"Стефан Цвейг. Кристина" - читать интересную книгу автора

совершенного down*2 из-за этой проклятой войны, ты же сам слышал, что она
рассказывала, - дальше трех миль за Вену еще ни разу е выезжала, никогда не
бывала среди людей... Poor thing*3, сразу видно, что ей здесь не по себе,
ходит совсем запуганная... Ладно, так и быть, обряжу ее как полагается,
привезла я сюда достаточно, а чего не хватит, куплю в английской лавке;
никто ничего не заметит, да и почему бы ей не поблаженствовать разок
недельку-другую, бедняжечке.
_______________
*2 Разорены (англ.).
*3 Бедняжечка (англ.).
_______________
И пока утомленный супруг погружается на оттоманке в дрему, она
производит смотр двум большим кофрам, возвышающимся в прихожей, словно
кариантиды, чуть не до потолка. За две недели в Париже госпожа Ван Боолен
отдала должное не только музеям, но в немалой мере и дамским портным: в ее
руках шелестит крепдешин, шелк, батист, она вытаскивает одну за другой
дюжину блузок и платьев, щупает, прикидывает на свет и на вес,
пересчитывает, вешает обратно; ее пальцы обстоятельно, но не без
удовольствия прогуливаются по переливчатым и черным, нежным и плотным тканям
и платьям, прежде чем она решается, что уступить Кристине. Наконец на кресле
вырастает радужный пенистый холмик из тонких платьев, чулок и белья; весь
этот почти невесомый груз она поднимает одной рукой и несет в номе к
племяннице. Тихонько отворив дверь, тетя входит, однако в первый момент ей
кажется, что комната пуста. Окно распахнуто, в креслах никого, за письменным
столом тоже; она собирается положить вещи на стул, как вдруг обнаруживает
Кристину спящей на кушетке. С непривычки и от смущения девушка пила вино
торопливо, а дядя, добродушно посмеиваясь, подливал и подливал ей в бокал, и
вот голова у нее странно отяжелела. Кристина было присела на кушетку, чтобы
подумать, поразмышлять обо всем, но вскоре сонливость мягко склонила ее к
подушкам, и она незаметно уснула.
Вид спящего человека, его беспомощность всегда производят либо
трогательное, либо забавное впечатление. Тетя была растрогана, когда на
цыпочках приблизилась к племяннице. Во сне Кристина стеснительно прикрыла
руками грудь, как бы защищаясь от чего-то; этот жест и по-детски, словно в
испуге, полуоткрытый рот невольно вызывают сочувствие; брови тоже чуть
приподняты, будто ей сниться что-то тревожное.
Тетю вдруг озаряет догадка: она и во сне боится, даже во сне. До чего
же бледные у нее губы, и цвет лица какой нездоровый, а ведь совсем еще
молодая и спит как ребенок... Наверное, от плохого питания, рано пришлось
самой зарабатывать, намыкалась, измоталась, совсем изнуренная, а девочке и
двадцати восьми еще нет. Poor chap!*1 Что-то вроде стыда внезапно
просыпается в добросердечной женщине, пока она смотрит на племянницу, и не
подозревающую, что ее тайны разгаданы. В самом деле, такая усталая,
несчастная, замученная, а мы - ну просто срам, давно надо было им помочь. Мы
же занимаемся там всяческой благотворительностью, устраиваем сотни charity
teas*2, жертвуем на рождественские подарки, сами не зная для кого, а тут
собственная сестра, родная кровь, и о ней все эти годы даже не вспомнили,
когда несколько сотен долларов могли бы совершить чудо. Конечно, они могли
бы и написать, напомнить о себе - вечно у этих бедняков дурацкая гордость,
не хотят попросить! Слава богу, что хоть теперь еще можно поддержать эту