"Шелли Такер. Объятия незнакомца " - читать интересную книгу автора

на приглашениях, которые получала его мать, а также на дипломах к наградам
старших братьев.
Печать короля Георга П.
Макс остановился и прислонился к углу какого-то дома. Со стороны он
вполне мог сойти за впавшего в забытье пьянчугу. Чуть дальше на другой
стороне улицы на ярко освещенной чугунной консоли таверны висела
кроваво-красная эмблема: пернатый хищник раздирает на части своего
крохотного собрата. "Ястреб и воробей".
Макс медлил, в сотый раз спрашивая себя - почему он? Старшие братья -
Дальтон, Саксон, Джулиан - в этом деле будут сильнее. Он ученый, а не
бесшабашный авантюрист. Пусть его мускулы и уверенность в своих силах
окрепли (в этом ему помогли братья, в особенности Джулиан; это он
подстегивал и подбадривал Макса, когда тот начал выздоравливать), но
настойчивые упражнения с гантелями и верховая езда еще не достаточное
основание для того, чтобы выбрать его.
Впрочем, Дальтон сейчас, наверное, пересекает океан, Саксон с женой и
шестимесячной дочерью живет в своем имении в Кенте. А Джулиан...
У Макса сдавило горло. Джулиан сейчас борется за жизнь.
Он осторожно посмотрел в сторону таверны, вспомнив слова послания,
заставившие его прийти сюда.
Сударь, если Вы не желаете допустить повторения того, что случилось с
Вашим братом и его судном, приходите в таверну "Ястреб и воробей" на
Бишопгейт-стрит. Ждем Вас во вторник в два часа ночи. Никому ни слова.
Приходите один.
И чуть ниже:
Ради спасения Англии - приходите.
Последняя строчка была подчеркнута.
Ни подписи, ни адреса. Только печать, говорившая сам; за себя.
Макс ступил на мостовую и, прощупывая глазами темноту, направился к
таверне. Может ли быть, в который раз спрашивал он себя, чтобы кому-то
удалось так безукоризненно точно подделать королевскую печать?
В голове одна за другой промелькнули мысли о нападении, убийстве,
шантаже и прочих гнусностях, которым в этом мире несть числа. Но он
продолжал идти. Рука скользнула в карман пальто и нащупала рукоять
двуствольной пистоли, той самой, которую знаменитые Фулбрей и Уикс
изготовили по его чертежам.
Так что убить он себя не даст. Во всяком случае не сейчас, когда
только-только начал жить.
Избегая света фонарей, он прошел чуть вперед, остановился у входа в
таверну, прислонился к стене как можно более непреднамеренно и, стиснув
рукоять пистоли, заглянул в грязное, мутное окно. Сердце колотилось так,
что, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.
В таверне было пусто; лишь хозяин, сидя у камина, зевал над кружкой
пива, да какой-то пожилой седовласый матрос поглощал свой поздний ужин;
вместо левой ноги у него торчала короткая, до колена, культя. Ни один из них
не походил на человека, способного действовать от имени короля.
Макс посмотрел на дверь. Вихрь воспоминаний пронесся в его голове.
Мальчишкой он грезил о подвигах и приключениях, слушая рассказы братьев об
их путешествиях в Индию, Малабар, Кантон. Он много читал, и воображение
рисовало ему, как он вместе с Александром Македонским грабит Карфаген,