"Ирина Цыпина. Наваждение " - читать интересную книгу автора

-- Я покажу тебе мой ночной город, согласен?
Это что-то... Этому нет объяснения... Ты все поймешь.

То, что Валерка немного "crazy" знали все еще тогда, когда он поставил
в их студенческом театре спектакль из жизни Сафо, полный мистики, крови,
слез и вычурной манерности, что в те далекие "застойные" было не понято не
только аскетичными, осторожными преподавателями, но и многими продвинутыми,
авангардно-настроенными студентами.
Это был общественный взрыв! Такого не прощали!

-- Слезливая безвкусица...,
брезгливо кривило губы "послушное большинство".
Не подпустили к диплому. Ругали газеты. Топтали друзья. Создали
вакуум. И кто виноват? Была другая жизнь и другие песни.
Ему не простили его нестандартность. Человек слаб и он, чокнутый
Валерка, уехал навсегда от Таганской юности, от родных, от всего к чему так
крепко был привязан и что с легкостью переступил...
Возможно, тогда, очень давно, его сломали, не разрешили думать,
творить, возможно, не было сил бороться; но уехав, он так и не создал
ничего похожего на тот странный, непонятный и завораживающий спектакль,
который перечеркнул всю его дальнейшую судьбу. Он по инерции постоянно
крутился в окололитературных и киношных тусовках, издавал какие-то
альманахи, рассылал сценарии, участвовал в каких-то проектах, безумно
устал...
И не удивительно, что в этой встрече с Лунгиным он опять искал себя,
того дерзкого и непредсказуемого, сентиментального и ироничного, которого
когда-то оставил в тех уже несуществующих Таганских Тупиках. Одни названия
вызывали ностальгию и бередили душу: Невинный Тупик, Тихий, Укромный... И -
слезы на глазах уже взрослого мужчины. Дым воспоминаний, как выдержанное
дорогое вино.
И теперь он хотел так искренне, так наивно создать праздник - встречу
своему другу, устроить прогулку по самым загадочным и любимым местам своей
новой столицы, которую любил и ненавидел, как всю свою сложную и одинокую
жизнь.
--- Я покажу тебе ночной мираж...
Согласен? Ты не пожалеешь об этом. Поторопимся, уже поздно...
Они вышли на пустынную туманную набережную.
Где-то совсем рядом старинные часы отбивали 12 ударов ровно в
полночь... Рядом было море и старый заброшенный порт. В этом порту уже
давно не было жизни. Город некогда известный на всем Побережье, изобильный
и цветущий расстаял в дымке тысячелетий. И торговая площадь с пестрой
толпой разного люда: рыбаков и ремесленников, шумных торговцев и шутов,
юродивых и странствующих нищих со следами проказы, заморских купцов и
просто городских зевак -- стерта, раздавлена беспощадным Колесом Времени.
Навсегда.
И римские легионеры со стальными обветренными лицами, с их диковинными
турнирами и боями гладиаторов, с их нездешней жестокостью и варварской
необузданностью победителей -- расстворились в тумане пыльных столетий;
расстаяли, ушли за горизонт... И страсти еретиков, и боль заблудших, и
ярость стоиков и позднее раскаяние, и безрассудства и искушения, расцвет и