"Мария Туманова. Райское место " - читать интересную книгу автора

постарался шагнуть к мальчику так, чтобы этим шагом еще отдалиться от
натуралистического сюрреализма, украсившего амбар.
- Что-то случилось?
Делберт задал вопрос встревоженно, но держался так, словно не
чувствовал тошнотворного запаха и понятия не имел, чем измазана стена.
- Что это такое?
- Что, мистер Хиллбери?
- На стене.
Ладонь Делберта скользнула по доскам, я увидел, как он наклонил голову,
присматриваясь.
- Где?
- Ты что, не слышишь вони?
Делберт передернул плечами. Наклонился к стене еще ниже, вот-вот
прижмется лицом - и я прикрикнул:
- Отойди!
Не хватало, чтоб мальчишка весь в гадости перепачкался.
Он послушно отошел, но, остановившись возле меня, поднял растерянные
глаза.
- Я не понимаю, в чем дело, сэр.
- Эта стена воняет.
- Нет.
- Что значит "нет"?
- По-моему, запах дерева нельзя назвать вонью. И краска, даже когда
свежая, это не вонь. То есть некоторые так считают, но...
- Я говорю не о дереве и краске. Черт, зажигалку уронил...
- Я сейчас найду, - в голосе Делберта прозвучало облегчение. Он присел
на корточки и зашарил руками по земле. А я вдохнул поглубже - как можно не
чувствовать этот запах? Эту... Я потряс головой. Вонь, только что
разъедавшая ноздри, стала еле уловимой. Я втянул в себя воздух еще раз,
шумно - наверное, и ноздрями зашевелил, как животное, но легкие наполнились
чистым свежим воздухом. В нем различался слабый аромат трав или цветов,
названия которым я не знал. На гниль и намека не было.
- Вот ваша зажигалка, мистер Хиллбери, - улыбнулся Делберт. Он протянул
мне черный прямоугольник "Ронсона", нагнулся и стал отряхивать джинсы, а я
щелкнул зажигалкой так торопливо, что чуть не уронил ее во второй раз, и
увидел, что стена совершенно чистая. Красная краска не облупилась, нигде ни
пятнышка. Я заставил себя подойти и, стараясь не вспоминать о том, что
только что видел, провел по стене кончиками пальцев. Она слегка
вибрировала - ничего удивительного: топот в "танцзале", грохот музыки... И
никакой гнили.
- Вам что-то привиделось, мистер Хиллбери? - спросил у моей спины
Делберт.
Я, как большинство людей, был уверен, что никогда не увижу глюков, если
не подкурюсь как следует, не слизну с марки дозу ЛСД или не напьюсь до
чертиков. Что же теперь - признаться, что галлюцинирую "в здравом уме и
твердой памяти"? Чтобы мальчишка понял, что "здравый ум" ко мне уж никак не
относится? А может, и Джейк видел птичьи останки, поэтому и написал, что
боится? Не их, конечно, но боится за собственный мозг? Ладно, с Джейком я
всегда успею поговорить.
Я взял себя в руки и запоздало ответил: