"Наталья Михайлова, Юлия Тулянская. Земля Горящих Трав ("Обитаемый мир" #4) " - читать интересную книгу автора

пользоваться услугами живого слуги полезнее для психики.
Налив себе коньяку, канцлер задумался. Гуманизм - привычка к
неповиновению: кровавые революции, резня образованной и богатой верхушки
исторически всегда опирались на идеологию гуманизма, проповедь счастья для
всех. Этот парень - Сеславин - как раз такой разрушитель, воспитанный
гуманизмом. Заключение психолога: "Личность с отклоняющимся (девиантным)
поведением".
Объявил голодовку... Армилл спросил его напрямик: "Скажите, Сеславин,
что вы имеете против "х-2а"? Это безопасный препарат. Вы можете
гарантировать, что без сыворотки вы будете говорить только правду? Вы
всерьез считаете, что мы должны в таком рискованном деле, как контакт двух
миров, верить вам на слово?". Возразить парню на это нечего, но и признать
логическую необходимость того, что с ним делают, он не готов.
Ему предложили выбор: или он ест сам, или получает питательный раствор.
И что же? "Пускай раствор, что хотите - добровольно я ничего делать не
буду". Развращенная психика. Упрямство, пренебрежение к разумным доводам, а
напоследок - аргумент в стиле гуманистов.
Армилл: "Вы предпочли бы допрос на старинный манер: не "х-2а", а дыбу,
плети и раскаленные угли?" - "Да, это - и то лучше!". Настоящая философия
гуманизма! Пытки во имя сохранения человеческого достоинства! Этот щенок еще
думает, что он бы блистал достоинством, когда его подвесили бы на дыбу!
Стейр залпом выпил рюмку коньяку. Канцлера охватило желание и вправду
устроить Сеславину то, что он просит. Не доисторическую дыбу, а ее
современного собрата, принцип которого основан на свойстве человеческих мышц
сокращаться под воздействием электричества. Стейр выпил еще рюмку, сделал
небольшой глоток кофе. Слабая улыбка появилась у него на губах. У парня,
бесспорно, отличное тело... как они говорят, - небожитель? На экране
монитора мелькали сцены медосмотра. Такие мышцы от судорожного сокращения
наверняка сломают кости. Интересно, осведомлен ли этот гуманист, какую роль
в проведении пыток играет эрос палача? Почувствует ли любитель человеческого
достоинства, что его попросту отымели? "А хорошо бы, - снова наливая
коньяку, подумал Стейр. - Получил бы, чего хотел, мразь!".
Парень требует, чтобы ему позволили видеться с Ярвенной. Они всегда
чего-то требуют, эти девианты. Как только им приходится в чем-то себе
отказывать, они площадной бранью поносят власти. Грязные ублюдки! Забывают,
что эта самая власть дает им работу, пособия, медобслуживание. Они всегда
недовольны, что им чего-нибудь недодали! А подумали бы лучше, что могла бы с
ними сделать, если захочет, эта власть! Ведь только из милосердия
правительство поддерживает социальную сферу! Что такое вообще социальные
программы, как не милосердие? Не для себя же он, Стейр, вводит эти программы
и не для образованных, успешных людей! Это для них, для деградирующей швали,
которой все мало!.. Стейр быстро опрокинул рюмку коньяка, взялся за
бутерброд с нежной маслянистой рыбой.
- Нет, мы никогда не были близки... мы не совокуплялись, - с неуклюжей
прямотой переводила машина-переводчик лихорадочную речь человека в
анатомическом кресле. - Но мы любим друг друга.
В отчете ученых: "Возможно, этой культуре свойственны сексуальные
запреты, сублимация которых выливается в гипертрофированное влияние на жизнь
так называемых общечеловеческих ценностей и в агрессию в отношении
инакомыслящих".