"Инесса Ципоркина. Власть над водами пресными и солеными (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

все болезнь - откусывает куски моего здравомыслия, а на их место помещает
сверхценные идеи фантастического содержания. Это все депрессия, вызванная
одиночеством и нереализованной потребностью в семейной жизни, заставляет
искать общества выдуманных персонажей в несуществующих мирах. Это все
тревога за свое хрупкое общественное положение вынуждает мечтать о том,
чтобы контролировать свою жизнь высшими силами и мистическими сущностями.
Конечно, конечно, конечно.
А может, очередная книга просится наружу.
Эти состояния так трудно отличить друг от друга. Да и различаются они
только по успеху задуманного. Написав книгу и сдав ее в набор, я буду
считаться творческой натурой. Ну, а коли не сдам - тогда я всего-навсего
душевнобольная, ищущая облегчения своих страданий в никогда не бывших
измерениях и нерожденных мирах.
Все зависит от того, как посмотреть.
Иными словами, все зависит от того, что скажет мамочка!
Ведь своего мнения на мой счет нет ни у сестер, ни у покойного
папеньки, давно обратившегося в прах и в цитатник на все случаи жизни. Нет и
не было никогда.
Все наше семейство говорит ее голосом и ее фразами, когда приходит
время критиковать. Кроме меня. С тех пор, как я заболела, я заговорила чужим
голосом. И этот голос - сюрпри-из! - умел возражать мамочкиным комментариям,
звучащим в моей голове с самого детства.
В юности я часто воображала себя другую - ту, которую мамин голос не
критиковал, а лишь нахваливал. Ту, чьи смешные победы встречал восторженным:
о-о-о-о-о!!! Ты сделала это, умница моя, красавица моя, гениальная моя!!!
A propos - не раз слышала, как мать произносит в мой, мой, МОЙ адрес
слова "умница", "красавица", "гениальная". Но на свою беду я родилась и
выросла с безупречным слухом на ложь. И проклятое ухо мое улавливало
подтекст: "Умница, красавица, гениальная - но лучше б ты была другой,
поплоше; достигла бы простого, незатейливого успеха в учебе и любви, я бы
хвасталась тобой перед всеми подряд - а зачем еще ты нужна, как не затем,
чтоб мать могла тобой похвастаться?"
Ложь, ложь, ложь, в каждой похвале и в каждом порицании.
То в похвале равнодушие и эгоизм мелькнут - всесокрушающие, тупые и
безжалостные, словно античные титаны. То в ругани - удовольствие от того,
как ловко удалось переложить свою вину на дочерины плечи... Ничего нет
ужасней абсолютного слуха на ложь. Очень рано начинаешь взрослеть, очень.
И не веришь уже ничьим похвалам: как же им верить-то, если родная мать
и хвалит, и ругает не за победы и не за провинности твои, а сообразуясь со
своей тайной выгодой?
Мир населен манипуляторами. И если б они только манипулировали - они ж
еще и хвастают друг перед другом, перечисляют одураченных, тычут пальцами в
обманутых, хихикают по своим манипуляторским тусовкам! Как в изнасиловании
самое страшное не сами действия насильника, а их отзвук в душе жертвы, так и
в манипуляции самое страшное - не сам ущерб, а истязание жертвы пересудами.
Голос в моем мозгу, обзаведясь маминым тембром, демонстрировал чудеса
искренности. Он не пытался мною манипулировать. Он меня честно и открыто
презирал и ненавидел. Он отнимал у меня чувство победы и в начале пути, и в
середине, и в момент получения призов и грамот. Он ухохатывался по поводу
моих амбиций, злорадствовал при каждом промахе, каждый упущенный шанс