"Инесса Ципоркина. Власть над водами пресными и солеными (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

марево, в котором, как в бокале, облепленном пузырьками, плавают
коллеги-соперники, сливаясь по углам в страстных спорах и
несанкционированных митингах...
На подоконнике сидит Гера. Я сама попросила зайти за мной, понимая: на
празднике разногласия мне делать нечего.
- Поехали? - спрашивает он.
- Поехали.
Мы выходим на грохочущую магистраль, катящуюся огненным потоком вниз, к
высотке на площади Восстания, к зоопарку, слабо пованивающему природой. Гера
подставляет мне локоть. Приятно пройтись под руку с накачанным,
железнобицепсовым атлетом после долгих часов в обществе дряблых тел и
мозгов, доведенных умственным трудом до полужидкого состояния. С атлетом,
который относится ко мне с небывалой бережностью, словно я фарфоровая и
надтреснутая к тому же.
- Ты бы, Ася, завязывала сюда ходить, - мягко увещевает Гера. Подобным
голосом просят игромана не транжирить свои кровные в салоне одноруких
бандитов. - Каждый раз, как тут бываешь, у тебя такое лицо делается...
- Злое? - удивляюсь я. Вообще-то я не чувствую злости.
- Тревожное. Точно ты понимаешь, что на тебя идет охота - а бежать
стесняешься.
- Так оно и есть, Герочка, так и есть. Чую гончих в подлеске, но
бежать - как-то не комильфо. Надо дождаться и показать, кто здесь царь
джунглей.
- Да какого черта! - взрывается Гера. - Я еще понимаю, будь у тебя с
ними хороший бизнес, а то... - он безнадежно машет рукой.
- Гера! - оправдываюсь я. - Твою тетку угораздило родиться вербалистом.
Кроме слов, ей ничто не мило, ничем больше она зарабатывать не умеет,
поэтому и шляется по всяким притонам. Ты уж имей терпение...
- Зато один из твоих притонов мамуля накрыла медным тазом! -
злорадствует Гера. - А не накрыла, так накроет!
Это он про редакцию, в которой меня едва не убило изваянием,
символизирующим рождение духовности из гармоничного сочетания тупоумия с
ожирением...
Мать Геры - моя сестра. Младшая. У меня есть и старшая, но она совсем
другая. Мы три очень разные сестры. Каждой из нас досталось то, чего у
других нет. Майке - младшей - достались, как бы это помягче выразиться, все
бойцовские качества. Это шаровая молния в женском облике. И она рыщет по
вселенной в поисках разрядки.
Гера оттого вечно был при мне, что Майе Робертовне (да-да, его звали
Роберт, папеньку нашего) постоянно светило от пятнадцати суток до двух лет
условно за умение не отдать своего ни при каких обстоятельствах. В качестве
"своего" могло материализоваться что угодно: понравившийся кавалер на
вечеринке, дизайнерская сумочка со скидкой, честь российского президента на
пресс-конференции.
В юности Майку за "приводы" пороли. Потом она как-то незаметно для
родителей выросла в Майю Робертовну, способную вырвать ремень из отеческой
длани и загнать обладателя длани в соседскую квартиру в страхе за остатки
жизни и достоинства.
Гера телом - крупным и мускулистым - пошел в мать, а нравом - спокойным
и рассудительным - наверное, в меня. Отца Геры никто никогда не видал, и я