"Ван Тун-Чжао. Стрелочник (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

человек на свете... - От волнения Сяо-пи говорил сбивчиво.
- Значит, все в порядке: водки не пьешь, с женщинами не путаешься,
прямая тебе дорога в буддийские монахи... Только знаешь: некоторые и пальцем
не пошевелят, а у них и вино, и женщины, и автомобили, и деньги! А тебе
нужны руки, чтобы пушки таскать! - Юй говорил, будто учитель на уроке, не
волнуясь и не торопясь, а когда кончил, с иронией взглянул в глуповатое лицо
собеседника.
Сяо-пи вместо ответа промычал что-то неопределенное. Потом стал сгибать
и разгибать. похожие на барабанные палочки пальцы, сдвинул брови и твердо
сказал:
- Значит, руки все же пригодятся?
Издалека донесся стук колес, над рощей показался белый дымок. Махнув
рукой Сяо-пи, стрелочник помчался по путям и замер у стрелки, подняв красный
флажок.

Весь поезд был набит иностранцами - семьями мелких торговцев, детьми
служащих, бородатыми стариками в темных чесучовых костюмах и девушками в
цветных платьях, тщательно причесанными и напомаженными. Их было человек
сто, но когда поезд остановился, никто не услышал характерного постукивания
гэта;* по раскаленному известняку проскрипели лишь мужские кожаные ботинки.
Большинство пассажиров третьего класса выглядывало из окон, не рискуя выйти
из вагона.
______________
* Гэта - японская деревянная обувь.

Притихшие беженцы с горящими от зависти глазами украдкой поглядывали на
поезд. По перрону прошел легкий шум: солдаты взяли на плечо винтовки, мокрые
от масла и пота, и замерли по стойке "смирно". Голые ноги в плетеных из
травы сандалиях были покрыты волдырями.
Жезл передали машинисту, начальник станции в красной фуражке подошел к
вагону с охраной и что-то тихо сказал начальнику поезда. Паровоз
пронзительно засвистел, стрелочник взмахнул флажком, и поезд, дрогнув,
двинулся на восток.
На станции вновь наступила тишина. Был пятый час, короткая стрелка
стенных часов в кабинете начальника прошла еще половину расстояния до
следующей цифры. Патруль давно сменился. Воспользовавшись свободной минутой,
станционные служащие, развалясь на плетеных стульях, потягивали дешевое
пиво, сгоняя усталость последних дней и ночей. Беженцы, покорившись судьбе,
вповалку опали прямо на полу. Кто-то громко храпел. У стены на руках матери
плакал ребенок. Мухи бились о теплое оконное стекло. Где-то тихо стрекотали
цикады. Было невыносимо жарко и душно. В небе клубились зловещие тучи,
предвещая грозовую ночь.
Неподалеку от дороги в красном кирпичном домике Сяо-пи и его товарищи
уплетали оладьи из сладкого картофеля и пили гаоляновую водку, купленную два
дня назад. После еды Сяо-пи прополоскал рот и хотел было потянуться, но
стукнулся о притолоку, до того низким был домик. Вытирая рот пожелтевшим
полотенцем, Сяо-пи первым выскочил наружу, окинул взглядом западный край
неба, безмолвную рощу, черные фигуры солдат со штыками, блестящие нити
рельсов и зашагал вдоль путей к общежитию станционных служащих. Общежитие -
несколько выстроившихся в ряд домиков - лежало в полусотне шагов от станции