался, что пока не говорит по-английски. Кто ему переводит?

— Когда дело касается тактики, этим всегда занимается Ларионов. Игорь очень тонко понимает все, что я хочу донести до игроков, и может перевести любой нюанс.

Сам же Фетисов свое решение взять Дацюка прокомментировал так:

— За Дацюком я следил давно, разговаривал о нем со Скотти Боумэном и еще в декабре включил его в число претендентов на место в сборной. 17 минут за игру в такой команде, как «Детройт», как и факт, что с ним обожает играть придирчивый Бретт Халл, — это говорит о многом. К тому же Павел совсем недавно приехал из Европы и обладает достаточным опытом игры на больших площадках.

За решение взять Ковальчука и Дацюка в Солт-Лейк-Сити российский хоккей должен сказать Фетисову большое спасибо. Настоящий опыт приобретается только на великих турнирах — а ничего более великого, чем Олимпиады начиная с 1998 года, в этом виде спорта пока не придумано. Брать на Игры зеленых новичков — всегда риск, который в большинстве случаев может окупиться лишь в дальней перспективе. Тем, что оба дебютанта поехали на Игры-2002, главный тренер сборной России их адаптацию к состязаниям высшего уровня значительно ускорил.

* * *

Очень хотел он взять на Олимпиаду и вратаря Евгения Набокова, с каждым сезоном становившегося все более яркой фигурой не только в своем «Сан-Хосе Шаркс», но и в HXЛ в целом. Вот только в этом случае руководство сборной России столкнулось с непреодолимыми на тот момент трудностями. Дело в том, что в 1994 году Набоков провел три игры за сборную Казахстана на чемпионате мира в группе С — то есть в третьей (!) по значимости лиге мирового хоккея. После чего, перейдя в московское «Динамо», твердо решил выступать за сборную России. Но не тут-то было.

Осенью 1997 года, когда бывший московский динамовец Набоков готовился к своему первому сезону в фарм-клубе «Сан-Хосе», он в нашем разговоре затронул эту тему:

— Я очень хочу получить право играть за сборную России и не скрываю своего желания уже два года. Весной 96-го это упрямство закончилось для меня печально. Сборная Казахстана прислала мне вызов, ноя не поехал, поскольку уже принял решение. А у «Динамо» на носу были игры плей-офф, о чем мы и уведомили казахстанскую сторону, официально обосновывая отказ. Тогда тамошние хоккейные руководители отправили президенту ИИХФ Рене Фазелю жалобу, в результате которой мне было запрещено играть в Кубке МХЛ.

Но поскольку президент «Динамо» Александр Стеблин, ставший теперь президентом ФХР, твердо обещает решить мой вопрос положительно, я не особо обращаю внимание на угрозы людей из Казахстана, что мне никогда не будет позволено играть за Россию. В Казахстане и на отца давление оказывают, намекают, что было бы неплохо убедить меня играть за них. А когда отец отказывается это делать, начинают обвинять его в том, что я хочу играть за Россию по его воле. Большей ерунды и придумать нельзя!

Спустя некоторое время Набоков получит российское гражданство. Но формалисты из ИИХФ еще долго будут стоять стеной на пути парня в сборную России. Фетисову и помогавшему ему во многих вопросах Игорю Куперману — некогда известному спортивному журналисту, а затем директору хоккейной информации «Финикс Койоте» — пришлось затевать судебный процесс. Поэтому до последних дней перед стартом Игр-2002 одна из вратарских вакансий пустовала. На то, что решение будет принято в пользу Набокова, надеялись до последнего.

В декабре 2001-го я побеседовал с Набоковым и Куперманом. Голкипера спросил:

— Как же вас угораздило в 94-м сыграть за Казахстан?

— Я, 19-летний, тогда еще выступал за «Торпедо» из Усть-Каменогорска и не мечтал даже ни о каком «Динамо». На чемпионате мира в группе С только и сыграл — не имея, кстати, при этом казахстанского паспорта! Я уже почти пять лет являюсь гражданином России, прописан в Москве. И не могу взять в толк, почему мне нельзя играть за сборную.

— Решение ИИХФ по поводу вас помимо Фетисова не раз публично критиковал и Владислав Третьяк.

— В том, что он меня поддерживает, я убедился в те две летние недели, которые провел в его школе в Торонто. Я уже четыре года туда езжу и буду ездить всегда. Очень люблю работать с Владиславом Александровичем — это развивает и технику, и быстроту движений, и катание. И человек он замечательный. Тем более хочу попасть в Солт-Лейк-Сити, что Третьяк будет тренером вратарей сборной России.

— Вы верите в хеппи-энд?

— Надежда осталась. Я всю жизнь мечтал играть на Олимпиадах и чемпионатах мира. И в миллионный, наверное, раз за последние пять лет повторяю: по-прежнему хочу выступать за сборную России.

Куперман, в свою очередь, рассказал весьма интересные вещи:

Решение ИИХФ о запрете на смену хоккейного «гражданства» тем, кто сыграл за сборную позже 18 лет, было принято уже ПОСЛЕ того, как это в марте 94-го сделал Набоков! Закон же, как известно, обратной силы не имеет. К тому же на сессии МОК, состоявшейся летом этого года в Москве, была принята поправка к пункту 46 Олимпийской Хартии. По новым правилам спортсмен, представлявший одну страну, уже спустя три года имеет право представлять другую. В случае с Набоковым разница — 8 лет. Более того, Набоков никогда не был гражданином Казахстана и на единственный свой турнир за эту сборную был заявлен со старым советским паспортом.

— Несправедливость решения ИИХФ очевидна. Но правит балам в хоккее именно она, и в недавней информации, переданной всеми мировыми агентствами, ИИХФ расставила все точки над i: Набоков в Солт-Лейк-Сити играть не будет.

— Как бы этого ни хотелось ИИХФ, «дело Набокова» еще не закрыто. В ближайшие дни мы с помощью ОКР, а также специально нанятой адвокатской фирмы из Швейцарии предоставим документы в Международный спортивный арбитраж в Лозанне. Скажу больше: даже если его решение окажется не в нашу пользу, мы пойдем дальше — в комиссию по правам человека Европейского сообщества. В этом случае, быть может, к Олимпиаде мы вопрос решить и не успеем. Но думать надо не только о сегодняшнем дне.

— Вы контактировали по «делу Набокова» с ИИХФ и ФХР?

— Разумеется. Как только я разыскал документы, позволяющие надеяться на положительное решение вопроса, Фетисов направил в ИИХФ факс с просьбой предоставить доказательства невозможности выступления Набокова на Олимпиаде. На следующий день генсек ИИХФ Ян-Оке Эдвинссон, отказав Фетисову, заявил, что, согласно регламенту Международной федерации, она будет контрактировать только с национальной федерацией, а не со сборной. Дважды Фетисов лично разговаривал с Рене Фаз ел ем, но ответ президента ИИХФ был категоричным: «Даже не пытайтесь!»

Что же касается заинтересованности ФХР в Набокове, то стоит лишь вчитаться в текст пресс-релиза ИИХФ от 7 декабря. «Член совета ИИХФ и президент ФХР Александр Стеблин находится в курсе сложившейся ситуации, и никаких заявлений с просьбой пересмотреть статус Набокова от него не поступало». В том же пресс-релизе представитель Международной федерации Шимон Шемберг написал, что само заседание ИИХФ в Цюрихе 5 декабря, на котором приняли окончательное решение, было вызвано не апелляцией ФХР, а… серией публикаций в прессе. Ясно, что идти на конфликт с организацией, членом которой она является, наша федерация не захотела. А без конфликта тут было не обойтись.

Перед Солт-Лейк-Сити вся четкость аргументации Купермана, к сожалению, не сработала. Международный спортивный суд в Лозанне принял отрицательное для России решение. И даже Хабибулин, потенциальный конкурент Набокова, выразил по этому поводу разочарование:

— Жаль, что отказали достойному вратарю, который хотел выступать за российскую сборную. Увы, решение подобных вопросов зависит не от нас. И хотя очно я с Женей пока не знаком, все равно жаль.

Вскоре Хабибулин и Набоков, что редко случается между вратарями, станут добрыми приятелями. А Евгению все-таки разрешат играть за сборную России. Произойдет это уже после Солт-Лейк-Сити. Но усилия, предпринятые Фетисовым и Куперманом (но, увы, не Стеблиным) в любом случае не ушли в песок.

А в начале турнира в Солт-Лейк-Сити, получив на пресс- конференции возможность спросить г-на Фазеля, сможет ли когда-нибудь Набоков выступать за сборную России, я получил полное подтверждение словам Купермана. Швейцарец переадресовал мой вопрос генсеку ИИХФ Эдвинссону, а тот был абсолютно категоричен:

— Нет. Даже если мы смягчим правила, регламентирующие смену хоккейного гражданства, обратной силы это иметь не будет. А смягчим мы их скорее всего на конгрессе ИИХФ в 2003 году — нужно все-таки учитывать реалии современного мира. Что же касается Набокова, то он выступал в России всего три года. До этого играл в Казахстане, после — в Северной Америке. Так что никакого восстановления справедливости в разрешении Набокову выступать за сборную России я не вижу. Этого не произойдет никогда.

Фазель с удовлетворением кивнул, визируя слова своего помощника. Как тут не вспомнить поговорку, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. И перенестись на четыре года вперед, в Турин…

Но всему свое время. Пока мы — в Солт-Лейк-Сити.

* * *

Новоиспеченный олимпийский чемпион, фигурист Антон Сихарулидзе, встретившись с Фетисовым в «Русском доме», общую тему с ним нашел моментально. Подойдя к главному тренеру хоккейной сборной, фигурист сказал: «Знаете, я же всю жизнь мечтал играть в хоккей. И уверен, что у меня получилось бы. Не хуже, чем в фигурном катании…»

Фетисов, приехавший получать олимпийское обмундирование, был нарасхват. Его напутствовал кинорежиссер Никита Михалков, желали удачи Бережная и Сихарулидзе (которых двукратный олимпийский чемпион с напускной строгостью спрашивал: «А где же ваши медали?»), да и от желающих пообщаться с ним журналистов отбоя не было. Таким общительным, как в этот день, я Фетисова не видел никогда. Даже когда ведущий пресс-конференцию решил было «закруглить» встречу, главный тренер сборной возразил: «Нет, я отвечу на все без исключения вопросы. Ближайшие два дня, когда команда соберется вместе, получатся очень загруженными, на встречи с журналистами времени не останется. Поэтому готов в полной мере удовлетворить ваше любопытство сейчас».

— В Нагано никто не считал нашу сборную фаворитом, но она стала второй. Теперь две влиятельные газеты New York Times и USA Today называют Россию главным претендентом на победу. Вас это радует или тревожит?

— И то, и другое. Если два таких издания отводят нам золотые медали, значит, мы идем правильным путем. Но я разговаривал с главным тренером американцем Хербом Бруксом и понял, что подобные прогнозы не остались незамеченными нашими соперниками. Тем не менее убежден, что игроки сборных Канады и США испытывают большее давление, чем наши.

— А сами давление ощущаете?

— Если бы сказал «нет» — покривил бы душой. Ощущаю, и с каждым днем оно будет нарастать. Но знаю по своему опыту игры в Лейк-Плэсиде, Сараево и Калгари: это нормальное состояние. В беседах с великими музыкантами и танцорами я убедился, что перед ответственными выступлениями они испытывают то же самое. Наша главная задача — как можно быстрее, любыми способами, это давление с игроков снять. И, думаю, опыта для этого у нас достаточно.

— Но лично у вас самостоятельного тренерского опыта до сих пор не было. Не волнуетесь по этому поводу?

— Тренировочного процесса как такового в здешней ситуации не будет. Понимание же игры, которое более всего необходимо на таком турнире, думаю, у меня есть. Есть и поддержка такого великого специалиста, как Владимир Владимирович Юрзинов. Я очень благодарен ему за согласие быть рядом со мной на Олимпиаде. К его огромному тренерскому опыту добавлю тот опыт, который успел приобрести сам за годы работы в НХЛ и за долгую спортивную карьеру.

Все эти факторы в совокупности дают нам преимущество над теми, кто обременен стереотипами. Немаловажным окажется и мнение Игоря Ларионова, который будет чувствовать ситуацию изнутри. Хоккей мы все знаем, объяснить игрокам их задачи сможем, никакими тактическими сюрпризами нас не удивить. Поэтому в отсутствии у меня опыта работы главным тренером проблемы не вижу.

— Павел Дацюк несколько лет играл у Владимира Крикунова, который возглавляет сборную Белоруссии. Не воспользуетесь случаем, чтобы разведать секреты первого соперника?

— Вопрос правомерный, но есть у него и другая сторона, которую я хотел бы переадресовать Стеблину (поворачивается к сидящему рядом президенту ФХР). Насколько я знаю, Крикунов — один из тренеров сборной России (в штабе Бориса Михайлова. — Прим. И. Р.). И мне не совсем понятно, как можно получать деньги в ФХР, тренировать сборную Белоруссии и выводить эту команду против российской…

— Что вы испытали, когда увидели своих лейк-плэсидских соперников из сборной США, авторов знаменитого «чуда на льду», зажигающими олимпийский огонь?

— А я в этом и не сомневался. Когда мы в большой компании у меня дома смотрели церемонию открытия и все начали гадать, кто зажжет огонь, я сказал сразу — хоккейная сборная США 80-го года. Мне никто не поверил — думали, что эту честь доверят конькобежцу Эрику Хайдену, завоевавшему пять золотых медалей. Эх, можно было денег нажить… (Улыбается.)

— На чем зиждилась ваша уверенность?

— За неделю до церемонии меня пригласили на телевизионное шоу вместе с той американской сборной. Там предполагалась раздача автографов семьям пожарных, погибших во Всемирном торговом центре, и многое другое.

Во время той программы у меня и возникло предчувствие, кто будет зажигать огонь Олимпиады. Этому, мне кажется, в Америке придавалось символическое значение. Речь о том, что мир спасет команда в широком значении слова.

О том, что мы не должны жить поодиночке, что время объединяться. Ну и конечно, такая кульминация церемонии открытия лишний раз подчеркнула, какое значение придается в Солт-Лейк-Сити хоккейному турниру.

— Как вам, кстати, условия в Олимпийской деревне в сравнении с печально знаменитой тюрьмой в Лейк-Плэсиде?

— По сравнению с Лейк-Плэсидом это пятизвездный отель!

— Все хоккеисты будут жить в деревне?

— А почему вы об этом спрашиваете? Они такие же спортсмены, как и остальные олимпийцы, и будут жить, как все. Там вполне нормальные условия.

— Не боитесь, что исход Олимпиады на территории США решит необъективное судейство энхаэловских арбитров?

— Надеюсь, что такого не случится. Все судьи, которые будут обслуживать турнир, — квалифицированные специалисты, профессионалы. И практика показывает, что в соревнованиях, на которые смотрит весь мир, арбитры не дают повода для упрека в национальных пристрастиях. Вспоминаю решающий матч Кубка Канады-87, когда в момент победного гола Марио Лемье наш арбитр Михаил Галиновский мог зафиксировать офсайд — ситуация там была 50 на 50. Но он в хорошем смысле слова не дрогнул, и мы проиграли. Верю, что и теперь судейство будет честным. Хотя бы потому, что такой великолепный турнир не должен быть испорчен ошибками арбитров.

— Большой лед — наше преимущество?

— Может, у североамериканских команд и нет практики игры на нем, но, поверьте, они в этом направлении работают очень тщательно. После чемпионата мира тренеры, возглавлявшие сборные Канады и США, были приглашены на специальный семинар с участием наставников олимпийских команд. Они в мельчайших деталях рассказывали о специфике такой игры. Да и четыре дня, проведенные потенциальными игроками этих сборных на больших площадках в специально организованных прошлым летом лагерях, говорят о многом.

— Полностью ли залечил травму кисти Павел Буре?

— Он играет постоянно и недавно забил 400-й гол в регулярных чемпионатах. К тому, что его будут бить и пытаться вывести из строя, он готов, как готов и терпеть боль. Мы разговаривали с ним сегодня утром, и он ждет не дождется Олимпиады. Как жду ее, конечно, и я сам.

Пресс-конференции великих спортсменов, а теперь — тренеров и менеджеров сборных в те дни в Солт-Лейк-Сити проходили одна за другой. Особый интерес, что неудивительно, вызвали выступления генерального менеджера сборной Канады, в недавнем прошлом — величайшего игрока в истории страны Уэйна Гретцки. Российским пресс-службам стоит поучиться профессионализму и пунктуальности у канадцев: и во время Матча всех звезд в Лос-Анджелесе, и в Солт-Лейк-Сити встречи с Великим начались минута в минуту. Стало ясно, что российская поговорка «Начальство не опаздывает, начальство задерживается» в данном случае неактуальна. И Гретцки, улыбаясь даже после самых каверзных вопросов, ответил на все до единого. В том числе на мой — о сборной России.

— Все мы помним, как играли русские в 98-м и насколько великолепно проявил себя там Павел Буре. Так вот, сейчас Россия, на мой взгляд, сильнее, чем в Нагано. По совокупности скорости и техники это, возможно, самая талантливая команда на Олимпиаде. То, что она будет одним из главных претендентов на золото, очевидно.

— На прошлой Олимпиаде вы играли сами, теперь будете смотреть на матчи с трибуны. Что труднее?

— Конечно, смотреть. Играя, ты выходишь на лед и стараешься сделать свое дело. Здесь же ответственность неизмеримо выше. Вы не можете представить, как порой хочется выскочить на площадку и все исправить. И вдруг пронзает мысль, что твое время ушло и тебе больше никогда такого счастья не выпадет.

— К дальнейшему участию энхаэловцев в Олимпиадах по-прежнему относитесь положительно?

— Конечно. Скажу честно: до того, как оказался в Нагано, значение и дух Олимпийских игр в жизни спортсмена я недооценивал. Но в Японии пересмотрел прежнюю точку зрения. Раз в четыре года получить возможность на глазах у всего мира сыграть за свою страну — это право у игроков HXЛ отбирать нельзя. На Играх в твоей душе возникает особое чувство, ничуть не менее значимое, чем во время финалов Кубка Стэнли. Я двумя руками за участие энхаэловцев в Олимпиадах. Поэтому у меня и не было ни малейших сомнений, позволить ли словацким игрокам «Финикса» участвовать в матчах предварительного раунда.

— Вас не смущает, что в Солт-Лейк-Сити канадцам придется играть по непривычным правилам?

— Действительно, это будет другая игра, но мы и подбирали состав, ориентируясь на нее. Думаете, напрасно в сентябре был проведен четырехдневный сбор потенциальных кандидатов? Мы тренировались на большом льду и без красной линии, что позволило нам понять, кто перестраивается на новый лад легче других. В итоге сформировалась команда, которую я считаю самой скоростной в истории канадских сборных. И атмосфера в ней, уверен, будет царить идеальная.

— Чем сборная Канады-2002 отличается от сборной Канады-98?

— Во-первых, вы не услышите от меня ни одного плохого слова о нашей сборной в Нагано. С первого дня и до поражения от чехов у нас все было прекрасно: руководство и тренеры отлично ладили с игроками, состав был подобран тщательно и безошибочно, атмосфера в Олимпийской деревне нравилась всем. В той команде, поверьте, было идеально все — кроме итогового результата. Самое большое изменение, которое мы внесем в тактику, — это больший акцент на атаку. Именно поэтому мы очень рассчитываем на таких защитников, как Нидермайер и Жовановски, которые любят и умеют подключаться к атакам.

— Канада не видела олимпийского золота 50 лет. У вас есть шанс ее осчастливить…

— Не у меня, а у команды. На лед выйду не я, а 23 хоккеиста, которым и нужно оказать все почести, если они выиграют золотую медаль. И главное для меня как менеджера этой команды — создание таких условий, в том числе для родственников и друзей игроков, которые пожелают их поддержать, чтобы хоккеисты сборной Канады во время олимпийского турнира могли думать об игре и ни о чем больше. Без этого такое соревнование не выиграть ни за что.

Пройдет совсем немного времени, и Гретцки, никогда не выигрывавший Олимпиаду в роли действующего игрока, отпразднует победу в роли генерального менеджера. И лично за него ценители хоккея в любой стране мира будут очень рады…

* * *

Хоккейный турнир в Солт-Лейк-Сити начался со скандала. Связан он был с тем, что предварительный этап Олимпиады, в котором шесть сильнейших сборных — Чехия, Россия, Финляндия, Канада, США и Швеция — не участвовали, по срокам совпадал с очередными матчами регулярного чемпионата НХЛ. Приостанавливался он только с приездом в Город Соленго Озера (так переводится название олимпийской столицы-2002) ведущих команд. Но ведь и в других — в частности, Словакии и Латвии — на основных ролях были энхаэловцы!

Вот и возник конфликт интересов. Нешуточный. И доведенный до абсурда.

В 1990 году, после того как советские танки усмирили кипевшую Ригу, молодой вратарь местного «Динамо», но уже чемпион мира Артур Ирбе отказался дальше играть за сборную СССР. Мог ли он тогда себе представить, что 12 лет спустя над ним, 35-летним, будут издеваться не советские, а «самые демократичные в мире» американские хоккейные чиновники? Что право Ирбе выступить за сборную Латвии, попавшую на Олимпиаду после 66-летнего перерыва, будет оценено ими… в миллион долларов?

«Каролина» — клуб Ирбе — была готова отпустить голкипера на матч со Словакией. Хотя бы потому, что его сменщик вратарь олимпийской сборной США Том Баррассо. Но некие так официально и не названные клубы НХЛ за пару месяцев до Игр направили в офис лиги протест по поводу возможного неучастия в матчах регулярного чемпионата ведущих игроков ряда команд. Дескать, их ослабление сыграет на руку конкурентам. И глава НХЛ Гэри Бэттмен постановил: уезжать в сборные на предварительный турнир Олимпиады могут лишь те хоккеисты, у кого в этот день нет матчей.

У «Каролины» матч был — в Сан-Хосе. Главный тренер Пол Морис спокойно заявил на него Баррассо и пожелал Ирбе удачи. Но не тут-то было. Бдительные блюстители закона из НХЛ всполошились: непорядок! На их запрет Артур, чувствуя поддержку клуба, поначалу махнул рукой.

Но очередная депеша из лиги оказалась более конкретной: за выступление на Олимпиаде в день матча регулярного первенства Ирбе был обещан штраф в… миллион долларов. Результат этого маразма: голкипер вынужден был узнавать о ходе решающего сражения латвийской команды, сидя на скамейке запасных «Ураганов»!

Ирбе, человек с репутацией борца за справедливость, не стал молча сносить унижение. Рассказывали, что он отправил Бэттмену гневный факс, а на его телефонном автоответчике оставил столь же огнедышащее послание. Может, на душе у Артура после этого чуть и полегчало. Но какая же ярость от бессилия что-либо изменить клокотала внутри у Артура, когда он узнавал об очередной «бабочке» своего непутевого сменщика Сергея Наумова!..

Генеральный менеджер «Миннесоты» Дуг Райзбро, в свою очередь, отказался отпустить в Солт-Лейк-Сити ведущего латвийского форварда Сергея Жолтка. Получив письмо премьер- министра Латвии Андриса Берзиньша, он дал утонченно-вежливый по форме и потрясающе хамский по содержанию ответ: «Наш клуб с удовольствием узнал об интересе такой высокой персоны к хоккею, но вынужден отказать. Позволить Жолтку сыграть за свою страну — значит, временно потерять одного из лучших наших форвардов, что разочарует спонсоров и затруднит жизнь остальным игрокам». Речь, напомню, шла о «Миннесоте», занимавшей последнее место в Западной конференции и не имевшей ни малейших шансов на выход в плей-офф!

Остается только гадать, как бы закончился матч Латвия — Словакия, если бы та же «Каролина» не обменяла за месяц до Игр во «Флориду» Сандиса Озолинына. «Окно» в календаре позволило самой яркой звезде хоккейной Латвии выйти на лед и сделать 4 голевые передачи.

У словаков были свои проблемы. В стартовом матче против Германии при счете 0:2 тренер Ян Филц неожиданно даже для генерального менеджера Петера Штястны выпустил на площадку Зигмунда Палффи, который был заявлен только на случай форс-мажорных обстоятельств. У Штястны была договоренность с генеральным менеджером «Лос-Анджелеса», что Палффи, игравший до этого два дня подряд в НХЛ, сыграет только против Латвии.

Взбешенный клубный руководитель наутро после поединка с Германией позвонил Штястны и запретил выпускать форварда на лед четвертый день подряд. Наверное, легендарный словак мог послать калифорнийского коллегу куда подальше. Но, видимо, Штястны мучила совесть из-за своего невыполненного обещания, и Палффи смотрел на вылет своей команды с Олимпиады, сидя на краю скамейки запасных в цивильной одежде…

Матч Латвия — Словакия в итоге получился потрясающе красивым и закончился с «космическим» счетом 6:6. Но в основной турнир не вышли ни латыши, ни словаки, которые в сильнейшем составе сделали бы это наверняка. Их тренер Филц после поединка с Латвией заявил:

— Мы стали жертвами несправедливого договора между НХЛ и ИИХФ. Выигрывать в обстановке, когда каждый день хоккеисты меняются и команда напоминает проходной двор, можно только при большой удаче.

Несправедливой систему проведения соревнований назвал и Юрзинов, который много лет проработал в рижском «Динамо» и, естественно, неравнодушен к сборной Латвии.

Ирбе приехал на последний матч с Германией, но он был проигран — 1:4. А после игры голкипер в нашей беседе выплеснул все те чувства, которые в связи со всем этим скандалом испытал.

— Сказалась ли свистопляска вокруг вашего приезда в Солт-Лейк-Сити на вашей игре с немцами?

— Результат говорит сам за себя. Минимальное время на адаптацию у меня было. Но эмоции, видимо, были исчерпаны. Всю игру чувствовал, что ноги не двигаются. И руки не сработали, и голова… В итоге — 4 пропущенные шайбы. А в такой ситуации надо было сыграть «на ноль».

— Что подвело в наибольшей степени — нервы или физическая готовность?

— Видимо, все в совокупности. Неопределенность — отпустят или нет — завершилась самым неожиданным образом. «Каролина» согласилась с моим отъездом в сборную, главный тренер Пол Морис пожелал мне удачи, я был готов отыграть 3 матча за 5 дней — и вдруг остался в «Каролине» на скамейке. На меня в клубе в эти дни не рассчитывали и заранее предупредили Тома Баррассо, что матчи в Анахайме и Сан-Хосе будут его. А я не сыграл ни с австрийцами, ни со словаками, и за последние дни только дважды потренировался и провел, сегодняшний матч с Германией. Из-за этого у меня сбился рабочий график. Зная о своем напряженнейшем режиме в эти дни, я немного облегчил тренировочный процесс. Занимался интенсивно, но меньше по времени. И когда все изменилось, это привело к плачевному результату.

— Как вы узнавали о ходе матча Латвия — Словакия, сидя на скамейке запасных «Каролины» в Сан-Хосе?

— Смотрел телевизор в перерывах между периодами. Знал, какова ситуация, кто играет в большинстве, сколько осталось времени… И когда все закончилось, был по-настоящему счастлив и уверен, что нам по силам пройти Германию. Увы, теперь сборной Латвии предстоит лишь один матч за 9-е место, а немецкой команде — финальный турнир.

— А вы за 9-е место будете играть?

— Что же я, крыса, которая первой побежит с тонущего корабля?!

— В последние дни ходило много разговоров о ваших звонках президенту НХЛ Гэри Бэттмену и гневном факсе в его адрес.

— Факса не было, а телефонная беседа действительно состоялась. Когда стало известно, что хотя клуб отпустил меня в сборную, лига наложила на отъезд вето, я был возмущен и позвонил Бэттмену. Он объяснил, что в день, когда играет клуб, не отпускают никого.

— На что вы заявили: «Я все равно уеду»?

— Именно так. Бэттмен сказал, что в этом случае меня дисквалифицируют, а энхаэловские санкции распространяются и на Олимпийские игры. Так что играть в Солт-Лейк-Сити я все равно не смогу. Я поинтересовался: «Означает ли это, что если, скажем, в матче с «Сан-Хосе» я кого-то умышленно ударю высоко поднятой клюшкой, получу удаление до конца игры и дисквалификацию, то не смогу играть на Олимпиаде?» Ответ был исчерпывающим: «Безусловно». Я понял, что бессилен что-либо изменить. Сказал лишь, что о правилах таких не слышал, но теперь мне все понятно…

— Ваш звонок имел какие-то последствия?

— В воскресенье после ничьей со словаками стало ясно, что последняя игра будет для нас решать все. На следующее утро мне неожиданно позвонил Бэттмен, извинился за все произошедшее и выразил надежду на то, что к моему приезду у сборной Латвии еще будет шанс выиграть групповой турнир. Конечно, такое внимание было приятно, но каких же нервов все это мне стоило. Ни в коем случае не собираюсь списывать на случившееся сегодняшнюю неудачу, но даже врагу не пожелаю через такое пройти. Надеюсь, что настанут времена, когда каждую сборную, участвующую в Олимпиаде, будут одинаково уважать и у всех изначально будут равные шансы.

* * *

Вернемся, однако, к сборной России. За день до ее стартового матча мне удалось побывать в Олимпийской деревне. И выяснить у Фетисова, что сбудется мечта братьев Буре сыграть за сборную в одном звене. Непросто было уговорить главного тренера раскрыть хотя бы часть карт, но в итоге он пошел навстречу и «раскололся». Оказалось, что одна из троек нападения будет выглядеть так: Павел Буре — Жамнов — Валерий Буре. Обратило на себя внимание, что воссоединена успешная связка Нагано-98: Буре-старший — Жамнов.

А пока Фетисов в этом признавался, наша сборная играла не в хоккей, а в… домино. Вашингтонцы Гончар с Николишиным заодно со своим одноклубником Христичем, выступавшим за сборную Украины, в дни выездных матчей «Кэпиталз» успели исписать «турнирными таблицами» 96-страничный блокнот. Как можно отказать себе в удовольствии заняться любимым делом в Олимпийской деревне, тем более что специальное помещение — комната отдыха — как раз для доминошных (а также шахматных и шашечных) баталий и была предназначена?

У каждого игрока до первой тренировки обнаружились свои заботы и дела. Николишин собирался в цветочный магазин: на дворе был день Святого Валентина, а поддержать форварда «Вашингтона» в Солт-Лейк-Сити приехала его жена. Каспарайтис на каждом шагу встречал старых знакомых по Прибалтике и «Динамо».

«С точки зрения хоккея тяжело приезжать на Олимпиаду за день до первой игры, — рассуждал российский литовец. — Стольких друзей видишь, с которыми не общался много лет, и сразу же сконцентрироваться на хоккее непросто. Но на то мы и профессионалы, что обязаны это сделать». На вопрос, что лучше — приезжать на Игры за четыре дня, но в Японию, или за день, но не выезжая из Штатов, шутник Дарюс изрек: «Лучше — за четыре дня и в Америку!»

Каспарайтис заявил, что ради победы (Альбервилль-92 он вспоминал как сказку) готов будет даже применять жесткие силовые приемы против своего работодателя — владельца и одновременно игрока «Питтсбурга» Марио Лемье! Супер-Марио, кстати, прилетел в Солт-Лейк-Сити на частном самолете, тогда как Каспарайтис летел рейсовым лайнером с питтсбургскими чехами и шведами. Во время полета они сидели далеко друг от друга и даже не пытались общаться: о клубном единстве на время стоило забыть.

— С кем делите номер? — спросил я Каспарайтиса.

— У нас восьмиместный номер — четыре комнаты по два человека. Мой сосед — Гончар, а остальные — братья Буре, Жамнов, Миронов и Дацюк — еще не приехали.

Напомню, что к тому моменту до первого матча оставался день. А половины состава еще не было на месте! Вот во что НХЛ превратила Олимпиаду-2002.

Как выяснилось, порой Фетисов интересовался у игроков, с кем в номере они бы хотели соседствовать. Самсонов рассказал мне, что такой вопрос главный тренер сборной ему действительно задал. А потому один из лидеров «Бостона» обосновался в деревне вместе с Квашой, с которым они играли в школе ЦСКА у тренера Сергея Гимаева, будучи еще семилетними пацанами.

Фетисов же был весь в заботах. Просматривал матч сборной Белоруссии во встрече со швейцарцами и резюмировал: «Дисциплинированная команда, строго и терпеливо играющая в обороне». В четверг утром, ровно за сутки до стартового матча, главный тренер сходил на совещание по правилам игры ИИХФ, которое проводил один из руководителей судейской коллегии НХЛ. Вернулся в штаб, выслушал краткий доклад врача Игоря Силина («Все, кто уже приехал, здоровы») и начал готовиться к тренировке. Между делом давая интервью, успевал еще и остановить Афиногенова: «Ребята, одевайтесь потеплее, холодно на улице».

За день до матча игроки еще не знали (или говорили, что не знают?), с кем вместе выйдут на лед. Собрание, по словам Фетисова, было намечено после тренировки, которую в последний момент удалось перенести с утра на 18.30 местного времени.

— Это было непросто — первоначально занятие было запланировано на девять утра, — говорил Фетисов. — Потом поменялись на час с женской сборной, а еще позже позвонил Стеблин и сообщил, что есть возможность поработать в полседьмого вечера на тренировочном катке. Мы, конечно, согласились — к этому моменту соберется вся команда, тогда как утром была бы только половина. Я не придаю этой тренировке серьезного хоккейного значения: ребятам нужно просто всем вместе побыть в раздевалке.

И действительно, о каком эффекте утренней тренировки можно было бы говорить, если на нее не успевал даже капитан? Ларионов (прилетевший, кстати, с женой и тремя детьми) вместе с Федоровым и Дацюком в среду вечером играли за «Детройт» в Миннесоте и прибыли в Солт-Лейк-Сити только в 11 утра.

На вопрос о том, как будет строиться дисциплина, Фетисов ответил:

— Отбой обязателен для всех, время же подъема будет варьироваться в зависимости от времени начала матча. При этом ходить по номерам и проверять, на месте ли игроки, никто не будет — я доверяю их профессионализму.

До начала хоккейного турнира Игр оставались считанные часы. «Стараюсь заранее об этом не думать, чтобы не перегореть», — говорил Гончар. На прощание я пожелал ему и всем его партнерам удачи, без которой на таком супертурнире не обойтись.

* * *

Первым соперником россиян стал самый неожиданный пришелец в финальной восьмерке — сборная Белоруссии. Неожиданность заключалась в том, что годом ранее белорусская команда вылетела из группы А чемпионата мира. В то время как на в тысячу раз более сложной Олимпиаде вскарабкалась в финальную стадию, пройдя Швейцарию, Францию и Украину. И этим, как выяснится позже, не ограничилась, став главной сенсацией Солт-Лейк-Сити. Поэтому и расскажу об этой команде поподробнее. И о ее российском тренере — тоже.

Команда без единого энхаэловца (Салей из «Анахайма» подъехал уже к финальному турниру) сделала то, чего не удалось ни Словакии с Палффи, Шатаном и Хоссой, ни Латвии с Озолиньшем и Ирбе.

— На Играх мы уже выполнили программу-максимум, — честно признался плавный тренер белорусов Владимир Крикунов. — А потому с той же Россией будем играть раскованно: Белоруссия свое дело сделала, а команде Вячеслава Фетисова это только предстоит…

В конце января, когда братья-славяне собрались в Минске готовиться к Олимпиаде, Крикунов изобрел ноу-хау, которое, вполне возможно, и позволило скромной по составу команде попасть в группу к России, Финляндии и США. Во всяком случае, о подобных методах подготовки к заокеанскому турниру я до тех пор не слышал.

— Первую тренировку 31 января мы провели в полночь, — рассказал мне Крикунов. — Перед этим, в 10 вечера, позавтракали. Да-да, не поужинали, а именно позавтракали — потому что с этого дня перешли на американское время. В три часа ночи был обед, а в семь утра — вторая тренировка. И лишь потом, после «ужина» — отбой. Ресторан гостиницы «Беларусь», где базировалась команда, работал в том режиме, который был нужен сборной.

В результате к вылету в Солт-Лейк-Сити она уже прекрасно обжилась в так называемом горном часовом поясе, время в котором отстает от московского на 10 часов. А тут еще и первый соперник — Украина решила оставить несколько вакансий в составе для энхаэловцев: Христича, Федотенко, Варламова. Во втором и в третьем матчах они полностью оправдали ожидания. Зато в первом, по мнению Крикунова, украинцам не хватило сил на третий период. В результате в финальный этап вышла именно Белоруссия.

В 1984 году Крикунова привели в Белоруссию ершистый нрав и клубная принадлежность. 32-летний защитник рижского «Динамо» не сошелся характерами с новым старшим тренером Петром Воробьевым. Захотел уйти, но услышал: «Куда? Ты же офицер. Так что завтра к 9 утра изволь явиться на границу, в Рижский рыбный порт». Случайно ли 15 лет спустя Петр Ильич проигнорирует рекомендацию Крикунова, посоветовавшего взять в молодежную сборную своего худенького воспитанника Дацюка?

Границу на замке будущий Владимир Васильевич держал месяц. После чего нашел какую-то юридическую зацепку, не позволявшую офицерам внутренних войск служить в порту. А пока суд да дело, уехал к одноклубникам из Минска, где его давно ждали. Общая динамовская принадлежность не позволила разгореться скандалу. Кто мог тогда, в догорбачевскую пору, подумать, что Белоруссия обрела будущего главного тренера своей независимой сборной?

Два года Крикунов еще играл. Учил уму-разуму, чуть ли не правильно зашнуровывать коньки, юного Олега Микульчика. Вскоре того заберет к себе в московское «Динамо» Юрзинов, а почти через два десятка лет 37-летний Микульчик забросит в составе сборной Крикунова на Играх-2002 победную шайбу Украине. Вся наша жизнь — набор маленьких сюжетов…

Год после окончания карьеры Крикунов был вторым тренером минчан. Затем стал главным и до отъезда в Словению проработал на этом посту девять лет. Именно на стыке 80-х и 90-х в Минске заиграли полтора десятка (!) хоккеистов из белорусского состава Солт-Лейк-Сити. На том багаже белорусы выезжали последующее десятилетие с лишним. Наследников видно не было.

— Этому поколению скоро сходить, и теперь, когда белорусский хоккей зашел в тупик, вспомнили про меня, — без ложной скромности заявил мне Крикунов. Он имел право на такую оценку.

О тренере, который с 96-го возглавлял российские «Динамо-Энергию», «Ак Барс» и «Нефтехимик», в Белоруссии вспомнили после вылета сборной из группы А мирового первенства. Крикунов к тому времени работал… в сборной России, ассистировал Борису Михайлову на чемпионате мира-2001 в Германии. Там, где впервые на всю страну засверкала звезда открытого им в Екатеринбурге Дацюка.

Как раз тогда, сразу после чемпионата мира, новый президент федерации хоккея Наумов и обратился к Крикунову с просьбой о помощи. Михайлов, узнав, что речь идет только об Олимпиаде, дал добро и сохранил за ним пост второго тренера своей сборной. Оставалось заручиться согласием того, кто «заказывает музыку», — Александра Стеблина. Оно было получено, и когда уволенный из Казани Крикунов нашел работу в Нижнекамске, то сразу поставил условие: не препятствовать его отъезду на Олимпиаду. «Когда еще выпадет шанс поработать на таком турнире?» — сказал он. Окажется, что выпадет и в Солт-Лейк-Сити, и в Турине.

И вот в первом матче Игр-2002 второму тренеру сборной России Крикунову во главе сборной Белоруссии предстояло противостоять… сборной России. Только олимпийской. Довольно смешно, а, по мнению Фетисова, — странно. Сам Крикунов по этому поводу иронизировал: «Вот обыграем сейчас Россию — и, глядишь, ФХР меня уволит…»

Теоретически он мог успеть отработать сразу на двух чемпионатах мира — в группе В за Белоруссию и в группе А за Россию. Но работа в Нижнекамском «Нефтехимике» первый вариант исключала. Тем не менее Наумов сказал ему: «Если не сможешь, работать будет тот человек, которого ты порекомендуешь».

«Крикунов превратился в белорусского хоккейного Лобановского», — написал я в «Спорт-Экспрессе» перед началом основного турнира в Солт-Лейк-Сити. Еще не догадываясь, до какой степени окажусь прав…

«У нас хорошее настроение, потому что над нами больше не довлеет результат», — провозгласил Крикунов. Все смешалось в олимпийском хоккейном доме: зарубежная сборная, составленная из русскоязычных игроков российского чемпионата и с тренером российского клуба во главе, предстояло сыграть против сборной России, составленной исключительно из энхаэловцев. Любопытно было, что из этого получится.

* * *

15 февраля.

Россия — Белоруссия — 6:4 (3:1, 1:2, 2:1) Россия: Хабибулин; Б. Миронов — Малахов, В. Буре — Жамнов — П. Буре. Гончар — Каспарайтис, Ковалев — Яшин — Николишин. Марков — Твердовский, Самсонов — Федоров — Ковальчук. Афиногенов — Ларионов — Дацюк. Кравчук, Кваша.

Голы:

1 период. Самсонов (Ковалъчук, Федоров), 1:45 (1:0). Антоненко (В. Панков), 8:20 (1:1). Жамнов (П. Буре), (2:1 — бол.). Ковальчук, 19:39 (3:1).

2 период. Яшин, 25:16 (4:1). Хмыль, 26:42 (4:2 — бол.). Калюжный, 34:01 (4:3 — бол.).

3 период. Б. Миронов (Афиногенов), 42:21 (5:3). Федоров (Афиногенов), 44:04 (6:3). Сшей (Цыплаков, Хмыль), 58:23 (6:4 — бол.).

Солт-Лейк-Сити. Групповой турнир. Е Center. 8484 зрителя (вмещает 10 500).

Жизнь олимпийской сборной России-2002 началась с… золотой медали. Выше я уже упоминал о том, что президент ОКР Леонид Тягачев и президент ИИХФ Рене Фазель вручили Николаю Хабибулину награду Альбервилля-92. Произошло это в раздевалке сборной России в Е Center перед отъездом на тренировочный каток. «Медаль нашла героя» (так, помнится, говорили в послевоенные годы) 10 лет спустя.

В 22.00 предыгрового дня — то есть за 13 часов до матча — состоялось первое собрание команды. Именно тогда были названы имена ассистентов капитана команды Ларионова — Павел Буре и Каспарайтис.

Перед началом игры впервые после долгих лет перерыва прозвучала мелодия гимна Александрова, вновь ставшего главной национальной мелодией России. После матча Фетисова спросят, каково ему было слышать этот гимн, отношение к которому в обществе было неоднозначным: для многих он ассоциировался с советской эпохой. Тренер ответит:

— А почему я должен быть ему не рад? Наоборот, мне приятно его слышать, потому что с этим гимном мы одержали очень много больших побед. Знаю: каждый канадский хоккеист прежних времен может напеть гимн СССР в любое время дня и ночи.

За день до матча Гончар развеял опасения, что наши сборники, лишь за день до того собравшиеся вместе, из-за раннего начала матча (11 утра) не успеют «проснуться». «Почти каждые выходные мы играем в Вашингтоне в час дня, а в Солт-Лейк-Сити в это время как раз 11. Так что к таким матчам энхаэловцы — люди привычные», — заверил защитник.

И действительно, много времени на раскачку россиянам не потребовалось. На табло замерли цифры 01.45, когда сразу же засверкавшее, как новенький автомобиль, звено Самсонов — Федоров — Ковальчук сотворило первый гол финального турнира. Вундеркинд из «Атланты» пулей ворвался в зону и выдал блестящий пас Самсонову. Левый край «Бостона» с неудобной руки пустил шайбу между щитками у Шабанова, мгновенно превратив «бумажную» симпатию к этому сочетанию форвардов в практическую. Весь первый период эта тройка играла в свое и болельщицкое удовольствие.

Обратил на себя внимание перевод культового центрфорварда Ларионова на левый фланг. Капитан после матча прокомментирует это так:

— Это необычная для меня позиция, но в «Детройте» Скотти Боумэн часто идет на различные новации, а потому ничего страшного для меня в этом переводе не было. В этой команде я готов играть на любой позиции.

Пошло дело и у тройки Яшина, когда-то в таком же составе выступавшей в молодежной сборной страны. Головокружителен был дриблер Ковалев, для которого большая площадка, да еще и без красной линии — что океан для акулы. Когда-то, в давние времена выступлений за «Динамо», Яшин с Ковалевым в Новогорске поздними вечерами брали ключи от катка базы бело-голубых и вдвоем оттачивали финты. В том числе поэтому и стали теми, кем стали.

В одном из отрезков первого периода экс-динамовцы более минуты кружили по белорусской зоне, и в конце концов Ковалев вывел на идеальную позицию Николишина — штанга. А минутой ранее была перекладина у Афиногенова после паса Дацюка.

Российское невезение закончилось белорусским голом. Дацюк проиграл вбрасывание Панкову, и шайба отскочила на клюшку Антоненко. Форвард «Северстали» бросил Хабибулину в «домик». И попал.

Но преимущество нашей сборной было столь велико, что забить она должна была. Голу предшествовала любопытная сценка. Когда Андриевский был удален за нарушение против Ковальчука, Фетисов выпустил на лед одну из бригад большинства: Гончар — Ковалев, Яшин — Жамнов — П. Буре (другую составили Твердовский — Федоров, Самсонов — Ларионов — Ковальчук). Но перед самым вбрасыванием Жамнов решил поменять клюшку. И новой тут же добил шайбу, отскочившую от Шабанова после щелчка Русской Ракеты. После матча Жамнов рассказал:

— Клюшка сломалась — точнее, на крюк налипло много грязи, и перед вбрасыванием я решил ее заменить. Из двух предложенных взял ту, что полегче. Иона оказалась удачливой я тут же забил гол. Теперь буду ею играть, пока не сломается…

А на последних секундах периода к сборной России вернулась та удача, что изменила ей в эпизодах со штангой и перекладиной. Ковальчук бросил с нулевого угла почти от борта — и от щитка оторопевшего от неожиданности вратаря шайба влетела в ворота. 3:1. И в перерыве Шабанова сменил Мезин. Которому суждено будет стать одним из героев Олимпиады.

Но это случится еще нескоро. Второй период матча с Россией начался так же, как завершился первый. Яшин резко сместился от левого борта в центр и кистевым броском оставил Шабанова не у дел. Кто мог подумать, что исход матча еще не решен?

Однако Буре-старший не реализовал выход один на один, и белорусы вдруг перехватили инициативу. Два удаления привели к двум голам: если первая бригада меньшинства (Малахов, Миронов, Жамнов, Николишин) со своей задачей справилась, то ее сменщики — нет. Не блистал в эти минуты и Хабибулин: броски братьев-славян неберущимися назвать было нельзя. Но дело было не столько в нем: если после первого периода Россия перебросала соперника — 17:6, то после второго цифры были почти равными — 25:24. Появилась тревога, которой в начале матча не было и в помине.

Жамнов:

— Мы чувствовали, что игра получается, и в какой-то момент успокоились. Отдали инициативу — и не успели оглянуться, как соперник отыграл два гола. Это стало хорошим уроком, лишний раз доказывающим, что на таком турнире слабых команд не бывает. И в третьем периоде мы начали играть в совсем другой хоккей — точнее, в тот самый, что мы показывали в первой 20-минутке.

Тревога развеялась уже в первые минуты третьего периода — отбросив прочь вальяжность, Миронов с Федоровым расстреляли правую «девятку» белорусских ворот. Оба гола получились на загляденье: шайбы влетали над плечом Мезина в оставленную им крохотную щель. Могли забить и еще — только Ковальчук дважды выходил на рандеву с вратарем. Но точку все-таки поставили белорусы: Хабибулин пропустил под щитком даже не после броска, а скорее наброса Салея.

Россияне выиграли, но неуверенность Хабибулина перекрыла все положительные впечатления от игры нашей атаки. И сразу вспомнилось, что, несмотря на все свои подвиги в матчах регулярного чемпионата НХЛ, Николай к тому моменту не выиграл еще ни одной серии плей-офф Кубка Стэнли. Сам Хабибулин объяснил невразумительный старт непростой адаптацией к горным условиям: «Тяжело дышалось». Фетисов же, комментируя игру голкипера на пресс-конференции, нашел место для шутки:

— Летом он тренировался в Минске, и это дало о себе знать. Все, что Коля задолжал белорусам за три недели бесплатных тренировок, он сегодня вернул (смех в зале/ Ну а если серьезно, то, наверное, сказались другие размеры площадки, а значит, другие углы бросков. Тем не менее Хабибулину я не просто доверяю, а очень доверяю.

Игру же в целом Фетисов прокомментировал так:

— Наша команда, играя с листа, выглядела неплохо, но с результатом нам в какой-то мере повезло. Могу выделить звено Федорова, а вот вопрос сыгранности и взаимодействия в звеньях — особенно при игре в обороне — меня беспокоит. С удовольствием провел бы перед Олимпиадой трехнедельный сбор, где бы мы отработали и все перечисленные элементы, и игру в неравных составах. Перед игрой я предупреждал игроков о силе соперника во время розыгрыша большинства. Но собрание, на котором я об этом говорил, было в семь утра, и пока оно шло, некоторые могли еще не проснуться.

«С результатом повезло», — это было сказано трезво и самокритично. Даже, пожалуй, слишком — но именно такие слова нужны были для команды, смотревшейся несколько вальяжно. Фетисов во время Олимпиады вообще будет давать откровенные и очень разумные комментарии, чем привлечет на свою сторону немало сторонников. Это высказывание стало первой ласточкой. Как и кредит доверия Хабибулину, которого иной тренер за такую игру мог бы публично пожурить. Фетисов же обернул эту критику в форму шутки, при этом не отрицая самих фактов ошибок. Пожалуй, это был лучший выход из щекотливого положения.

* * *

16 февраля.

США — Россия — 2:2 (0:0, 1:1, 1:1) Россия: Хабибулин; Миронов — Малахов, П. Буре — Жамнов — В. Буре. Гончар — Каспарайтис, Ковалев — Яшин — Николишин. Марков — Твердовский, Самсонов — Федоров — Ковальчук. Афиногенов — Ларионов — Дацюк. Кравчук, Кваша.

Голы:

2 период. Ткачук, 26:19 (1:0). В. Буре, 37:08 (1:1).

3 период. Федоров, 42:06 (1:2). Халл, 55:30 (2:2).

Солт-Лейк-Сити. Групповой турнир. Е Center. 8599 зрителей (вмещает 10 500).

Для начала — немного любопытных цифр. Знаете ли вы, например, когда американцы последний раз до Солт-Лейк-Сити проиграли матч Олимпиады на собственном льду? В матче открытия Игр… 1932 года. В 60-м в Скво-Вэлли и в 80-м в Лейк- Плэсиде поражений не было. И были золотые медали.

Наша же команда за всю историю олимпийских хоккейных турниров из девяти матчей проиграла сборной США лишь дважды. Именно там — в золотых для янки Скво-Вэлли и Лейк-Плэсиде…

— Можете сравнить атмосферу этого матча со знаменитой встречей в Лейк-Плэсиде 22 года назад? — спросили Фетисова после матча американские журналисты.

Тот в очередной раз не преминул сострить:

— А я ту игру не помню. Слишком много сотрясений мозга перенес. Скажу так: благодаря тому матчу, прозванному «Чудом на льду», нашу сборную знает вся Америка.

Гол Бретга Халла за четыре с половиной минуты до конца матча не позволил россиянам прервать 70-летнюю (!) домашнюю беспроигрышную серию американцев. Но не сбылась и счастливая примета соперника — победа над бывшей «империей зла». Стало быть — в расчете?

Мне в тот момент казалось — не совсем. Впечатление было таким: субботний матч сработал скорее на авторитет и уверенность в себе российской сборной, до того этакого красивого и таинственного НЛО. Все ощущали ее потенциальную мощь, но никто не знал, какой она предстанет во встрече с серьезным соперником. Расхлябанной и вальяжной, как на Кубке мира-96, или собранной и решительной, как в Нагано-98? И как поведет себя в критической обстановке тренер-новичок Фетисов?

Сила же американцев после разгрома финнов в стартовом туре уже была ясна. Они оказались не хуже, чем на Кубке мира. Оставалось выяснить, каковы мы.

Нападающий американцев Тони Амонти после матча сказал о сборной России: «Такой талантливой группы форвардов, собранной вместе, я не видел ни разу в жизни». Но важнее другое — внутри этого конгломерата звезд не началось состязание амбиций. Талант не обернулся эгоизмом и самолюбованием. По крайней мере после первого матча с США ощущение было именно таким. Группа выдающихся игроков не могла играть так синхронно и собранно, как Россия против Америки. Так могла играть только команда.

Фетисов резюмировал свои впечатления от игры так:

— Радует, что в матче с американцами команда играла в наш, русский хоккей, и то, что в каждом эпизоде все бились до конца, полными пятерками отрабатывали в оборону. Наша игра во встрече со сборной США — хороший знак. Любому тренеру неприятно упускать победу в конце матча. Но в хоккее случается всякое — тем более что нам противостояла мощная команда, которая также хотела победить. Думаю, в предстоящих матчах мы сумеем зацепиться за ту игру, что показали сегодня. С каждой встречей будет расти и сыгранность — а значит, сможем еще прибавить.

Справляется ли со своими обязанностями 41-летний Ларионов? — спросили главного тренера. Впрочем, в его ответе можно было и не сомневаться:

— Вполне. Я рад, что Игорь в команде, играет на своем уровне, и атмосферу в команде создает во многом он. Сегодня Ларионов подошел перед третьим периодом и говорит: «Ребятам нужно побольше играть. Если надо, я могу и посидеть». Это и есть тот профессионализм, который нам так необходим. Если, скажем, Жамнов играет здорово, то Ларионов первым уступит ему игровое время.

«Нас спас вратарь Рихтер, — признал Амонти. — Когда во втором периоде русские делали все, что хотели (наши перебросали соперника 17-4), Майк, когда было нужно, стоял на голове». И если днем ранее сборная США показалась страшной и почти непобедимой силой, то после матча с россиянами самомнение ее игроков пошло на убыль.

Главный тренер российской сборной в кадровых решениях на Олимпиаде был полностью адекватен. Составы троек нападения выглядели оптимальными: связка Ковалев — Яшин — Николишин успела здорово себя проявить в первом матче, звено братьев Буре и Жамнова — во втором, а созвездие Самсонов — Федоров — Ковальчук — в обоих.

Об этой тройке — отдельный разговор. По замыслу и функциям игроков (не по сыгранности, конечно) оно чем-то напомнило мне звено, которое в Америке до сих пор называют не иначе как легендарным «КЛМ»: Кругов — Ларионов — Макаров. Самсонов динамичен и крепко сбит, как Макаров, столь же легко и стремительно врывался с шайбой в чужую зону. Федоров исполнял роль Ларионова — мозга звена, цементировавшего вдобавок и оборонительные порядки. Рослый Ковальчук, конечно, атаковал ворота в ином стиле, чем невысокий Кругов, но делал это с такими же настойчивостью и чутьем. Словом, все они здорово дополняли друг друга.

Как вам играется с Самсоновым и Ковальчуком? — спросил я после матча самого опытного в этой тройке, Федорова.

— Хорошо. Они талантливые молодые игроки, и хотя мы вместе очень короткий период времени, взаимодействие улучшается на глазах. Сегодня нам уже было гораздо легче понимать друг друга, чем в матче с Белоруссией. Моя задача — вовремя снабдить их шайбой, а они со своей скоростью и напором с ней разберутся.

Думалось: если они так заиграли с листа, то что бы было после недели совместных тренировок?! Напрасно глава НХЛ Гэри Бэтгмен пожадничал с еще одной неделей олимпийского перерыва: участники предварительного раунда сыграли бы в оптимальных составах, а шестерка «патрициев» эти семь дней сплачивала бы ряды. И турнир в Солт-Лейк-Сити, и без того блестящий, получился бы вдвое качественнее. Мечты, мечты…

Впрочем, вернуться от них к реальности никаких проблем не составляло — настолько эта реальность была симпатична. Например, оперативные решения нашего тренерского штаба.

Скажем, в Нагано единственным поводом для критики в адрес Юрзинова было упорное нежелание использовать спецбригады большинства. Все звенья при численном преимуществе играли по очереди — лишь изредка на месте защитника оказывался Федоров. И выглядело тогда наше большинство крайне неубедительно.

Фетисов же для начала создал две спецбригады, выделив им примерно равное игровое время. В одну вошли Федоров — Твердовский, Самсонов — Ларионов — Ковальчук, в другую — Гончар — Ковалев, Яшин — Жамнов — П. Буре. На бумаге — впечатляюще, на деле же оказывалось, что не очень. И в середине матча с американцами, увидев, как хорошо сыгрались звенья Федорова и Жамнова, на парадоксе решил… вернуться к варианту четырехлетней давности своего нынешнего помощника.

Первый же на Олимпиаде выход в большинстве Малахова и Валерия Буре обернулся голом. Защитник «Рейнджере» выдал блестящий пас Карманной Ракете (так его по аналогии с Русской Ракетой прозвали в Северной Америке), перед которым оставался один Рихтер. Буре-младший, словно актер экстра-класса, выдержал паузу, уложившую непробиваемого Рихтера на лед. Метнул шайбу над голкипером — и счет сравнялся.

Фетисов после матча отмечал:

— У меня еще до игры было чувство, что Валера забьет. И когда он начал матч здорово, я постарался дать ему как можно больше игрового времени. Очень хорошо, кстати, сыграло все звено, у которого проявилось не только мастерство, но и самолюбие. Тот гол, который забил Буре, был для нас очень важным, и я искренне рад за парня.

— Да и за себя, наверное, рады — ведь решение взять в сборную Буре-младшего многие считали спорным.

— Я приехал сюда не для того, чтобы подтверждать свою правоту — и мне, и игрокам нужно просто выигрывать. На самом деле все еще впереди. Но то, что они, сыграв сегодня хорошо, почувствовали уверенность, как и то, что они по- настоящему бились, внушает оптимизм. Как и отличная атмосфера в команде. Ребята по собственной инициативе собираются пятерками, обсуждают все, что произошло.

Скажу честно: я скептически отнесся к приглашению Валерия Буре в олимпийскую сборную. Более того — вспоминая об ужине Фетисова и братьев Буре с президентом России в Нью-Йорке, наряду со многими коллегами посчитал это кадровое решение политическим. Или как минимум принятым для того, чтобы не раздражать Павла Буре, который своего младшего брата, как известно, обожает.

Исходя из отдельно взятого матча с США — не только из-за гола, но из-за всей игры Валерия Буре — спортивная правота Фетисова стала для меня очевидна. С братом он взаимодействовал на каком-то генетическом уровне. А третий их партнер — Жамнов — мастер настолько щедрый и умный, что для удачного игрового сотрудничества с братьями Буре ему не нужно быть их родственником…

— Вы-то сами не считали приглашение в сборную некоторым авансам? — спросил я после матча Буре-младшего, который вернулся на лед после операции на колене лишь за месяц до Олимпиады.

— О каком авансе может идти речь, когда человек трижды забивает по 35 шайб за сезон! — довольно жестко ответил Карманная Ракета. — Я — один из всего лишь пяти или шести российских хоккеистов, которым такое удавалось. Мои результаты налицо, а что до травмы, то о моем выходе на лед задолго до начала Игр было доподлинно известно. Так что никакой проблемы здесь не вижу.

Два года спустя, узнав еще одну любопытную деталь, я уточню у Валерия:

— Правда ли, что перед Олимпиадой-2002 вы должны были ложиться на операцию колена, однако не сделали этого ради участия в Играх?

— Колено действительно болело, и разговор об этом шел. Но Олимпиада проходит раз в четыре года. И хотя вскоре мне все же пришлось лечь на операцию, я ни секунды не жалел о том, что принял решение ехать на Игры.

Кстати, и второй гол сборной России — опять же в большинстве — стал результатом возвращения от спецбригад к обычным пятеркам. На льду было звено Федорова (единственное исключение — вместо Маркова играл Миронов). Вряд ли центрфорвард смог бы столь проворно подоспеть на добивание после броска Ковальчука, если бы он, как в составе спецбригады, действовал в защите. А может, Федоров рассвирепел, увидев американского фаната, бродившего вдоль площадки с плакатом: «Keep Anna, give us gold!» To есть: «Забирай Анну (Курникову), отдай нам золото!»?…

Уверенно на сей раз сыграл и Хабибулин, что вызвало следующую реплику Фетисова:

— Знаю, что он — боец. И убежден, что первая игра с белорусами была недоразумением. Он будет прибавлять от игры к игре, и сегодняшний матч, безусловно, придаст ему уверенности.

Все, словом, было бы хорошо, если бы не вторая половина третьего периода. Та самая, когда наши, понаступав еще минут пять после второго гола, вдруг вложили меч в ножны и вооружились щитом, а Бретт Халл это послабление мастерски использовал.

Фетисов сказал, что распоряжения играть на удержание счета не давал. И объяснил происшедшее сыростью команды, которая создается на ходу и пока не может диктовать сопернику свою волю ежеминутно. Федоров считал, что дело в усталости от большой площадки и разреженного воздуха. Наверное, в чем-то правы были оба.

— Что произошло с командой в последние 10 минут? — спросил я Федорова.

— Устали. Большая площадка и разреженный горный воздух приводит к тому, что ноги в какой-то момент как будто наливаются свинцом. И хотя был принят правильный для таких условий вариант коротких смен, к концу игры появилась усталость. Мы стали меньше атаковать и позволили американцам забрасывать шайбу за спины наших защитников. С десятой или двенадцатой попытки это привело к голу.

«Главное — чтобы были сделаны выводы, и внезапный уход от своей игры больше не повторился», — написал я в «Спорт-Экспрессе». К сожалению, опасения не окажутся напрасными…

Насторожили и необязательные удаления. Фетисова спросили:

— Как прокомментируете нелепые нарушения Ковальчука, Малахова и Миронова?

— Перед игрой вопросом номер один была как раз дисциплина. И в игровых отрезках, и при сменах — во всем. Мы еще будем заострять на этом внимание. Практика показывает, что на таких скоротечных турнирах «правильные» удаления не реализуются, а «плохие» обязательно заканчиваются голом.

— Даже в случае победы над финнами Россия из-за разницы шайб вряд ли выиграет группу и, скорее всего, не попадет в четвертьфинале на немцев. Не расстраивает ли вас столь раннее соперничество с канадцами, чехами или шведами?

— Какая разница? Все равно надо выигрывать у всех, чтобы дойти до конца турнира. Здесь гадать смысла нет — надо выходить и побеждать.

Тем временем к работе с хоккеистами был привлечен профессиональный психолог. Президент ОКР Леонид Тягачев чуть ли не из самолета в Москву вытащил Рудольфа Загайнова, который помогал готовиться к Олимпиаде будущему чемпиону Алексею Ягудину. И попросил его помочь хоккеистам.

— Тягачев отобрал у меня билет и сказал: «Много работы», — поведал после матча Загайнов. — Значит, хорошо поработал с Ягудиным… Скажу честно: когда пять месяцев назад меня пригласила Татьяна Тарасова, Леша был совершенно разбит. Сейчас все, кто его знает, отмечают, что он стал другим человеком. Сегодня я по заданию Фетисова уже проводил сеансы с двумя ведущими игроками сборной.

Фамилии игроков, впрочем, Загайнов называть не стал.

И, наконец, порадовало еще одно. Матч Россия — США блистательно отсудил один из ведущих арбитров НХЛ канадец Билл Маккрири. Он не совершил ни одной малейшей помарки, штрафы «выписывал» своевременно и по делу. В Нагано этот арбитр уже зарекомендовал себя человеком беспристрастным и профессиональным: он обслуживал полуфинал Чехия — Канада и финал Россия — Чехия. И к нему не предъявлялись никакие претензии.

«Дай Бог сборной России-2002 и судье Маккрири встретиться на том же этапе Олимпийских игр, что и четыре года назад. Только с другим исходом», — написал я в «Спорт- Экспрессе». Если бы мог тогда представить, чем это пожелание обернется…

Но, как говорится, знал бы прикуп — жил бы в Сочи.

* * *

18 февраля.

Россия — Финляндия — 1:3 (1:0, 0:2, 0:1)

Россия: Хабибулин; Миронов — Малахов, П. Буре — Жамнов — В. Буре. Гончар — Каспарайтис, Ковалев — Яшин — Николишин. Марков — Твердовский, Самсонов — Федоров — Ковальчук. Афиногенов — Ларионов — Дацюк. Кравчук, Кваша.

Голы:

1 период. П. Буре — 1 (Кравчук), 7:49 (1:0).

2 период. Селянне — 3 (Вананен), 30:57 (1:1). Элоранта — 2 (Илонен, Капанен), 36:15 (1:2).

3 период. Лехтинен — 1 (Капанен, Нинима), 40:33 (1:3 — бол.).

Солт-Лейк-Сити. Групповой турнир. The Peaks Ice Arena. 6360 зрителей (вмещает 8400).

Небольшой стадиончик Peaks Ice Arena, что в часе езды от Солт-Лейк-Сити, выглядел по сравнению с основным олимпийским хоккейным дворцом Е Center, как футбольный «Торпедо» имени Стрельцова на фоне Лужников. Даже ветер, несмотря на наличие крыши, продувал горный дворец так же безжалостно, как арену-котлован близ Восточной улицы. Смешно, конечно, предполагать, что камерность обстановки и традиционно несчастливая для нас белая форма могли повлиять на сборную России, но вообще-то матчи финального турнира Олимпиады на таких стадионах — нонсенс. Кстати, если бы наша команда заняла второе место в группе, то четвертьфинал ей пришлось бы проводить там же. С чехами же ей предстояло сразиться в Е Center.

Когда прозвучала сирена, оповестившая об окончании первого периода, мало кто сомневался в итоговой победе подопечных Фетисова. В отличном настроении пребывали российские болельщики, обилию которых в Солт-Лейк-Сити днем ранее так удивлялся Федоров. Поддержать своих в матче с финнами приехали и женская хоккейная сборная в полном составе, и певица Лариса Долина, и руководство ОКР, и наши студенты американских университетов, и обычные болельщики даже из Хабаровска…

Первый период не дал всем им повода для тревог: 11-2 по броскам. Выход один на один и гол Павла Буре (опять, как в Нагано, в ворота любимой Финляндии!) после блестящего паса под синюю линию Кравчука. Две штанги — после бросков Самсонова и того же Буре-старшего. Смятые, растерянные финны, лидер которых Селянне позже скажет:

— Первый период стал для нас продолжением провального матча против США. В перерыве мы говорили о том, что не должны смотреть этим блестящим игрокам в рот — иначе они нас просто проглотят. Договорились играть в свою игру и вкалывать до конца. А русские уже думали о четвертьфинале. Ноу них невероятная команда, и сегодняшняя игра, уверен, не показатель.

В перерыве команды как будто поменялись свитерами. Главный тренер финнов Ханну Аравирта внес изменения в состав троек — Элоранта перешел во второе звено к Капанену и Илонену на место Ниеминена. Кто мог подумать, что эта перестановка второстепенных игроков принесет Финляндии победный гол? Но именно Элоранта, использовав выход вместе с Илоненом на одинокого Миронова (в этом эпизоде провалился Малахов), установил счет 2:1. А до того было точь-в-точь как у Буре с Хурме, выход один на один с Хабибулиным Селянне. И Финская Вспышка точно так же зажгла красный свет за чужими воротами, как Русская Ракета.

Россияне растерялись: не ожидали они от податливых ранее финнов такого упрямства. Федоров с Каспарайтисом (одни из лучших, кстати, у наших) по окончании матча не скрывали, что после первого периода посчитали дело сделанным. Павел Буре, правда, возразил:

— О какой самоуспокоенности могла идти речь при счете 1:0, если в полуфинале в Нагано мы позволили финнам отыграться, ведя с преимуществам в три шайбы?

Аргумент убедительный, но на деле сборная России явно решила доехать до финишной черты на холостом ходу. И поплатилась за это.

Не шло дело и в большинстве. Фетисов, желая, видимо, вдохновить на ратные подвиги Ковалева и Яшина, вернул их в бригаду большинства, в которую во время игры с США успешно внедрил Малахова и Валерия Буре. Эффекта не последовало. А потом наши начали раз за разом нарушать правила, и удаление Гончара под занавес второго периода привело к третьему голу на 33-й секунде заключительного периода. Запахло паленым. А могло быть еще хуже, если бы после пары ошибок при сменах команду не выручил Хабибулин.

Во второй половине третьего периода россияне наконец- то очнулись, но было уже поздно. Безошибочно действовал запасной вратарь «Оттавы» Хурме, вдохновленный доверием Аравирты: спустя полчаса после провала с американцами (0:6) главный тренер сообщил голкиперу, что против России он будет играть в любом случае. И тот не позволил реализовать выходы один на один Маркову с Павлом Буре, вытащил из «девятки» почти неберущуюся шайбу после щелчка-выстрела Буре-младшего.

Единственным радостным событием для российских болельщиков стал прямой в челюсть, которым не кто-то из гренадеров-защитников, а технарь Ковалев свалил с ног грубо атаковавшего его Рууту. А когда за две минуты до конца Буре- старший с метра угодил в перекладину, стало окончательно ясно: «русская рулетка» — загнать себя в угол, чтобы потом оттуда триумфально выскочить — на сей раз у сборной-2002 не задалась.

Поражение от Финляндии в первый момент огорошило. Но как только сошли на нет послематчевые эмоции, я пришел к выводу о своевременности того, что случилось. Лучше избавиться от высокомерия в групповом турнире, чем в четвертьфинале, когда будет уже поздно. Статистика трех последних Олимпиад неумолимо оглашала приговор: тому, кто подходит к матчам плей-офф непуганым, золота не видать.

Поэтому не стоило бросаться из крайности в крайность и делать из поражения от финнов трагедию. Конечно, простоватые и не умеющие «закрываться» канадцы для нас казались более удобными, нежели более искусные и склонные к защите чехи. Но у России в Солт-Лейк-Сити приехала такая сборная, которой не надо играть с оглядкой на соперников. Нужно лишь извлекать уроки из собственных ошибок. Главная из которых — неумение гнуть свою линию до конца.

Десять минут то ли физической усталости, то ли игры на удержание победного счета стоили нам успеха в матче с американцами. Самоуспокоенность после первого периода встречи с финнами обернулась жестоким поражением. Между тем команда, форварды которой забили в нынешнем энхаэловском сезоне 198 голов против 87 шайб у нападающих соперника, проигрывать ему не имеет права.

«Хорошо то, что чехи в Солт-Лейк-Сити куда меньше склонны к «затворничеству», чем в Нагано, — они уверены в своей солидной по именам атаке, да и тренер Аугуста в отличие от Глинки не слывет поборником суровых «защепок». А главное, пока не срабатывает знаменитый гипноз Гашека: и Сундин, и дважды Лемье забрасывали ему какие-то совсем «недоминаторские» шайбы», — размышлял я в «Спорт-Экспрессе» накануне четвертьфинала. И тут же осаживал себя:

«Выжимая из себя все эти оптимистические доводы, отдаю отчет в том, что контраргументы чехов могут прозвучать и повесомее. Но в матче с американцами сами хоккеисты поняли: потенциал сборной России-2002 огромен. Для них теперь дело чести — его реализовать. Тем более ради тренера, которому они верят и который после проигрыша Финляндии публично не сказал ни о ком худого слова. А наличие в составе сборной девяти участников финала-98 — гарантия здоровой доли хоккейного реваншизма. Нагано-2 станет для них уже не драмой, а трагедией».

* * *

На четвертьфинальной стадии случилась оглушительная сенсация, тут же названная «Чудом на льду-2». Казалось, ничего более предсказуемого, чем матч Швеция — Белоруссия, на этом этапе быть не может. Шведы блестяще провели групповой турнир, стартовав с уверенной победой над канадцами — 5:2. Были ими биты и чехи — 2:1, а немцы так просто изничтожены — 7:1. Специалисты только и говорили, что о новаторской системе игры под названием «торпеда», примененной скандинавами. Команду Харди Нильссона с каждым днем все чаще называли претендентом на золото Солт-Лейк-Сити.

В то же время белорусы, с вполне достойным счетом уступившие сборной России, затем дважды получили по квот Финляндии и США. На что, спрашивается, можно надеяться, получив в свои ворота в трех матчах 22 шайбы?!

Оказывается, можно! 4:3 — с таким шокирующим счетом в пользу команды Владимира Крикунова завершился этот поединок. В историю хоккея навсегда войдет бросок защитника Владимира Копатя чуть меньше за две с половиной минуты до конца основного времени. Игрок нижнекамского «Нефтехимика» — того самого, который незадолго до Олимпиады возглавил Крикунов — швырял шайбу наудачу откуда-то между красной и синей линией. Забить оттуда вратарю-миллионеру из «Эдмонтон Ойлерз» Томми Сало не представлялось возможным. Но — в любой другой день, час, минуту, секунду. «Такие шайбы берутся с закрытыми глазами любым вратарем», — написал потом мой коллега по «Спорт-Экспрессу» Слава Маламуд.

Но именно в то мгновение Сало суждено было каким-то непостижимым образом пропустить. После игры он нашел в себе силы это прокомментировать:

— После этого броска из средней зоны шайба попала мне куда-то в шею. Я думал, что легко поймаю ее ловушкой, и даже не почувствовал, как она ударилась о мою спину. И, конечно, то, что шайба прискакала в сетку, стало для меня полной неожиданностью.

Тренер Нильссон увидел главного героя в другом вратаре — белорусе Андрее Мезине:

— Он играл так, как будто от результата матча зависела его жизнь.

Суперзвезда сборной Швеции Мате Сундин едва ли не плакал:

— Не представляю, как мы могли проиграть такой команде. Но нельзя во всем винить Томми. Мы должны были похоронить соперников в первом или во втором периоде. Мы все росли с мечтами об Олимпиаде, и я думал, что больше не сыграю за сборную, когда уехал в НХЛ. Играть тут — огромная честь. Я все еще не осознал, что Олимпиада для нас завершена.

Коллега Маламуд, писавший репортаж о том матче, по- моему, очень точно передал степень безумия того, что произошло:

«Бе-ла-русь! Бе-ла-русь!» — ревел, бесновался, заходился восторгом стадион Е Center. Первая мысль: откуда в Солт-Лейк-Сити столько белорусов?! Ведь так неистово здесь болеют разве только за своих, за американцев. Нет, не высадился в прошлую ночь в Юте отряд белорусских партизан: кричат-то янки, причем в такт родному «Ю-Эс-Эй»! Даже и не знаю, что было более ошеломляющим и невероятным: этот почти беспрецедентный факт или шокирующая, бесподобная победа Давида над Голиафом, затмившая по сенсационности, пожалуй, и «чудо на льду» 80-го и проигрыш канадцев англичанам в 36-м».

Спустя несколько дней, когда белорусы вернутся на круги своя, проиграв полуфинал и поединок за третье место с общим счетом 3:14, мне удастся поговорить с Крикуновым.

— Как же вам все-таки удалось обыграть шведов?

— Я еще до игры верш в то, что это возможно. Просмотрев шведов, разработали тактику. Мало того, что они нас недооценили, так и мы нашли у них слабые места, которыми и воспользовались. У них атака развивалась только по флангам — вот мы их наглухо и перекрыли. Они начали по-канадски вбрасывать шайбу по борту — а мы перестроили игру крайних нападающих. А нет стабильного входа в зону — нет и игры. Бросали по воротам они, конечно, чаще, но опасными броски эти назвать было нельзя.

— Когда по ходу игры со скандинавами поверили в возможность победы?

— Я перед третьим периодом ребятам сказал: левые ворота — «принимающие». В том смысле, что все шайбы в этом матче влетали именно в них. Ив заключительные 20 минут мы должны были забивать именно туда. Даже когда Сундин сравнял счет, повторил им: все равно забьем! Не Копать бы отличился, так кто-то другой. Так изредка бывает в хоккее, когда все идет в одни ворота.

— Скажите честно: в знаменитом эпизоде Копать просто вбрасывал шайбу в зону?

— А он и не умеет сильно бросать! Но бросок шел вратарю в голову, а я по себе знаю: когда шайба летит тебе между глаз, она тебя настолько гипнотизирует, что растеряться очень легко. Так с Сало и случилось.

— Белорусского ордена вам теперь наверняка не избежать.

— Я не гражданин Белоруссии, мне не положено. (Смеется.)

— Говорят, у вас и обратные авиабилеты были заказаны заранее?

— Да, это было сделано давно. Кстати, новых у нас пока нет.

— Не надеетесь, что сделали себе в Америке имя и получите предложение поработать за океаном?

— Нет, здесь европейские тренеры не приживаются. Вот если бы первый, Глинка, хорошо отработал, взял бы с «Питтсбургом» Кубок Стэнли… Но у него не задалось, а последователей нет и вряд ли будут.

— Каковы перспективы вашего сотрудничества со сборной Белоруссии?

— Со следующего года, видимо, буду ее возглавлять на постоянной основе, совмещая с работой в «Нефтехимике»: тренер всегда должен быть в тонусе. Но в этом году у меня есть обязательства перед Борисом Михайловым, которые я выполню — отработаю на чемпионате мира. А белорусы на мировое первенство в группе В поедут с другим тренером, которого обещали назначить, прислушавшись к моей рекомендации.

— Чувствуете, что вошли в мировую хоккейную историю, Владимир Васильевич?

— Да какая там история! Мы же не медали выиграли, хотя, считаю, могли бы и канадцев обыграть: не такие они страшные, как их малюют. Моя ошибка в том, что не смог заставить ребят в это поверить. В полуфинале наша команда, к сожалению, была никакой.

В тот момент Крикунов и представить себе не мог, что на следующую Олимпиаду повезет сборную России.

* * *

Четырьмя годами ранее пять шайб Павла Буре в полуфинальном матче Олимпиады в Нагано против сборной Финляндии вывели сборную Владимира Юрзинова на чехов. Теперь Русская Ракета забил Финляндии единственный наш гол, не реализовав выход один на один с вратарем и «угостив» своими бросками штангу и перекладину. Команда Вячеслава Фетисова проиграла, но, как и в 98-м, российские хоккеисты вновь угодили на сборную Чехии. Правда, теперь не в финале, а в 1/4…

Когда Буре появился в зале для пресс-конференций арены в Прово, еще не было известно, кто станет соперником нашей сборной — чехи или канадцы. И в ответ на вопрос, с кем из них он бы предпочел встретиться, вице-капитан российской команды сказал:

— Без разницы. Я еще до начала Олимпиады говорил, что здесь будет 7–8 очень сильных сборных, у каждой из которых можно выиграть, лишь действуя на пределе возможного.

— В матче с финнами «предела возможного» не было и в помине.

— Во втором периоде соперник стал лучше нас кататься, и к перерыву мы уже уступали в счете. Учитывая, что первый период провели хорошо, такой поворот событий, может быть, нас несколько подкосил. Хотя у меня одного в третьем периоде было два-три момента…

— Когда забросили первую шайбу, не подумали о повторении рекорда Нагано?

— Нет. Потому что такое случается раз в жизни.

— Нет ли проблем во взаимоотношениях игроков с тренером-новичком Фетисовым?

— Никаких. Это первый в России тренер, который обладает опытом выступлений в НХЛ, а в роли тренера завоевал Кубок Стэнли с «Нью-Джерси». Он одинаково хорошо знает оба хоккейных стиля, понимает, с кем и как следует играть. Это, считаю, помогает и лично мне. В первом периоде мы выполнили его установку, и если бы играли так и дальше…

Буре был безоговорочным лидером сборной России в Нагано, в Солт-Лейк-Сити же на групповом этапе не блистал. А Сергей Федоров стал самым ярким хоккеистом в команде на первом этапе турнира в Солт-Лейк-Сити. Он выделялся умной и тонкой игрой даже в неудачном матче с финнами, благодаря чему тройка Самсонов — Федоров — Ковальчук вновь стала у нас лучшей. Правда, на сей раз лучшей среди худших.

— Ничего страшного не произошло за исключением одного: во втором периоде мы сбавили обороты, — заявил Федоров, разговор с которым состоялся в смешанной зоне The Peaks Ice Center. — Осознали мы это, увы, слишком поздно, когда соперник уже вел в счете. А когда финны, играя в большинстве, забили третий гол, это было для такого матча слишком значительное преимущество, чтобы найти в себе силы отыграться.

— Можно считать случившееся уроком для вас?

— Конечно. Это хорошая встряска, которая, надеюсь, заставит каждого из нас отнестись к делу более серьезно.

— Поражение от финнов не может породить в команде неуверенность?

— Не знаю. Лично я настроен нормально. В том, что произошло, нет ничего из ряда вон выходящего — это же не матч на вылет. Сработал обычный закон командных видов спорта: не забьешь ты — забьют тебе. Будем делать выводы.

Капитана команды Ларионова спросили:

— Игорь, после игры с Финляндией стало ясно, что нашей команде есть над чем работать, согласны?

— Безусловно. Видно, слишком много лестных слов было сказано в наш адрес после предыдущей игры с американцами. А из одного удачного матча глобальных выводов делать не стоило. Конечно, поражение всегда неприятно, но, с другой стороны, мы приняли сегодня холодный душ, что иногда бывает полезно.

— И все-таки чему в первую очередь следует уделить внимание?

— Надо улучшить игру в большинстве. На таком коротком турнире ее значение очень велико.

— Против финнов вы в большинстве не выходили.

— Что делать. В команде достаточно игроков, которые могут забивать. Но им нужно быть более сфокусированными, что ли, стараться довести шайбу до ворот как можно быстрее. Пока это не очень получается.

— Почему, на ваш взгляд, произошел спад во втором периоде?

— После отличного первого периода мы вдруг почему-то перестали кататься, перестали предлагать себя. И из очень хорошей командной наша игра превратилась в плохую индивидуальную. Комбинационность пропала совершенно.

— Можно ли сравнить вашу первую Олимпиаду в 1984 году с этой?

— Очень трудно. Да и не нужно. Хоккей тогда и сегодня несравнимы. К тому же в те времена мы могли готовиться к Играм весь сезон, а тут мы собрались лишь за два дня до первого матча. В общем, ничего похожего.

— А атмосфера в команде?

— Вот в этом Олимпиады схожи. Обстановка в сборной у нас сейчас отличная.

— Как ваше собственное состояние?

— Неплохое. Что могу, делаю. У нас много ребят, которые в своих клубах проводят на льду гораздо больше времени, чем я. Поэтому они и здесь играют чуть больше.

— Говорят, вы сами советуете Фетисову давать другим больше времени, чем себе.

— Сам не советую. Это дело тренеров — разрабатывать тактику, компоновать звенья, решать, кому сколько играть. А моя задача — в любой ситуации делать для победы все от меня зависящее.

На той же пресс-конференции, услышав вопрос канадского журналиста тренерам сборной России и Финляндии, что, на их взгляд, нужно сделать, чтобы победить Канаду, Фетисов шутливо кивнул в сторону Аравирты: «Это вопрос к нему. Им с ними играть!»

Выходит, напророчил главный тренер нам в соперники чехов. В каждой шутке есть доля… шутки, стало быть, почему-то Фетисов этого хотел. И очень хотелось верить, что его пророчество получит победное продолжение.

* * *

20 февраля.

Чехия — Россия — 0:1 (0:0, 0:1, 0:0) Россия: Хабибулин; Миронов — Малахов, П. Буре — Жамнов — В. Буре. Гончар — Каспарайтис, Афиногенов — Яшин — Николишин. Марков — Твердовский, Самсонов — Федоров — Ковальчук. Ковалев — Ларионов — Дацюк. Кравчук.

Гол:

2 период. Афиногенов — 1 (Николишин, Малахов), 24:48 (0:1).

Солт-Лейк-Сити. Четвертьфинал. The Peaks Ice Arena. 5219 зрителей (вмещает 10 500).

Минут за 40 до игры в пресс-центре Peaks Ice Arena я встретил Рудольфа Загайнова — человека, сыгравшего не последнюю роль в успехе Алексея Ягудина. Татьяна Тарасова, говорят, порекомендовала известного психолога своему другу Фетисову, и тот доверился ее совету.

Грех было упустить возможность поинтересоваться у профессионала психологическим состоянием команды. То, что я услышал в ответ, меня поразило.

— Оно великолепное, — сказал Загайнов. — Представьте, я сейчас более спокоен, чем перед произвольной программой Ягудина! Там один сорванный прыжок — и конец. А здесь в команде создана такая атмосфера уверенности в себе, что можете не сомневаться: чехи будут повержены. Поражение от финнов принесло только пользу — в турнирном отношении оно ничего не значило, зато игроков мобилизовало предельно. За несколько дней работы с этими замечательными ребятами я понял: они способны собраться в нужный момент. Это и есть тот профессионализм, который они проявят в игре с чехами.

Я не раз вспоминал смелое пророчество психолога, глядя на 60-минутное самопожертвование российских хоккеистов, которых после этого матча никто и никогда, казалось, не посмеет назвать людьми, равнодушными к своей стране. Хабибулин, отбивающий все и вся; Каспарайтис, лицо которого после попадания шайбы украсил фингал в поллица, но который не пропустил ни секунды игры; двухминутный ад втроем против пятерых соперников; беспрестанно перехватывающий чужие пасы Николишин и бросающиеся под шайбу Марков и Миронов; Федоров, не только конструирующий атаки, но и на встречном движении отправляющий в полет Ягра…

Если бы не все они, мы бы не стали свидетелями финала Олимпиады-98 в зеркальном отображении. Тогда — 0:1, теперь — 1:0. Пусть мы и не увидели стильного отечественного хоккея, пусть победили чехов, сражаясь их же оружием. Не в этом суть.

Суть в том, что в критический момент 23 игрока (включая не выходивших на лед Квашу, резервных вратарей Подомацкого и Брызгалова) слились в единый монолит и никто не проявил малодушия. «Мы шли на войну», — сказал Фетисов.

У кого-то — скажем, Павла Буре, Ковалева или Самсонова с Ковальчуком, — могла не пойти игра, но струсить в этот день было немыслимо. Малейшее послабление — и расплата от прекрасно игравших чехов последовала бы незамедлительно.

Вспоминаю момент из давней книги о тройке Михайлов — Петров — Харламов. О соперничестве со сборной Чехословакии кто-то из них сказал примерно так: «Чехи, своей вязкой обороной нарушая наши командные связи, заставляли нас играть поодиночке. Получалось вроде бы красиво: проходили одного, второго — но на третьем все заканчивалось. Сбиваясь на индивидуальную игру, мы делали именно то, чего хотел соперник».

Для того чтобы понять корни победы над сборной Чехии, стоит послушать двукратного олимпийского чемпиона Кравчука:

— В нашей команде все индивидуально сильны, но корень успеха был только в единстве, взаимовыручке и чувстве локтя. Поодиночке никогда в жизни у нас ничего бы не получилось.

Во втором перерыве матча мне довелось пообщаться с мэром Москвы Юрием Лужковым. Столичный градоначальник был по обыкновению эмоционален («Болеем, волнуемся, орем, радуемся шикарному голу Афиногенова, верим в команду и в Хабибулина!»), а под конец рассказал, что после матча собирается вместе с Фетисовым преподнести подарок ко дню рождения Юрзинову. Правда, какой именно, мэр не раскрыл, ограничившись кратким: «Нормальный».

А я вспомнил, что четыре года назад, в Нагано, день рождения тогдашнего главного тренера Юрзинова пришелся на полуфинальный матч с Финляндией. Стало быть, хорошая это примета. Позже это подтвердил и Фетисов, которому его многоопытный помощник поведал: «В мой день рождения ни одна из моих команд не проигрывала». Любопытно, что этот диалог между тренерами сборной России состоялся уже после матча — до того Юрзинов молчал, потому что боялся сглазить…

Фетисов и команда поздравили маэстро перед выходом на игру. «Лучшим подарком ребят для меня стала победа», — разве можно было ожидать иных слов от счастливого тренера?

Вернемся, впрочем, к разговору с Лужковым, которому, кстати, несколькими часами позже президент ИИХФ Рене Фазель вручил именной свитер сборной России.

— Кроме Хабибулина, никого выделять не хочу, — ответил московский мэр на вопрос о его предпочтениях. — Потому что играет Команда. Лучше всего это выразилось в те минуты, когда мы защищались втроем против пятерых, но и в остальных эпизодах — тоже. Дай Бог нам пройти дальше, но по двум матчам — с американцами и чехами — я вижу настоящий русский хоккей, который мы даже не подзабыли, а подрастеряли. Теперь он, кажется, возрождается.

Позволю себе не согласиться: на мой взгляд, классического русского хоккея на льду арены в Прово не было. Но побеждать можно не только возвращаясь к истокам — и Фетисов, как теперь очевидно, это отлично понимал. Да и о каком таком возвращении могла идти речь, если раньше к серьезным турнирам сборная СССР совместно готовилась по нескольку месяцев, а теперь на подготовку не было и суток?!

В условиях, когда о настоящей сыгранности нельзя и мечтать, на первый план выходят бойцовские качества. Недаром в устах Фетисова главной похвалой звучало слово «бились». Возглавляй он клуб, вероятно, было бы по-другому. Но это — Олимпиада. В которой все теперь решал каждый матч. А там, по словам главного тренера, — оборона и вратари.

* * *

Незашоренный молодой тренер искал оригинальные пути для создания должного настроя. Мне стало известно, что за день до матча против чехов Фетисов попросил видеооператора подготовить «нарезку» ошибок Доминика Гашека. Цель ясна: развеять стереотип о его неуязвимости, сложившийся в НХЛ и возведенный в абсолют в Нагано.

Сработал ли этот прием? А может, Максим Афиногенов забил Гашеку потому, что за совместный год в «Баффало» изучил его повадки, а пропитаться излишним пиететом еще не успел? И то, и другое — вряд ли больше, чем игра воображения, тем более что Доминатор сыграл отлично и ни одной ошибки за весь матч (в отличие от предыдущих встреч Олимпиады) не допустил. Но приятен сам поиск Фетисовым нестандартного решения.

А вот с чем главный тренер сборной угадал точно, так это с единственной кадровой перестановкой, сделанной после финской неудачи. Один из потенциальных лидеров команды, Ковалев, так и не набравший пока ни одного очка, был отправлен в четвертое звено к Ларионову и Дацюку, а энергичный Афиногенов, «тащивший» эту тройку в предыдущих матчах, перебрался к Яшину и Николишину.

Результат: гол Афиногенова, перекладина Ковалева, пробуждение Яшина и блестящая игра Николишина, на первом этапе малозаметного. Эффект оперативного решения (не знаю уж, кто был его инициатором, Фетисов или Юрзинов, но окончательный вердикт всегда выносит главный тренер) оказался таким же, как в матче против сборной США. Тогда, напомню, в бригаде большинства Ковалев и Яшин были заменены Малаховым и Валерием Буре, которые тут же организовали гол.

Фетисов очень спокойно и с достоинством держался перед журналистами после поражения от Финляндии, ни разу не огрызнулся на острые вопросы и подчеркнуто не сыпал упреками в адрес игроков. Это спокойствие (точно так же, кстати, он вел себя и на скамейке во время игры) передалось игрокам, которым на краю пропасти не пришло в голову запаниковать.

* * *

В каждом выдающемся матче, если отбросить перечисление моментов и ситуаций, есть неповторимая фабула. Какой же она была в матче Россия — Чехия?

Завязка — стартовый натиск чехов и соотношение бросков 7:0 в их пользу по истечении семи минут матча. А в конце первого периода — кульминация. В течение минуты и 40 секунд на скамейку штрафников садятся Ягр, Жамнов и Павел Буре. Но не успевают завершиться мучительные 43 секунды, проведенные россиянами втроем, как слетает шлем у Николишина. По европейским правилам участие в игре без шлема — нарушение, но форвард никуда деться не может: если он уедет на скамейку, то пятеро чехов останутся против двоих наших. Он успевает поднять шлем и даже надеть его, но незастегнутый ремешок становится поводом для судейской кары. Жамнов покидает скамейку, а Николишин на нее садится — как на электрический стул. Опять мы втроем — не только в конце первого, но и в начале второго периода.

Федоров, Малахов, Миронов, Жамнов, Каспарайтис, Марков — все они творили в эти секунды чудеса, и Ягру с компанией не удалось разрушить Булинскую Стену. Когда отбились, у меня впервые возникло ощущение, что сборная России победит. Видимо, не случайное, раз Фетисов после матча скажет:

— По моему опыту, когда в важном матче команда не реализует преимущество «пять на три», она чаще всего его не выигрывает.

И спустя всего три с половиной минуты состоялся гол. Забил его Афиногенов молниеносным ударом с лета — почти как в теннисе. Как тут не вспомнить, что младшая сестра форварда «Баффало» в тот момент была одной из лучших теннисисток мира в своей возрастной категории?

Потом у Ковальчука ломалась клюшка в момент, когда Самсонов с Марковым создали для него почти идеальную голевую позицию. И Дацюк выводил Ковалева один на один с Гашеком, Доминатор, не утерпев, заваливался на бок — но нестерпимый звон перекладины стоял в ушах еще несколько минут. И, как следствие нереализованного момента, наступал откат. И теперь уже Допита сотрясал нашу перекладину…

В третьем периоде чехи лезли на ворота Хабибулина упрямо и зло, но сборная России стояла насмерть. Два десятка блокированных бросков — красноречивый показатель. И приятно было смотреть, как меняются игроки: скажем, когда-то беспечный Твердовский аккуратно страховал Маркова, которого единственный раз за матч обыграл Ягр. Хабибулин же методично вытаскивал почти мертвые шайбы от Гавлата, Ланга и Шпачека.

Относительное облегчение наступило, когда на 15-й минуте периода был удален Хамрлик. А после того, как Ковальчук с Самсоновым выходили на одного защитника и второй не попал по шайбе, вновь стало тяжело. На последней минуте в борьбе за шайбу на пятачке все десять игроков плюс Хабибулин образовали одну кучу-малу, а рефери забрался аж на ворота, чтобы разобраться: пересекла шайба линию или нет…

Больше, к счастью, моментов не было. Россия победила. И даже Гашек, несмотря на соотношение бросков 41:27, признал справедливость этой победы. Которой радовались Лев Лещенко и Лариса Долина, Юрий Лужков и Валентина Матвиенко. И… Марина Анисина. Выступающая за Францию фигуристка пришла в Peaks Ice Arena отвести душу без своего партнера Гвендаля Пейзера.

* * *

О вратаре российской сборной надо сказать особо. Скажу честно: несмотря на блестящие показатели в сезоне, как в голкипера национальной команды я в Николая до матча с чехами… не то чтобы совсем не верил. Но абсолютной убежденности в его надежности не было.

Причин тому было несколько. Первая — неудачная игра Хабибулина на Кубке мира-96. Вторая — средние выступления на первом этапе Игр в Солт-Лейк-Сити. И наконец, третья — тот факт, что за всю карьеру в «Виннипеге» и «Финиксе» вратарю к тому времени не удалось выиграть ни одной (!) серии плей-офф Кубка Стэнли. А главные матчи Олимпиады — по сути, кубковые.

Но два года проспорив с «Финиксом» об условиях нового контракта и как следует отдохнув от хоккея, Хабибулин начал в «Тампе» новую жизнь. Жизнь более опытного, спокойного и знающего себе цену голкипера. И без того флегматичный в жизни (даже после этой победы) Николай совсем уж перестал быть подверженным рефлексии, а в одном из слабейших клубов НХЛ проводил такой сезон, что его называли кандидатом на звание самого ценного хоккеиста года. Особенно после «сухого» шоу в All-Star Game в Лос-Анджелесе, где, вопреки всем неписаным законам таких матчей, он ухитрился за отведенный ему период не пропустить ни единой шайбы. И приз самого ценного игрока Матча всех звезд ему не был вручен лишь по техническому недоразумению: голосование проводилось за десять минут до конца матча.

И вот Хабибулин снял все опасения на предмет своего уровня игры за сборную. Подтвердив заодно, что ему на площадке гораздо комфортнее, когда по его воротам постоянно бросают, нежели когда его тревожат от случая к случаю, как в матче с Белоруссией.

«Закрыто! Ключи у Хабибулина» — гласила «шапка» на первой полосе «Спорт-Экспресса». Как говорится — ни убавить, ни прибавить. За один день Булинская Стена поменял отношение к себе на родине со стереотипно-неприязненного на восхищенное.

Третьяк после матча заявил, что Хабибулин в очном споре отобрал у Гашека неофициальное звание лучшего вратаря планеты. Такие слова лучшего хоккейного вратаря всех времен и народов дорогого стоили. Впоследствии они подкрепились решением директората турнира признать Хабибулина лучшим вратарем Игр. Фетисов же не был склонен торопиться с выводами. Впереди-то оставалось еще два матча.

Я, со своей стороны, вывод сделал один. Слава Богу, что мы выиграли у чехов! Страшно представить, что началось бы в стране, забрось на шайбу больше соперник: опять в ход пошли бы расхожие и обидные шаблоны. Энхаэловцы, соглашающиеся сыграть за сборную, лишались права на ошибку — многие болельщики предъявляли к ним ультимативные требования в соответствии с уровнем их зарплат. Забывая, что против них играют команды с точно таким же (а порой и большим) количеством звезд-миллионеров НХЛ.

Свергнув с трона действующего олимпийского чемпиона, наша сборная обезопасила себя от истерии. Главное, что наверняка почувствовал любой болельщик: впервые за многие годы россияне выиграли у своего самого принципиального соперника битву характеров. Раньше нам, порой весьма зрелищным и техничным, не хватало воли для последнего усилия. Команда Фетисова ее продемонстрировала во всей красе.

Гашек проиграл вратарскую дуэль Хабибулину, что сам и признал. Российские болельщики, не имеющие доступа к «тарелкам», впервые увидели в действии настоящую Булинскую Стену, и им сразу же стало безразлично, что он играет в «Тампе», а не, скажем, в «Авангарде». Если хоккеист блистательно и вдохновенно выступает за команду своей страны, место его работы перестает волновать даже самых зашоренных фанов. Кто мог бы сказать худое слово о Федорове, который в каждом матче олимпийского турнира вел сборную России за собой!

В «Спорт-Экспрессе» я писал:

«Что будет дальше? Именно в размышлениях на эту тему я отчаянно болел за канадцев в их четвертьфинале с финнами.

Если бы выиграли скандинавы и в турнирной сетке осталась бы лишь одна североамериканская команда, боюсь, нашей сборной в полуфинале наверняка пришлось бы столкнуться с судейской предвзятостью. Почему? А вы подумайте, каким будет телевизионный рейтинг в Северной Америке финала с участием России и Канады, а каким — России и Финляндии (не говоря уже о Белоруссии).

Неудивительно, что еще позавчера по Солт-Лейк-Сити с космической скоростью распространился слух, что организаторы срочно поменяли сетку, дабы развести по разным ее половинам россиян и американцев. Если их первый матч побил по телерейтингу любую хоккейную трансляцию за последние 22 года (включая финалы Кубка Стэнли!), то можно представить, сколько бы народу смотрело решающий матч между ними! Слух не оправдался — но дыма без огня, как известно, не бывает.

Но нашим игрокам и тренерам не нужно забивать себе головы ни судьями, ни телерейтингами. Нужно думать об игре и характере. В предварительном матче с Америкой у россиян было первое. Во встрече с чехами — второе. Для того, чтобы пройти соперников по полуфиналу, необходимо будет и то и другое».

* * *

22 февраля

Россия: Хабибулин. Миронов — Малахов, П. Буре — Жамнов — В. Буре. Гончар — Каспарайтис, Афиногенов — Яшин — Николишин. Марков — Твердовский, Самсонов — Федоров — Ковальчук. Ковалев — Ларионов — Дацюк. Кравчук.

Голы:

1 период. Герин — 4, 15:56 (0:1 — бол.).

2 период. Янг — 4 (Хаусли, Лич), 27:31 (0:2 — бол.). Хаусли — 1 (Амонти), 37:39 (0:3 — бол.).

3 период. Ковалев — 1 (Марков, Твердовский), 40:11 (1:3). Малахов — 1, 43:21 (2:3).

Солт-Лейк-Сити. S финала. Е Center. 8599 зрителей (вмещает 10 500).


23 февраля

Белоруссия-Россия-2:7 (1:2, 1:2, 0:3)

Россия: Хабибулин; Миронов — Малахов, П. Буре — Жамнов — В. Буре. Гончар — Каспарайтис, Ковалев — Ларионов — Дацюк. Твердовский — Кравчук, Самсонов — Федоров — Ковальчук. Афиногенов — Николишин — Яшин.

Голы:

1 период. Ковалев — 2 (Ларионов), 5:28 (0:1). Д. Панков — 3 (Цыплаков), 9:21 (1:1). Каспарайтис — 1 (Ларионов, Ковалев), 11:20 (1:2).

2 период. Дудик — 2 (Копать), 21:15 (2:2). Твердовский — 1 (Федоров, Яшин), 23:11 (2:3 — бол.). Дацюк — 1 (Кравчук), 23:34 (2:4).

3 период. Ковалев — 3 (Дацюк, Ларионов), 47:47 (2:5). П. Буре — 2 (Дацюк), 52:30 (2:6). Афиногенов — 2 (Самсонов, Малахов), 59:11 (2:7).

Солт-Лейк-Сити. Матч за 3 место. Е Center. 8599 зрителей (вмещает 10 500).

Когда им вручали бронзовые медали, они даже не пытались изобразить радость. Церемония награждения, казалось, доставляет этим двадцати трем молодым людям такое физическое мучение, как будто чиновник ИИХФ вешал на их шеи не медали, а веревки.

И пусть чуть позже они станут убеждать себя, а заодно журналистов в том, что бронза — это хорошо, им предстояло еще не раз проснуться посреди ночи от ощущения боли и досады. Досады на самих себя, в решающем матче по каким-то причинам не сделавших всего возможного для победы.

Бронза в турнире такого уровня — это действительно неплохо. По крайней мере, ни Чехии с Гашеком и Ягром, ни Швеции с Сундином и Ледстремом, ни Финляндии с Селянне и Капаненом не досталось и ее. Мы могли считать себя… олимпийскими чемпионами Европы.

«Я ощущаю тяжесть этой медали», — эти слова принадлежат лучшему полевому игроку сборной России в Солт-Лейк-Сити Сергею Федорову, и в их искренности сомневаться не приходилось.

Но причину тех душевных мук, которые испытывали игроки, можно найти в других словах центрфорварда: «Играя один период из трех, такой матч выиграть нельзя». Такую же фразу произнес и Фетисов.

Поэтому — прочь пересуды о судействе. Прочь трусливый поиск виноватого во всем врага, когда причины проигрыша нужно искать в себе. Разве Билл Маккрири виноват, что после второго периода соотношение бросков на табло Е Center выражалось унизительными цифрами «11:38»? Разве канадский рефери 40 минут из 60 почти не переходил красную линию и принялся «разгребать завалы» лишь при безнадежном счете 0:3?

Может быть, где-то Маккрири и ошибся в пользу американцев. Может, и был повод у порывистого Даниила Маркова употребить в его адрес сразу после финальной сирены пару крепких выражений и заработать дисквалификацию на встречу с белорусами. Но взять хотя бы эпизод с голом-фантомом Самсонова при счете 2:3 — ни один повтор не давал оснований утверждать, что шайба попала не в перекладину, а в ворота! То, что впоследствии этот незасчитанный гол оброс легендами, и теперь повсюду можно услышать: якобы в полуфинале с США в нашу пользу не засчитали стопроцентный гол, — явный перехлест. Все было гораздо сложнее.

Главная претензия к Маккрири по тому эпизоду была одна: то, что он даже не попросил видеосудью показать ему повтор, а продолжил матч. Но вот недавно в «Спорт-Экспрессе» вышло интервью арбитра Вячеслава Буланова, который поедет работать в Ванкувер-2010. Вот что он сказал о том эпизоде:

— Если разбирать этот момент методически, то Маккрири был прав. Если он уверен в том, что гола не было, никакие хоккеисты не могут заставить его поехать на просмотр. Так что он ничего не нарушил. Если он стоял рядом, все видел — значит, был уверен. У каждого судьи — ив моей карьере тоже — были похожие моменты, когда видеозапись не дает четкого ответа: был гол или нет. Но дело в том, что когда стоишь рядом с воротами, то видишь все в ином ракурсе — «здесь и сейчас». И тот момент, который по телевизору смотрится спорным, на площадке совершенно очевиден. Арбитру незачем ехать лишний раз перепроверять самого себя. Наша работа требует быстрых, точных и ответственных решений в каждую секунду игры. Если ты в себе не уверен, если постоянно надеешься на повторы, то твой профессионализм под вопросом.

Нет, не случайно большинство наших «сборников» уклонилось от обвинений в адрес рефери. Скажем, Яшин на вопрос: «После финальной сирены некоторые российские хоккеисты высказали претензии арбитру. Как вы оцениваете его работу?» ответил так:

— По-моему, судья ошибок не делал.

Федоров:

— Мне кажется, шайба в ворота не вошла. Вообще я не стал бы акцентировать внимание на судействе. В таких матчах нельзя играть один период из трех и рассчитывать на победу. Для нее нам не хватило двух таких же периодов, как третий…

Хабибулин:

— Все ли удаления в матче были справедливыми?

— В целом да. Может быть, отдельные нарушения арбитр пропустил, но после драки кулаками не машут.

— Был ли гол после броска в третьем периоде Самсонова?

— Из противоположных ворот я это не видел. Одни ребята говорили, что был, другие — что нет. Думаю, если судьи, сидящие сверху у камеры, не остановили матч, гола не было.

Присоединился к своим партнерам и Жамнов:

— Не сказал бы, чтобы Маккрири нас сильно «гонял». Да и вообще такая команда, как у нас, должна была выигрывать при любом судействе. Я по-прежнему убежден, что наша сборная сильнее американской, и в там, что нам не удалось ее обыграть, виноваты только мы сами.

Хоккеисты правы. Подливать масло в огонь раздутой политиками и федеральным телевидением антисудейской истерии — значило сознательно и лицемерно идти против истины. На что журналист не имеет права, невзирая ни на какой патриотизм.

А истина в том, что Россия проиграла Америке без всякой посторонней помощи. И проиграла справедливо, хотя шансов сравнять счет в третьем периоде у нее было пруд пруди. Если бы наша команда вынырнула из пучины, в которую две трети матча себя загоняла, — мы были бы счастливы, но неписаные законы спорта оказались бы при этом попранными.

Гончар после матча справедливо говорил:

— Неприемлемо то, что мы вышли на лед без должного настроя на игру. С чем это было связано, я не знаю. Может, с эйфорией после победы над чехами?

— Что скажете о судействе?

— Ребята говорили, что после броска Самсонова был гол. Но сам об этом судить не могу. В любом случае на протяжении двух периодов мы не играли хорошо. Рассчитывать на победу при подобном раскладе трудно.

Федоров:

— Конечно, результат не тот, которого мы все хотели добиться, но будем честны перед собой: он справедлив. По игре, показанной в Солт-Лейк-Сити, мы реальные бронзовые призеры Олимпийских игр.

Я спросил Хабибулина, еще не зная, что директорат турнира признает его лучшим голкипером Олимпиады-2002:

— Что чувствует вратарь, отлично сыгравший в решающих матчах, названный лучшим в своей команде и после встречи с Чехией, и после игры с США?

— Независимо от того, кто как играл, удовлетворения нет. Перед командой стояла задача занять первое место, и она не выполнена.

— В чем причина поражения?

— В том, что мы играли так, как можем, на протяжении только двадцати минут из шестидесяти.

— Ну а это-то почему случилось?

— Затрудняюсь ответить. Скажем, я тоже мог сыграть лучше.

— Какие чудесные слова и кем были найдены в перерыве после второго периода?

— Мы все вместе сказали друг другу, что время отыграться еще есть, что русским не пристало сдаваться без боя.

После второго периода, уверен, любому болельщику нашей сборной, наблюдавшему за матчем вживую, хотелось встать и уйти прочь со стадиона. После третьего выяснилось, что, проиграв, команда Фетисова не потеряла лица. И если до второго перерыва у кого-то в мыслях и могло возникнуть хлесткое слово «равнодушие» (хотя оно и тогда не было бы справедливым — вспомните хотя бы матч с чехами), то потом они не могли не застрять даже в самом безапелляционном горле. Не то. Впрочем, навешивание ярлыков — это всегда «не то».

Но что же?

* * *

22 февраля, пятница. Именно на это число и на этот день недели 22 года назад пришлось легендарное «Чудо на льду» 1980-го. Но не мистическим же календарным совпадением в конце концов объяснять ужас первых 40 минут «римейка» Лейк-Плэсида. Причины нужно искать более рациональные.

После второго периода, когда надежд на удачный исход не осталось никаких, я нашел лишь одно оправдание безумному американскому «камнепаду», который к тому времени не раздавил лишь великолепного Хабибулина. Усталость. Наши выжали из себя все соки в матче с чехами, тогда как хозяева в режиме «автопилота», не напрягаясь, раздавили немцев. Спустя два дня эта разница вроде бы и сказалась.

Третий период данную версию растоптал. Утомленная команда не способна летать — будь то по мановению волшебной палочки или услышав напутственное слово полководца Фетисова. А если сборная была свежей, то, простите, какого черта она два периода не высовывала носа из своей зоны?

— Для меня первые два периода матча с американцами стали неприятным сюрпризом. Я не знаю, что случилось. Оставляю поиск причин вам, журналистам, поскольку со стороны виднее.

Это — Федоров, и практически все его партнеры сказали нечто подобное. Лишь Ковалев и Жамнов, словно сговорившись, нашли одинаковое игровое объяснение 40-минутному провалу:

— Американцы хорошо играли в средней зоне, заставив нас сбиться на индивидуальные действия. Как только в третьем периоде мы наладили игру в пас, сразу превратились в настоящую сборную России. Но было уже поздно.

Третью версию — из уст Гончара — я услышал уже несколькими месяцами позже. Сейчас еще раз перечитываю ее — и понимаю, что где-то я это уже слышал. В Турине, четыре года спустя. От многих. А тогда, в Солт-Лейке, Гончар сказал:

— Думаю, победа над чехами вызвала такую радость, что это перенеслось на следующий матч. Из нас, можно сказать, пар вышел, не было с первых минут того максимального настроя, который вернулся в третьем периоде. Но было уже поздно. Хотя мы очень не хотели уступать — все ведь играем в Америке, и понимали, что в случае поражения многие не откажут себе в удовольствии посыпать солью наши раны.

Но вернемся к словам Ковалева и Жамнова, прозвучавшим по горячим следам. Объяснения опытных игроков всегда звучат убедительно. Но и те чаще всего глубоко не копают, ограничиваясь сколь правильными, столь и узкими профессиональными деталями. Почему, например, хоккеисты не прислушались к установке Фетисова с самого начала играть в атакующем ключе и прессингуя, а предпочли действовать «в откат», то есть от обороны? Что породило стихийное самоуправство?

Моя версия — «чешский синдром». Побив в четвертьфинале олимпийского чемпиона его же оружием, наши мастера посчитали защитный хоккей синонимом победного. Допускаю, что на уровне подсознания. Но все равно забыв при этом, что американцы не тягучие чехи, для которых постоянно атаковать — значит плясать под чужую дудку. Американцев, как показал и первый наш с ними матч, мог усмирить только разговор с позиции силы. Прижавшегося к своим воротам соперника Леклеры и Герины мгновенно в эти самые ворота загоняли.

На предварительном этапе сборная США сделала это в последние 10 минут матча с россиянами, теперь — в первые 40. Наши не сильно сопротивлялись, и под рев звездно-полосатой публики снежный комок перерос в лавину.

Вопрос в другом: почему Фетисов, видя паническое отступление, не смог остановить своих подопечных после первого периода?

* * *

Фетисов вел себя всю Олимпиаду очень спокойно и доброжелательно. По отношению ко всем — игрокам, журналистам… На скамейке никогда не подавал признаков нервозности, задумчиво глядя на лед сквозь стекла профессорских очков. На самые острые наши вопросы отвечал обстоятельно и искренне.

Его образ молодого тренера — друга игроков напомнил мне знаменитого футбольного голландца Франка Райкаарда, возглавлявшего сборную своей страны на чемпионате Европы 2000 года. Отношения того с игроками были точно такими же, а каждая пресс-конференция вызывала к нему со стороны журналистов все большие симпатии. И, точно как Фетисов, Райкаард проиграл в полуфинале.

Молодым специалистам, у которых, несомненно, большое тренерское будущее, на их первых крупнейших турнирах в решающую минуту не хватило опыта. А может, жесткости и умения в критический момент перейти от демократии к авторитаризму. Кнута, который порой игрокам необходимее пряника.

Два первых периода Фетисов молчал. На игроков пытался воздействовать Юрзинов, но к помощнику, даже столь авторитетному, отношение всегда чуть иное, чем к главному тренеру.

В третьем периоде мы увидели на капитанском мостике сборной совсем другого Фетисова. Яростно свистящего в четыре пальца, чтобы побудить судью к видеопросмотру «полугола» Самсонова. Выговаривающего игрокам. Отчаянно жестикулирующего. Старающегося каждую секунду повлиять на то, что происходит на льду и на скамейке.

Тем не менее на мой вопрос, не было ли у него желания в первом перерыве по-советски повысить голос на игроков, Фетисов ответил отрицательно. В этом мне видится жесточайшая «прививка» от крика, которую бывший капитан ЦСКА получил за годы, проведенные у Виктора Тихонова. Но парадокс-то в том, что великий тренер, кричавший на хоккеистов порой до их унижения, зачастую добивался нужного эффекта! Вялая, кислая команда вспыхивала гневом на тренера, который обрушивался на соперника. Люди доказывали самим себе, что не заслуживают обидных тренерских слов.

В НХЛ за редкими исключениями вроде Майка Кинэна или Дэррила Саттера так не принято. Но в наших игроках энхаэловского — только половина. Другая половина осталась родная, воспитанная в наших юношеских и молодежных командах. В русском хоккейном генотипе записано: «тренера надо не только уважать, но и бояться».

Фетисова, как мне показалось, игроки не боялись. К нему относились, и, разумеется, относятся, с глубочайшим уважением.

Вообще о неуважении к тренеру можно сделать вывод по количеству провалов в обороне. Если игроки все время идут вперед, забывая о команде и думая исключительно о собственном удовольствии, получается, они тренера в грош не ставят. В сборной России-2002 такое было исключено. Именно поэтому среди тех, к кому мы предъявили претензии по итогам той Олимпиады, нет ни одного защитника. Как авантюрно играл в «Анахайме» тот же Твердовский, как часто при блестящих подключениях в атаку ошибался он на чемпионате- 2001 мира в Германии, настолько строго, консервативно действовал в Солт-Лейк-Сити. Может, лишь Кравчуку порой не хватало скорости, но тут дело только в почтенном возрасте двукратного олимпийского чемпиона.

С годами Фетисов, если бы остался тренером, наверняка стал бы жестче. Как стал жестче, например, Олег Романцев, в 89-м начинавший в «Спартаке» как демократ и незамедлительно вернувший с полдюжины игроков, ранее отчисленных суровым Константином Бесковым. Но пройдут годы, и Романцев едва ли не превзойдет Бескова по части жесткости отношений с игроками. Лучший футбольный тренер России, услышав вопрос: «Вы любите игроков?» — будет удивленно вскидывать брови и отвечать: «Игроков не надо любить. К игрокам надо относиться профессионально».

Уже в Солт-Лейк-Сити стало очевидно, что помимо колоссального игрового опыта Фетисову Богом дано тренерское чутье. Помните гол чехам Афиногенова, только что переведенного в звено к Яшину и Николишину? В матче с США мы увидели еще один пример немедленного эффекта фетисовских перестановок: перейдя после второго перерыва в тройку к Федорову и Самсонову, спустя 11 секунд забил Ковалев. И уже, казалось, написанный печальный сценарий стал переписываться на глазах.

Оценки матчам главный тренер всю Олимпиаду давал внятные и объективные. Потому было жаль, что на последней пресс- конференции после матча с белорусами Фетисова занесло, что называется, «не в ту степь»: отвечая по-английски на довольно провокационные вопросы американских журналистов, наставник россиян сказал, что судья Маккрири в матче против США его команду «весьма профессионально убил», а в первом периоде, несмотря на соотношение бросков 20:4, «по голевым моментам была ничья 3:3». Впрочем, возможно, это было сказано специально в пику заокеанским «акулам пера». Когда Фетисов перешел к общению с российскими журналистами, его высказывания вновь стали спокойными и взвешенными.

И наконец, в плюс молодому тренеру надо записать настрой на матч за третье место с белорусами, который начался спустя 17 часов после окончания полуфинала. Если команда без сил и эмоций, с тремя травмированными, выигрывает со счетом 7:2 (пусть даже у Белоруссии!) — разве не тренера это заслуга? «Нам есть что терять, — сказал Фетисов игрокам на предматчевом собрании. — У каждого есть честь, у каждого есть имя. Если вы не хотите, чтобы все это исчезло в один день — должны победить». Сработало, потому что слова были подобраны точно.

— Тяжело было выходить на лед против белорусов? — спросил я Федорова.

— Я как мог старался оттолкнуть от себя воспоминания о предыдущем вечере, образно выражаясь, «загипсовать» их. И, кроме того, думал о том, что мы должны завоевать медали для тренеров — Вячеслава Фетисова, Владимира Юрзинова и Владислава Третьяка, которые провели потрясающую работу. К этим людям я испытываю огромную благодарность. Они вложили в команду всю душу, провели целые месяцы в многочасовых звонках игрокам, заботах обо всех мелочах, касающихся нас. Мы должны были их отблагодарить.

* * *

То, что в разговорах с журналистами Фетисов не переходил на личности хоккеистов (в отрицательном, естественно, смысле), делает ему честь. Но, похоже, излишняя деликатность в общении со звездами сослужила главному тренеру не лучшую службу. Некоторых из них он так и не смог «разбудить». Возможно, понадеялся на то, что профессионализм заставит тех проснуться самостоятельно. Не вышло.

Именно этим я склонен объяснять фиаско на Олимпиаде линии атаки сборной России, звездопад имен в которой не помешал нападающим оказаться самым слабым звеном в команде! И это несмотря на то, что 8 (!) этих форвардов из 13 забросили в регулярном чемпионате НХЛ по 18 шайб и больше. Предолимпийские опасения, что набор наших игроков атаки будет в равной степени угрожать и чужим, и своим воротам, сбылся с точностью до наоборот. На Играх самым результативным с 3 голами в 6 матчах оказался Ковалев, забивавший лишь в последних 4 периодах турнира…

Было удачно найдено сочетание Самсонов — Федоров — Ковальчук. Но две молодежные трети звена к концу соревнований, что называется, «подсели» (молодые игроки вообще могут играть на турнирах такого накала только роли второго плана), и лишь Федоров стабильно тянул лямку и в обороне, и в атаке. Из остальных же троек ни одна так и не нашла себя. Специалисты давно поговаривали об игровой несовместимости Ковалева и Яшина, несмотря на их общее динамовско-молодежное прошлое. Так и оказалось. Но если Ковалев в других звеньях (в матче против США — с Самсоновым и Федоровым, против Белоруссии — с Дацюком и Ларионовым) наконец-то расцвел, то Яшин остался бледной тенью того прекрасного центра, которого мы привыкли видеть.

Слабая игра Яшина (лишь один гол в первой встрече с белорусами) для меня наибольшая загадка. В профессионализме Алексея сомневаться не приходится. Сезон у него был хороший. За сборную он всегда играл с подъемом, за исключением последнего чемпионата мира, где старательностью он не смог компенсировать какую-то заторможенность. Но тогда это можно было объяснить концом сезона. А тут?

Перед Играми «Спорт-Экспресс» выражал опасения по поводу того, что Яшина в «Айлендерс» элементарно «заездили». Может, в этом и дело. Во всех играх Олимпиады форвард безупречно боролся и… не пытался ничего придумать. Жаль.

Но еще больше, чем на Яшина, ставили на Павла Буре. Нагано оставалось у всех в памяти, и даже после Санкт-Петербурга люди верили: на Олимпийские игры вернулась прежняя Русская Ракета.

Увы, в Солт-Лейк-Сити он больше напоминал орбитальную станцию «Мир» в ее последние годы. В активности и пользе команде уступал младшему брату, не забил ни одного важного гола (их всего было два: единственный — финнам и последний — белорусам), упустил множество моментов, главный из которых при счете 2:3 против американцев. Кроме Рихтера, ему уже не противостоял никто, дистанция была самая что ни на есть убойная. Вот Буре и щелкнул на убой, совсем безыскусно. И попал в голкипера.

В «Спорт-Экспрессе» по горячим следам я написал:

«Не думаю, что дело в пресловутой трещине в кисти, тем более что о ней уже давно никто не вспоминает. Скорее, трещину дала психология знаменитого хоккеиста. Если и в Нагано, и во «Флориде» он был (или является) безусловной примой с неограниченным количеством игрового времени, то в Солт-Лейк-Сити Павел внезапно оказался равным среди равных. И к возникшей впервые за долгие годы конкуренции за лидерство оказался не готов.

Быть может, потому, что после Нагано Буре-старший из великого спортсмена превратился в знаменитость. И быстро вошел во вкус светской жизни. Телевидение, обложки журналов, поклонение половины женского населения России, неослабное внимание со стороны политиков — все это, похоже, заставило Павла забыть о том, что за 10 лет выступлений в НХЛ он ничего не выиграл — нив клубах, ни в сборной. В весенние дни 99-го, когда Яшин с командой России сражался на чемпионате мира в Норвегии, он с помпой получал орден из рук тогдашнего президента России Бориса Ельцина. Год спустя, будучи капитаном, не торопился приехать в Санкт-Петербург к уже вовсю тренировавшейся команде. В Москве у него нашлись дела поважнее…

Да, в НХЛ он при этом забивал исправно, но в главных матчах отлично вроде бы пристрелянное и смазанное ружье отчего-то не срабатывало: то «Флорида» проигрывала в первом круге плей-офф, то вовсе туда не выходила, а в этом сезоне опустилась на самое дно. Из молодого лидера «Ванкувера», почти обеспечившего клубу Кубок Стэнли 1994 года, Буре превратился в этакого хоккейного Нарцисса, считающего только собственные голы и фактически убравшего из «Флориды» двух тренеров, пытавшихся призвать его к участию в оборонительных действиях.

Отдаю себе отчет в том, что все это звучит крайне жестко и наверняка вызовет у хоккеиста обиду. Но, может, вместе с ней — и желание что-то в своей жизни пересмотреть, вернуться к давно забытому и упущенному. По достоинству оценивая масштаб таланта Буре и помня о его подвигах в Нагано, я хочу лишь помочь ему стать самим собой. Пускай с помощью шоковой терапии, но Русская Ракета должен понять, что к своему провалу в Солт-Лейк-Сити он шел не один день».

Сейчас, почти восемь лет спустя, понимаю: в тех оценках, данных на эмоциях и по горячим следам, была лишь доля истины. Теперь очевидно: от Буре-старшего не стоило ждать прежнего хоккея и по объективным причинам. Уже несколько лет Русскую Ракету мучила хроническая травма колена, о которой он, пока играл, предпочитал не распространяться. Но в какой-то момент стало уже невмоготу.

Сразу после Солт-Лейк-Сити Буре объявит о завершении карьеры в сборной. А спустя всего полтора сезона, в возрасте 32 лет, закончит свою хоккейную карьеру, хотя официально объявит об этом лишь по ходу сезона — 2005/06, будучи назначенным генеральным менеджером сборной.

Вернуться в хоккей за эти годы он, наверное, мог бы. Но не хотел остаться инвалидом — а такую перспективу в случае неудачного развития событий врачи ему предрекали. Буре хотелось получать удовольствие от жизни — скажем, играть в свой любимый теннис. Приносить себя в жертву профессии в его планы на четвертом десятке лет не входило. Его можно и нужно понять.

Нормальные люди сохраняют в памяти хорошее — а потому мы будем помнить Русскую Ракету в форме сборной России прежде всего по подвигам в Нагано-98. Которыми он осчастливил всю страну.

* * *

Не случайно в финал турнира в Солт-Лейк-Сити вышли команды США и Канады. Обе они в прошлом сентябре успели провести краткосрочные сборы, где по крайней мере начали работать и над тактикой, и над взаимопониманием. Сборной России такого сбора, может быть, и не хватило.

— Если бы меня назначили раньше, я бы не посчитался с запретом НХЛ на проведение летних лагерей национальных сборных и собрал бы ребят, — говорил Фетисов. — Но даже гораздо позже, во время четырехдневных каникул в дни All-Star Game, мы были готовы пригласить игроков вместе с семьями в Лос-Анджелес. Они были согласны, нужны были только деньги на перелеты и размещение (около 240 тысяч долларов США. — Прим. И. Р.). В контракте было записано, что ответственность за проведение и финансирование такого сбора лежит на ФХР и ОКР. Хотя переговоры велись и обещания были даны, денег мы так и не получили. Считал и считаю, что этот сбор нам бы очень помог и объединиться, и пройтись по тактическим вариантам. На турнир уровня Олимпиады совсем с листа ехать играть нельзя.

Канадцы и американцы извлекли уроки из Нагано, к которому, по мнению Фетисова, подошли без должного уважения к соперникам из Европы. Неудивительно, что именно они, главные «пострадавшие» японской Олимпиады, теперь встретились в финале.

Трудно было поверить, что Канада, основоположник хоккея с шайбой, не побеждала на Играх 50 лет. И вот спустя полвека это произошло. А американцы потерпели первое за три Олимпиады домашнее поражение, которое стоило им золота.

Героями матча стали канадские форварды Джером Игинла и Джо Сакик, забросившие по две шайбы. Любопытно, что Игинла до того за пять матчей забил лишь один гол — в полуфинале белорусам, когда все уже было решено. Его время пришло в главном матче. Так же, как шесть лет спустя на чемпионате мира в Квебеке Илья Ковальчук, не забив ни одного гола до финала, стал автором двух решающих шайб.

Когда Сакик забил пятый гол и взлетел, казалось, к самому потолку Е Center, до того напряженный генеральный менеджер Уэйн Гретцки впервые за всю Олимпиаду дал волю чувствам и бросился поздравлять руководителей канадского хоккея. 5:2 — с таким убедительным счетом в отличном матче взяли верх «Кленовые Листья».

А особенно трогательно выглядели объятия после финальной сирены бывших конкурентов за звание лучшего хоккеиста НХЛ всех времен Гретцки и капитана канадцев Марио Лемье. Последний их совместный успех пришелся на 1987 год, когда они, выступая в одном звене, выиграли Кубок Канады. И пусть Великому в Нагано не удалось завоевать золото Олимпиады в роли игрока, в Солт-Лейк-Сити он сумел сделать это в роли человека, формировавшего сборную. А для Лемье, вернувшегося в хоккей после успешного лечения от рака, золотая медаль стала последней наградой в его блистательной игроцкой карьере.

Одна из маленьких драм финала была в том, что во втором периоде, когда еще ничего не было решено, Лемье должен был забивать в пустые ворота, но угодил в штангу. После игры он скажет:

— Я не поверил своим глазам: шайба попала в штангу! Не попал в пустые ворота, чего со мной не случалось уже лет 10. И это — в финале олимпийского турнира! Слава Богу, все обошлось и мы победили.

Форвард американцев Джереми Реник говорил:

— Мы проиграли великой хоккейной нации.

Было страшно жаль, что он не имел возможности произнести ту же фразу в адрес совсем другой сборной.

Страшно… Наверное, все же не стоит разбрасываться такими словами, когда речь идет о спорте. В жизни все бывает гораздо страшнее, чем на льду.

11 августа 2003-го в автомобильной катастрофе на шоссе штата Миннесота погиб творец «Чуда на льду»-1980 и главный тренер сборной США на Играх-2002 66-летний Херб Брукс.

Проигранный финал Олимпиады и трагический финал жизни одной из легенд мирового хоккея разделили полтора года…

* * *

Вячеславу Фетисову так и не суждено было стать тренером. Вскоре после Солт-Лейк-Сити, в апреле 2002-го, он принял приглашение Владимира Путина и на последующие шесть лет возглавил российский спорт.

Правильно ли он поступил? Потерял ли от этого решения российский хоккей или приобрел — наш спорт в целом? Ответ на этот вопрос во время Олимпиады в Пекине дал сам Фетисов. Уже стало известно, что Росспорт скоро расформируют, и Вячеслав Александрович знал, что государственным чиновником он больше не будет. Это способствует откровенности. В столице Китая Фетисов пришел в офис «Спорт-Экспресса» и во время обстоятельного интервью услышал такой вопрос:

— Не жаль потраченных шести лет?

— Жалею об одном — что не состоялся как тренер. Нравилась эта профессия. Предлагали должность главного тренера в клубе НХЛ. Но в этот момент меня попросили возглавить российский спорт. И я решил вернуться.

— Если бы в 2002 году вы точно знали, к чему придете в 2008-м, все равно поехали бы в Россию руководить спортом?

— Нет. Пошел бы тренером в НХЛ.