"Стефан Цвейг. Амок" - читать интересную книгу автора

торопливые и нетвердые. Это был все тот же незнакомец. Я невольно
остановился. Он не подошел вплотную ко мне, и я сквозь мрак ощутил какую-то
робость и удрученность в его походке.
- Простите, - поспешно заговорил он, - что я обращаюсь к вам с
просьбой. Я... я, - он запнулся и от смущения не сразу мог продолжать, - я.
У меня есть личные... чисто личные причины искать уединения... тяжелая
утрата... я избегаю общества пассажиров... Вас я не имею в виду... нет,
нет... Я хотел только попросить вас... вы меня очень обяжете, если никому на
борту не сообщите о том, что видели меня здесь... На это есть... так
сказать, личные причины, мешающие мне быть в настоящее время на людях... Да,
так вот, мне было бы чрезвычайно неприятно, если бы вы упомянули о том, что
кто-то здесь ночью... что я...
Слова опять застряли у него в горле. Я поспешил вывести его из
замешательства, тотчас же обещав ему исполнить его просьбу. Мы пожали друг
другу руки. Потом я вернулся в свою каюту и уснул тяжелым, тревожным сном,
полным причудливых видении.

Я сдержал слово и никому не рассказал о странной встрече, хотя
искушение было велико. Во время морского путешествия всякая мелочь -
событие, будь то парус на горизонте, взметнувшийся над водой дельфин,
завязавшийся новый флирт или случайная шутка. Кроме того, меня мучило
желание узнать что-нибудь об этом необыкновенном пассажире Я просмотрел
судовые списки в поисках подходящего имени, присматривался к людям, стараясь
отгадать, не имеют ли они к нему отношения; целый день я был во власти
лихорадочного нетерпения и ждал вечера, в надежде снова встретиться с
незнакомцем. Психологические загадки неодолимо притягивают меня; они волнуют
меня до безумия, и я не успокаиваюсь до тех пор, пока мне не удается
проникнуть в их тайну, люди со странностями одним своим присутствием могут
зажечь во мне такую жажду заглянуть им в душу, которая немногим отличается
от страстного влечения к женщине. День показался мне бесконечно долгим. Я
рано лег в постель, я знал, что в полночь проснусь, что какая-то сила
разбудит меня.
И действительно, я проснулся в тот же час, что и вчера. На светящемся
циферблате часов стрелки, перекрывая одна другую, слились в единую полоску
света. Я поспешно поднялся из душной каюты в еще более душную ночь.
Звезды сверкали, как вчера, и обливали дрожавший пароход рассеянным
светом; в вышине горел Южный Крест. Все было, как вчера, - в тропиках дни и
ночи более похожи на близнецов, чем в наших широтах, - только во мне не было
вчерашнего нежного, баюкающего, мечтательного опьянения. Что-то влекло меня,
тревожило, и я знал, куда меня влечет: туда, к черной путанице снастей на
носу - узнать, не сидит ли он там, неподвижный и таинственный. Сверху
раздался удар корабельного колокола. Меня словно что-то толкнуло. Шаг за
шагом я подвигался вперед, нехотя уступая какой-то притягательной силе. Не
успел я еще добраться до места, как впереди что-то вспыхнуло, точно красный
глаз, - его трубка. Значит, он там.
Я невольно вздрогнул и остановился. Еще миг, и я повернул бы обратно,
но что-то зашевелилось в темноте, кто-то встал, сделал два шага, и вдруг я
услышал его голос.
- Простите, - вежливо и как-то виновато сказал он, - вы, очевидно,
хотите пройти на ваше место, но мне показалось, что вы раздумали, когда