"Юрий Тупицын. Химеры далекой Юкки (Авт.сб. "В дебрях Даль-Гея")" - читать интересную книгу автора

- Ты забыла? - спросил он вслух.
- Нет! - горячо возразили ему. - Такое нельзя забывать! Плохо забывать!
Она ушла домой. Вверх. Она скоро придет и будет учить дальше. А пока учит
он.
Лобов видел, как потихоньку редеет розовое молоко тумана. Теперь он
торопился и шел к главному напрямик, без дипломатических петель.
- Кто он?
- Он. Кто все знает.
"Пусть так".
- Где он?
Редеющий туман молчал. Лобов осторожно шагнул вперед.
- Где он? И где ты? Почему ты молчишь?
В ответ засмеялись уже откуда-то сзади. Лобов круто повернулся. В это
время туман сгустился в последний раз и разом оборвался. Иван увидел Дину
Зейт, с улыбкой смотрящую на него из-за унихода.
- Дина! - изумился и обрадовался Иван.
Улыбка стала довольной и лукавой. Радость медленно улетучивалась,
уступая место беспокойству.
- Дина, - уже неуверенно проговорил Лобов, делая шаг вперед.
- Не подходите, я плохо одета, - строго предупредила она.
Лобов огляделся вокруг в поисках той, с которой он только что
разговаривал, и увидел, как от озера по направлению к униходу торопливо и
неуклюже шагает человек, припадая на одну ногу и опираясь на палку.
Человек остановился, вытер с лица пот и вдруг, воздев свободную руку
вверх, закричал:
- Иван!
В этом коротком возгласе смешались и радость, и боль, и тоска ожидания.
Лобов узнал голос и, позабыв обо всем остальном, бросился к Вано
Балавадзе. Палка выпала из рук командира "Метеора", он покачнулся и упал
бы на траву, если бы Лобов не поддержал его за руки.
- Ничего, сейчас я, сейчас, - бормотал Балавадзе, приткнувшись к плечу
Лобова, - разучился ходить, понимаешь. И дышать больно, да я привык.
Нашел? Я так и думал - или ты, или Антикайнен. Много ли осталось старых
командиров? Вот и Вано теперь нет, кончился.
- Мы еще полетаем, - тихонько сказал Лобов на ухо товарищу то, что
обычно говорят в таких случаях.
- Полетаю за пассажира. Потерял корабль, растерял экипаж. Говорил ты
мне - не верил. Думал, это другие, у меня не так. Твои-то хоть все целы?
- Все.
- Вот это хорошо. Да и попроще тебе было на Юкке, чем нам, - с горечью
добавил Балавадзе и поднял голову, - правда, тезка?
Он заметил, как изменился в лице Лобов, и попытался улыбнуться.
- Что, красив?
Лобов проглотил слюну. Лицо Балавадзе было покрыто рубцами и шрамами.
- Ничего, - с трудом сказал он наконец, - ничего, Вано. Не в этом
счастье.
- Наверное, не в этом, - рассеянно согласился Балавадзе и провел рукой
по своему телу, - знаешь, я ведь весь такой красивый.
Лобов побледнел, догадка оглушила его.
- Так они - и тебя тоже?