"Стефан Цвейг. Жгучая тайна" - читать интересную книгу автора

отсутствие приятного общества; из уклончивого ответа Эдгара на вопрос, очень
ли мама любит папу, он уловил, что здесь дело обстоит не вполне
благополучно. Ему было почти стыдно той легкости, с какой он выпытал у
доверчивого мальчика все эти маленькие семейные тайны. Эдгар, гордясь тем,
что кто-то со вниманием слушает его, почти навязывал новому другу свою
откровенность. Барон обнимал его за плечи, и Эдгар, от мысли, что все могут
видеть его в дружеской беседе со взрослым, мало-помалу забыл о разнице в
годах и болтал свободно и непринужденно, как со своим сверстником. Эдгар
был, судя по всему, очень умен, не по возрасту развит, как почти все
болезненные дети, которые проводят больше времени со взрослыми, чем с
товарищами в школе, и отличался необычайно обостренным чувством любви или
ненависти. Ни к чему у него не было спокойного отношения; о каждом человеке,
о каждом предмете он говорил либо восторженно, либо с таким отвращением, что
лицо его перекашивалось и становилось злым и некрасивым. В горячности, с
какой он говорил, было что-то необузданное, порывистое, быть может, в этом
сказывались последствия недавно перенесенной болезни; казалось, что его
угловатость не что иное, как с трудом подавляемый страх перед собственной
страстностью.
Барон без всяких усилий приобрел его доверие. Всего полчаса
потребовалось на то, чтобы завладеть этим пылким, беспокойно бьющимся
сердцем. Так бесконечно легко обманывать детей, эти простодушные создания,
любви которых так редко добиваются. Ему стоило только перенестись в
прошлое - и он так естественно и непринужденно вошел в тон детской болтовни,
что мальчику казалось, будто он разговаривает с равным, и уже через
несколько минут от его робости не осталось и следа. Он был счастлив, что
здесь, в этом пустынном месте, неожиданно нашел друга - и какого друга!
Забыты венские товарищи с их тоненькими голосами и наивной болтовней,
вычеркнуты из памяти с этого знаменательного часа. Вся его восторженная
привязанность принадлежала теперь этому новому, взрослому другу. Его сердце
преисполнилось гордости, когда барон, прощаясь, предложил ему завтра утром
опять погулять вместе и уже издали еще раз кивнул ему, как брату. Это была,
может быть, лучшая минута в его жизни. Ничего нет легче, как обманывать
детей.
Барон с улыбкой смотрел вслед убегавшему мальчику. Посредник был
найден. Он знал, что мальчик замучит теперь свою мать рассказами, передаст
ей каждое слово, - и он с удовольствием припомнил, как ловко он вставил в
разговор несколько комплиментов по адресу матери, неизменно называя ее "твоя
красивая мама".
Можно не сомневаться, что общительный мальчик не успокоится, пока не
познакомит его со своей матерью. Он сам больше палец о палец не ударит,
чтобы сократить расстояние между собой и прелестной незнакомкой; он может
спокойно наслаждаться красотами природы и мечтать: он знает, что горячие
детские руки прокладывают для него мост к ее сердцу.

Трио

План барона, как обнаружилось в тот же день, оказался отличным,
превосходным и удался до мельчайших подробностей. Когда барон - нарочно с
некоторым опозданием - вошел в столовую, Эдгар вскочил со стула, поклонился
со счастливой улыбкой - и помахал ему рукой; потом потянул свою мать за