"Стефан Цвейг. Эрик Мореплаватель" - читать интересную книгу автора

всей жизни инфанта Энрике, заслуженно и в то же время
незаслуженно именуемого в истории Генрихом Мореплавателем.
Незаслуженно, ибо за вычетом непродолжительного морского похода
в Сеуту Энрике ни разу не ступил на корабль, не написал ни
одной книги о мореходстве, ни одного навигационного трактата,
не начертил ни одной карты. И все же история по праву
присвоила ему это имя, ибо единственно мореплаванию и мореходам
отдал этот португальский принц всю свою жизнь и все свои
богатства. Уже в юные годы отличившийся при осаде Сеуты, один
из самых богатых людей в стране, этот сын португальского и
племянник английского королей мог удовлетворить свое
честолюбие, занимая самые блистательные должности: европейские
дворы наперебой зовут его к себе. Англия предлагает ему пост
главнокомандующего. Но этот странный мечтатель всему
предпочитает плодотворное одиночество. Он удаляется на мыс
Сагреш, некогда священный Sacrum, мыс древнего мира, и там в
течение без малого пятидесяти лет подготавливает морскую
экспедицию в Индию и тем самым - великое наступление на Mare
inkognitum''.
Что дало этому одинокому и дерзновенному мечтателю
смелость наперекор величайшим космографическим авторитетам того
времени, наперекор Птолемею и его продолжателям и
последователям защищать утверждение, что Африка отнюдь не
примерзший к полюсу материк, что обогнуть ее возможно и что
там-то и пролегает искомый морской путь в Индию? Эта тайна вряд
ли когда-нибудь будет раскрыта. Правда, в ту пору еще не
заглохло (упоминаемое Геродотом и Страбоном) предание, будто в
покрытые мраком дни фараонов финикийский флот, выйдя в Красное
море, два года спустя, ко всеобщему изумлению, вернулся на
родину через Геркулесовы столбы (Гибралтарский пролив). Быть
может, инфант слыхал от работорговцев-мавров, что по ту сторону
Пустынной Ливии - песчаной Сахары - лежит "страна изобилия" -
bilat ghana. Итак, возможно, что Энрике благодаря опытным
разведчикам лучше был осведомлен о подлинным очертаниях Африки,
нежели ученые географы, непреложной истиной считавшие только
сочинения Птолемея и в конце концов объявившие пустым вымыслом
описания Марко Поло и Ибн-Баттуты. Но подлинно высокое значение
инфанта Энрике в том, что одновременно с величием цели он
осознал и трудность ее достижения; благородное смирение
заставило его понять, что сам он не увидит, как сбудется его
мечта, ибо срок больший, чем человеческая жизнь, потребуется
для подготовки такого гигантского предприятия. Как было
отважиться в те времена на плавание из Португалии в Индию без
знания этого моря, без настоящих кораблей? Ведь невобразимо
примитивны были в эпоху, когда Энрике приступил к осуществлению
своего замысла, познания европейцев в географии и мореходстве.
В страшные столетия духовного мрака, наступившие вслед за
падением Римской империи, люди средневековбя почти полностью
перезабыли все, что финикийцы, римляне, греки узнали во время
своих смелых странствий; неправдоподобным вымыслом казалось в