"Иван Сергеевич Тургенев. Рудин" - читать интересную книгу автора

- Точно так-с, точно так-с,- подхватил с сияющим лицом молодой человек,- от
Дарьи Михайловны. Дарья Михайловна послала меня к вам-с; я предпочел идти
пешком... Утро такое чудесное, всего четыре версты расстояния. Я прихожу -
вас дома нет-с. Мне ваш братец говорит, что вы пошли в Семеновку, и сами
собираются в поле; я вот с ними и пошел-с, к вам навстречу. Да-с. Как это
приятно!
Молодой человек говорил по-русски чисто и правильно, но с иностранным
произношением, хотя трудно было определить, с каким именно. В чертах лица
его было нечто азиатское. Длинный нос с горбиной, большие неподвижные глаза
навыкате, крупные красные губы, покатый лоб, черные как смоль волосы - все
в нем изобличало восточное происхождение; но молодой человек именовался по
фамилии Пандалевским и называл своею родиной Одессу, хотя и воспитывался
где-то в Белоруссии, на счет благодетельной и богатой вдовы. Другая вдова
определила его на службу. Вообще дамы средних лет охотно
покровительствовали Константину Диомидычу: он умел искать, умел находить в
них. Он и теперь жил у богатой помещицы, Дарьи Михайловны Ласунской, в
качестве приемыша или нахлебника. Он был весьма ласков, услужлив,
чувствителен и втайне сластолюбив, обладал приятным голосом, порядочно
играл на фортепьяно и имел привычку, когда говорил с кем-нибудь, так и
впиваться в него глазами. Он одевался очень чистенько и платье носил
чрезвычайно долго, тщательно выбривал свой широкий подбородок и причесывал
волосок к волоску.
Александра Павловна выслушала его речь до конца и обратилась к брату.
- Сегодня мне все встречи: сейчас я разговаривала с Лежневым.
- А, с ним! Он ехал куда-нибудь?
- Да; и вообрази, на беговых дрожках, в каком-то полотняном мешке, весь в
пыли... Какой он чудак!
- Да, быть может; только он славный человек.
- Кто это? Господин Лежнев? - спросил Пандалевский, как бы удивясь.
- Да, Михайло Михайлыч Лежнев,- возразил Волынцев. - Однако прощай, сестра,
мне пора ехать в поле: у тебя гречиху сеют. Господин Пандалевский тебя
проведет домой...
И Волынцев пустил лошадь рысью.
- С величайшим удовольствием! - воскликнул Константин Диомидыч и предложил
Александре Павловне руку.
Она подала ему свою, и оба отправились по дороге в ее усадьбу.
Вести под руку Александру Павловну доставляло, по-видимому, большое
удовольствие Константину Диомидычу; он выступал маленькими шагами,
улыбался, а восточные глаза его даже покрылись влагой, что, впрочем, с ними
случалось нередко: Константину Диомидычу ничего не стоило умилиться и
пролить слезу. И кому бы не было приятно вести под руку хорошенькую
женщину, молодую и стройную? Об Александре Павловне вся ...ая губерния
единогласно говорила, что она прелесть, и ...ая губерния не ошибалась. Один
ее прямой, чуть-чуть вздернутый носик мог свести с ума любого смертного, не
говоря уже о ее бархатных карих глазках, золотисто-русых волосах, ямках на
круглых щечках и других красотах. Но лучше всего в ней было выражение ее
миловидного лица: доверчивое, добродушное и кроткое, оно и трогало и
привлекало. Александра Павловна глядела и смеялась, как ребенок; барыни
находили ее простенькой... Можно ли было чего-нибудь еще желать?
- Вас Дарья Михайловна ко мне прислала, говорите вы? - спросила она