"Инесса Ципоркина. Власть над водами пресными и солеными (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

что я слышала в жизни.
- Ладно! - неожиданно спокойно реагирует он. - Рука болит?
- Болит... - морщусь я.
- А нога?
- Тоже.
- Но переломы чистые. Хорошие такие переломчики, - делает он лицо
ласкового садиста. - Вмиг заживут. Вам повезло.
- Повезло, - повторяю безучастно.
- Я их по судам затаскаю, - холодным голосом чеканит Гера. На лице его
бешенство, ледяное, неумолимое бешенство терпеливого человека.
Гера - самый добрый человек на земле. Он мой племянник, а я его тетка.
Его невезучая, больная на всю голову тетка, которая всегда была рядом.
Потому что у сестры вечно находились дела и проблемы поважнее сына. Когда-то
я с ним возилась. Теперь он - со мной. Такова жизнь.
- Гера, успокойся, - говорю я бледным голосом. - Доктору неинтересны
подробности.
- Зато мне интересно, - шипит Гера, - как можно ставить огромную
чугунную хрень в холле, не закрепив ни х...
- Гера... - голос мой гаснет, гаснет, не достигая стен.
Мир сейчас похож на огромный собор. Такой огромный, что даже эха в нем
не дождешься - слишком далеки стены, слишком высок купол. Ты здесь - словно
крохотная мушка в большой, чересчур большой банке. И если сидеть тихо-тихо,
не летать и не биться о стекло, то можно даже представить себе, что ты
свободна, а кривые зеленые тени вдалеке - это трава, и листья, и цветы...
Но я не муха, как ни тяжело ворочаются мысли в разом опустевшей голове,
под недосягаемо высоким куполом черепа. Я человек, а человек всегда
мыслит... общается... ходит на работу... делает свое дело... зачем-то.
- Как там, на работе, - вяло, без вопросительных интонаций произношу я.
Лишь бы что-то сказать.
- Юлят! - рубит Гера. - Врут и юлят. Говорят, ты на него опиралась,
расшатывала, подкоп под него вела, под урода этого. Сама, мол, виновата.
- А-а-а... - усмехаюсь я. Второй раз. Это неплохо.
Смутно помню, что там было потом, после того, как статуя попыталась
меня убить. Рукой и ногой пришлось пожертвовать, но мне удалось оттолкнуться
от наползающей на меня неотвратимой гибели. Оттолкнуться всей своей жаждой
жизни. А она у меня огромная.
Я - такая, какая я есть, одинокая, неустроенная, стареющая - дорога и
нужна себе. Я хочу жить, хочу вернуть свою жизнь назад, хочу достичь
преморбидного* (Преморбидный - "до болезни". Прим. авт.) состояния, которое
не умела ценить до болезни, как не может человек ценить воздух, которым
дышит каждое мгновение, - до тех пор, пока он есть... И я не впущу в свой
мозг покорное стремление к смерти, овечье, жертвенное, нерассуждающее. Я
проживу каждый день, включая и те страшные, судорожные вспышки, когда
подоплека происходящего видится мне в образе верхнего мира.
Гера охотно слушает, когда я ему рассказываю про верхний мир. Говорит,
что это похоже на компьютерную игру, хотя сам бы он в нее играть не стал. А
я - тем более. Вот и получается, что я увязла в компьютерной игре, в которую
ни капельки не хочу играть.
Как же мне тогда выиграть? Вот в чем вопрос...
Через неделю мы с Герой уже пируем у меня в квартире. Я в гипсе, делать