"Юрий Тупицын. Химеры далекой Юкки (Авт.сб. "В дебрях Даль-Гея")" - читать интересную книгу автора

Правда, юкки заинтересовались ими, уж очень занятные у них одежды,
странные способы передвижения и все такое. Нашлись даже любители острых
ощущений, которые. Бог знает как, сумели получить геноинформацию и решили
перевоплотиться в этих чудаков. Но в целом они воспринимали нас примерно
так же, как мы воспринимаем обезьян. И вот эти существа с ничтожными
царапинами на теле лежат бездыханными. Самое время помочь им, ну и,
разумеется, смешно даже думать, что эти двуногие, в общем-то очень похожие
на юкков, не умеют трансформироваться. И уж совсем смешно, если они не
захотят из уродов превратиться в красавцев юкков. И они с самыми добрыми
намерениями проделывают над нами все те же процедуры, которые проделывают
над собой.
А что произошло с Майклом, я помню как в тумане. Весь мир тогда состоял
из одного куска огромной боли. Одно могу сказать, лежали мы в озере
вперемежку с добровольцами-юкками, решившими испытать счастье нового
воплощения. И один из них уже ощутимо напоминал Аллена. Наверное, это и
послужило причиной еще одной беды. Майкл утащил Ватана, потом Аллена, а
затем ухватился за юкка, который лежал рядом с нашим штурманом и был на
него похож. Если мы были почти трупы, то юкк отлично владел собой.
Конечно, он не хотел расставаться с озером и стал сопротивляться. А ты
знаешь, силы у него хватает. Не могу сказать толком, что произошло, но
Майкл истерично кричал: "Кто это? Аллен?! Пусти! Да пусти же!" Он полоснул
по толпе из лучевого пистолета. Юкки несколько дней не появлялись у озера,
и мы с Диной чуть не умерли с голоду.
Балавадзе бессильно откинул голову и облизал губы.
- Иван, у тебя есть сок, вода, все равно что, только бы наше! Принеси,
Бога ради! А я тут полежу.
Лобов молча подчинился. А Балавадзе, проводив его взглядом, со стоном
опустился на упругую пружинистую траву. В глазах темнело, мир медленно
померк.
Остались запахи, чужие запахи прели, влажных болотных испарений и
чего-то острого, похожего на камфару. И звуки были чужими, они доносились
глухо и невнятно, как из-за ватной стены.
Балавадзе нехотя открыл глаза и увидел расплавленное апельсиновое небо,
ощутимо дышащее жаром. На фоне ненастоящего, придуманного неба
покачивалась ветка с ядовито-синей, готовой лопнуть от набранной влаги
корой и белыми шишечками-плодами. На ветке сидел восьминогий полосатый
зверек с длинным хвостом, похожий сразу и на белку и на гусеницу. Он
поворачивал с боку на бок треугольную голову, разглядывая Балавадзе
глупыми рыжеватыми глазами.
Это был чужой, плохой мир, и Вано прикрыл глаза, чтобы не видеть его.
Зачем он?
- Динка! - тихонько позвал он, и весь превратился в слух. Но вместо
родного голоса услышал нарастающий свист. Балавадзе открыл глаза и увидел
глайдер, который проходил над ним, в радостной пляске заваливаясь с одного
крыла на другое. Глайдер? Острая тревога вдруг уколола Вано, он приподнял
голову.
- Дина! - закричал он, задыхаясь, рывком принял сидячее положение и
увидел Лобова, который со странным выражением лица стоял над ним. - А, это
ты, - тихо и разочарованно сказал Балавадзе и провел рукой по лицу. Он все
еще ждал ее, свою Дину.