"Стефан Цвейг. Жгучая тайна" - читать интересную книгу автора

бремя предчувствий он влачил в продолжение четырех одиноких часов, до самого
обеда, бродя из комнаты в комнату, пока его узкие, детские плечи не
согнулись под незримым грузом; за стол он сел, уже готовый покориться.
- Добрый день, - снова сказал он, чтобы разорвать это молчание -
зловещее молчание, нависшее над ним черной тучей.
Ответа опять не последовало; мать опять смотрела мимо него. И с новым
испугом Эдгар увидел себя лицом к лицу с обдуманной, сосредоточенной злобой,
какой он еще не знал в своей жизни. До сих пор вспышки гнева у его матери
вызывались главным образом нервным раздражением и быстро разрешались
снисходительной улыбкой. Но на этот раз он, видимо, возбудил в ней неистовую
ярость, вырвавшуюся из сокровенных глубин ее существа, и он сам испугался
этой неосторожно пробужденной силы. Он почти не дотронулся до еды. Ком стоял
у него в горле, грозя задушить его. Но мать словно ничего не замечала.
Только вставая из-за стола, она обернулась как будто случайно и сказала:
- Приходи наверх, Эдгар, мне надо с тобой поговорить.
Эти слова не прозвучали угрозой, но в них было столько ледяного холода,
что Эдгара пробрала дрожь, словно ему надели на шею железную цепь. Его
сопротивление было сломлено. Молча, как побитая собака, пошел он за матерью
наверх.
Она продлила его муки, помолчав еще несколько минут. Он слышал бой
часов, смех ребенка во дворе и громкий стук своего сердца. Но и она, видимо,
не была уверена в себе: она заговорила, не глядя на него, повернувшись к
нему спиной.
- Я не буду говорить о твоем вчерашнем поведении. Это было неслыханно,
и мне стыдно вспоминать о нем. За последствия пеняй на себя. Но только
знай - в последний раз ты был один среди взрослых. Я только что написала
твоему отцу, что тебе нужен воспитатель или придется отдать тебя в пансион,
чтобы ты научился прилично вести себя. Я больше не хочу мучиться с тобой.
Эдгар стоял, опустив голову. Он чувствовал, что это только введение,
угроза, и с тревогой ждал самого главного.
- А сейчас ты извинишься перед бароном.
Эдгар встрепенулся, но она не дала ему перебить себя.
- Барон сегодня уехал, и ты напишешь ему письмо, которое я тебе
продиктую.
Эдгар хотел возразить, но мать была непреклонна:
- Без разговоров. Вот бумага и перо. Садись.
Эдгар поднял глаза. Ее взгляд выражал непоколебимую решимость. Такой он
никогда еще не видел свою мать - такой суровой и спокойной. Ему стало
страшно. Он сел, взял перо и низко нагнул голову над столом.
- Сверху число. Написал? Перед обращением пропусти строку. Так.
Глубокоуважаемый барон! Восклицательный знак. Опять пропусти строку. Я
только что с сожалением узнал, - написал? - с сожалением узнал, что вы уже
покинули Земмеринг, - Земмеринг с двумя "м", - и я вынужден сделать
письменно то, что хотел сделать лично, а именно, - пиши поскорее,
каллиграфии не требуется! - извиниться перед вами за свое вчерашнее
поведение. Как вы, вероятно, знаете со слов моей мамы, я еще не оправился
после тяжелой болезни и очень раздражителен. Многое представляется мне в
преувеличенном виде, и я через минуту раскаиваюсь в том, что...
Согнутая над столом спина выпрямилась. Эдгар обернулся: все его
упрямство вернулось к нему.