"Стефан Цвейг. Первое слово из-за океана ("Звездные часы человечества") " - читать интересную книгу автора

Стефан Цвейг

Первое слово из-за океана

(Сайрус Филд, 28 июля 1858 года.)

(Из цикла "Звездные часы человечества")

Перевод Л. Засецкого
Собрание сочинений в семи томах. Т.3. М., "Правда", 1963

НОВЫЙ РИТМ

В течение тысяч, а может быть и сотен тысяч лет, прошедших со времени
появления на земле удивительного существа, именуемого человеком, мерилом
скорости была скорость бегущей лошади, катящегося колеса, корабля, идущего
на веслах или под парусами. Все вместе взятые технические открытия,
сделанные за весь тот короткий, освещенный сознанием промежуток времени,
который мы называем мировой историей, не привели к сколько-нибудь
значительному ускорению ритма движения. Армии Валленштейна продвигались
вперед едва ли быстрее, чем легионы Цезаря; войска Наполеона не наступали
стремительнее, чем орды Чингисхана; корветы Нельсона пересекали моря лишь
немногим быстрее, чем пиратские ладьи викингов или галеры финикийцев [1].
Лорд Байрон в путешествиях Чайльд-Гарольда преодолевал ежедневно не больше
миль, чем Овидий на пути в понтийскую ссылку [2]; Гете в восемнадцатом
столетии путешествовал почти с таким же комфортом и такой же скоростью, как
апостол Павел в начале первого тысячелетия. В эпоху Наполеона время и
пространство так же разделяли страны, как и в годы Римской империи; упорство
материи все еще брало верх над человеческой волей.
И только девятнадцатый век коренным образом меняет ритм и мерило
скорости на земле. За первые два десятилетия страны и народы сблизились
теснее, чем за все прошедшие тысячелетия; железные дороги и пароходы свели к
одному дню многодневные путешествия прошлого, превратили в минуты
бесконечные часы, проводимые доселе в пути. Но какими поразительными ни
казались современникам скорости железных дорог и пароходов, они все-таки не
выходили из пределов, доступных пониманию. Их скорости в пять, десять,
двадцать раз превосходили ранее известные, однако все же было возможно
следить за ними взглядом и постигать умом разгадку кажущегося чуда. Но уже
первые успехи электричества, этого Геркулеса еще в колыбели, производят
настоящий переворот, опрокидывают все ранее установленные законы,
отбрасывают все принятые мерки. Мы, более поздние поколения, никогда не
сможем до конца понять восхищения тех, кто был свидетелем первых успехов
электрического телеграфа, их безмерного и восторженного удивления перед тем,
что та же самая, едва ощутимая искра Лейденской банки, которая еще вчера
преодолевала лишь расстояние в один дюйм до сустава подставленного пальца,
превратилась вдруг в могучую силу, способную проложить себе путь через
равнины, горы и целые материки; что едва додуманная до конца мысль, не
успевшая еще просохнуть запись на бумаге в ту же секунду принимается,
читается, понимается за тысячи миль; что невидимый ток между полюсами
крошечного вольтова столба может распространяться по всей земле, пробегая ее