"Эрнест Цветков. Мастер самопознания (тренинг управления судьбой) " - читать интересную книгу автора

и безмолвен. Наконец лорд Кич, словно на что-то решившись, подошел к
Наполеону и взволнованно прошептал: "Англия требует Вашей шпаги". Рука
Наполеона мгновенно скользнула на рукоятку оружия. Его единственным ответом
был неподвижный пронзительный взгляд, исполненный сверхчеловеческой
властности. Английский лорд был поражен, и адмиралы, низко поклонившись,
покинули каюту, не проронив ни единого слова.
Одна из приближенных к императорскому двору рассказывает: "Вдруг я
встретилась с двумя страшными и пронзительными глазами, которые в течение
нескольких минут не покидали моих. Наполеон Бонапарт глядел на меня.
- Ваш отчим взглянул на меня,- сказала я мадемуазель Гортензии.
- Вы испытываете мучительное чувство, которое эти глаза вызывают во
всяком! Каждый раз, когда он смотрит на меня, я испытываю то же самое".
Эти глаза ясновидца пронзали человеческую душу, высвечивая ее
подноготную. Он великолепно и глубоко знал человеческую природу. Не от того
ли он все время был печален и задумчив?
Многое, очень многое было у Наполеона того, что могло быть и у Иисуса.
Даже его слова, сказанные союзникам на острове Святой Елены, напоминают
хорошо знакомую и грустную историю: "Вы не знаете людей. Знать, судить людей
трудно. Знают ли они сами себя. И потом, я был больше покинут, чем предан;
слабости вокруг меня было больше, чем измены; это - отречение Петра;
раскаяние и слезы могут быть близки к нему".
Однако и здесь было бы нелепо впадать из крайности в крайность, как
делали те, кто думал, что Наполеон -есть предтеча Христа Грядущего, или те,
кто называл его "Апокалипсическим зверем".
"Наполеон - существо демоническое", - говорил Гёте, вкладывая в понятие
"демон" языческий смысл: не бог и не дьявол, а некая потусторонняя сила. И
эта сила питала его гений.
Многие современные люди страдают от "комплекса Гамлета", проявляющегося
как разрыв между волей и умом. В таком случае субъект либо впадает в
созерцательность и теряет связь с действительностью, либо становится
марионеткой своих собственных действий, оторванных от разумных предпосылок.
Подобная расщепленность порождает болезненное состояние, исподволь
разрушающее характер. А как известно, характер - это Судьба.
В этом плане Наполеон обладал удивительной целостностью своей натуры, и
поистине дух его был настолько могучим, что создавалось реальное
впечатление, будто он проступал сквозь его физическое тело. А "с телом моим
я всегда делал все, что хотел". Он никогда не лечился. Даже тогда, когда
заразился злокачественной чесоткой от убитого канонира, место которого занял
у пушки при осаде Тулона - одном из первых его сражений. Вид смертельно
больного человека и его исхудавшая, почерневшая фигурка, проявляющаяся среди
пламени и дыма, вызывали трепет и жалость у санкюлотов-головорезов, и те
кидались в огонь за ним: "Лучше самим умереть, чем видеть, как умрет больной
мальчик!"
И в дальнейшем, будучи уже первым консулом, а затем и императором, он
работал по восемнадцать часов в сутки, поражая своей выносливостью
окружающих. Он не знал усталости, подобно тому как не знал страха. Дух не
может уставать, утомляются лишь тело и душа.
Работала беспрестанно и его Судьба, постоянно куда-то зовущая этого
человека, чей взор и так был обращен в темные недра Рока.