"Стефан Цвейг. Амок" - читать интересную книгу автора

череп и измученное лицо, показавшееся мне еще более страшным. Но вот
сверкающие стекла его очков опять уставились на меня, он выпрямился, и в его
голосе зазвучали резкие, язвительные нотки.
- Для нее настал конец - но не для меня. Я был наедине с трупом - один
в чужом доме, один в городе, не терпевшем тайн, а я, - я должен был
оберегать тайну... Да, вообразите себе мое положение: женщина из высшего
общества колонии, совершенно здоровая, танцевавшая накануне на балу у
губернатора, лежит мертвая в своей постели... При ней находится чужой врач,
которого будто бы позвал ее слуга никто в доме не видел, когда и откуда он
пришел... Ночью внесли ее на носилках и потом заперли дверь... а утром она
уже мертва... Тогда лишь зовут слуг, и весь дом вдруг оглашается воплями...
В тот же миг об этом узнают соседи, весь город... и только один человек
может все это объяснить... это я, чужой человек, врач с отдаленного поста...
Приятное положение, не правда ли?
Я знал, что мне предстояло. К счастью, подле меня был бой, надежный
слуга, который читал малейшее желание в моих глазах; даже этот полудикарь
понимал, что борьба здесь еще не кончена. Мне достаточно было сказать ему
"Госпожа желает, чтобы никто не узнал, что произошло". Он посмотрел мне в
глаза влажным, преданным, но в то же время решительным взглядом: "Yes, sir"
(5). Больше он ничего не сказал. Но он вытер с пола следы крови, привел все
в полный порядок - и эта решительность, с какой он действовал, вернула
самообладание и мне. Никогда в жизни не проявлял я подобной энергии и уж,
конечно, никогда больше не проявлю. Когда человек потерял все, то за
последнее он борется с остервенением, - и этим последним было ее завещание,
ее тайна. Я с полным спокойствием принимал людей, рассказывал им всем одну и
ту же басню о том, как посланный за врачом бой случайно встретил меня по
дороге. Но в то время как я с притворным спокойствием рассказывал все это, я
ждал... ждал решительной минуты... ждал освидетельствования тела, без чего
нельзя было заключить в гроб ее - и вместе с ней ее тайну... Не забудьте,
был уже четверг, а в субботу должен был приехать ее муж...
В девять часов мне, наконец, доложили о приходе городского врача. Я
посылал за ним - он был мой начальник и в то же время соперник, - тот самый
врач, о котором она так презрительно отзывалась и которому, очевидно, была
уже известна моя просьба о переводе. Я почувствовал это, как только он
взглянул на меня, - он был моим врагом. Но именно это и придало мне силы.
Уже в передней он спросил: - Когда умерла госпожа? - он назвал ее имя.
- В шесть часов утра.
- Когда она послала за вами?
- В одиннадцать вечера.
- Вы знали, что я ее врач?
- Да, но медлить было нельзя и потом покойная пожелала, чтобы пришел
именно я Она запретила звать другого врача.
Он уставился на меня; краска появилась на его бледном, несколько
оплывшем лице, - я чувствовал, что его самолюбие уязвлено. Но мне только это
и нужно было - я всеми силами стремился к быстрой развязке, зная, что долго
мои нервы не выдержат. Он хотел ответить какой-то колкостью, но раздумал и с
небрежным видом сказал: - Ну что же, если вы считаете, что можете обойтись
без меня... но все- таки мой служебный долг - удостоверить смерть и... от
чего она наступила.
Я ничего не ответил и пропустил его вперед. Затем вернулся к двери,