"Шелли Такер. Навсегда с ним " - читать интересную книгу автора

Постепенно с колоссальным усилием ей удалось сосредоточиться на разговорах в
зале. Слышалась французская, итальянская, изысканная английская речь; можно
было без труда различить и американский выговор родственников ее отца.
Главной темой обсуждения было какое-то астрономическое явление, наступления
которого все ждали нынешней ночью. Кажется, лунное затмение. Впрочем,
сидящих рядом с ней двух ее кузин занимали совсем другие проблемы:
вполголоса они делились воспоминаниями о своих недавних романтических
приключениях на Лазурном берегу.
Селина была признательна, что все вокруг относились к ней как обычно,
ни словом не упоминая о ее болезни. Сегодня она особенно тщательно подбирала
наряд, остановившись на черном обтягивающем платье от Донны Каран с низким
вырезом. Казалось, всем своим видом она показывала: "Смотрите, как мне
хорошо!" Селине хотелось, чтобы все поверили в это.
И ей самой хотелось верить в это.
Она обязательно расскажет родным правду, не дожидаясь, пока они
разъедутся по домам.
Для завершения ансамбля она надела любимую шляпку из своей коллекции -
этакое сооружение по моде шестидесятых, в розовых тонах, украшенное парой
старинных брошей. Рыжие, коротко стриженные волосы она убрала назад, чтобы
открыть лицо с нанесенным на него безупречным гримом и самой бодрой на свете
улыбкой. Никто не должен заподозрить, что с ней что-то не так.
Селина снова бросила взгляд на часы. Оставалось сорок три минуты до
момента, когда можно будет покинуть зал.
Дядя Эдуард и тетя Патриция по случаю Нового года не поскупились на
роскошный стол. Гости то и дело прерывали разговор, чтобы полакомиться
улитками в масле с чесночным соусом, тостами с икрой - конечно, белужьей - и
нежным суфле из морских ежей, сервированным в раковинах. Селина не могла
заставить себя проглотить хотя бы кусочек. Сорок две минуты.
Алмазами сверкали многочисленные огни лампочек, укрепленных в
канделябрах, освещая темные панели стен, выполненные в стиле эпохи
Ренессанса. Зал наполняли букеты и гирлянды из тысяч бутонов белых роз. Тетя
Патриция украсила комнату с чисто фонтеновским чувством юмора: венок она
повесила над мраморным камином прямо на портрете сурового вельможи, одного
из их предков, попавшего на гильотину во время Французской революции.
Похоже, подобное легкомыслие не доставляло тому особого удовольствия. Сорок
одна минута.
- Мари, Доминик, прошу прощения. - Селина вдруг поднялась, прервав
кузину, увлеченно рассказывавшую о своем приятеле, большом любителе поло. -
Что-то я проголодалась. Пойду перекушу. Еще раз простите. - Она поставила
бокал на столик. Хрусталь тревожно звякнул, оказавшись в опасной близости от
большой вазы девятнадцатого века и бронзовой статуэтки.
Селина притворилась, что не заметила своей неловкости. Дальше
оставаться неподвижной невыносимо! Бормоча извинения, она пробралась сквозь
толпу гостей к столу.
Девушка ощущала на себе внимательные взгляды, из последних сил стараясь
унять сотрясавшую ее дрожь. Не составляло труда догадаться, о чем все
думают. Что она молода, богата, красива. Что у нее вся жизнь впереди. Что
пора бы забыть о несчастном случае, происшедшем год назад, и наслаждаться
безоблачным счастьем.
Не знали они только одного - никто из них не знал - будущего у нее