"Иван Сергеевич Тургенев. Рудин" - читать интересную книгу автора

Пандалевского.
- Да-с, прислала-с,- отвечал он, выговаривая букву с, как английское th, -
оне непременно желают и велели вас убедительно просить, чтобы вы пожаловали
сегодня к ним обедать... Оне (Пандалевский, когда говорил о третьем лице,
особенно о даме, строго придерживался множественного числа) - оне ждут к
себе нового гостя, с которым непременно желают вас познакомить.
- Кто это?
- Некто Муффель, барон, камер-юнкер из Петербурга. Дарья Михайловна недавно
с ним познакомились у князя Гарина и с большой похвалой о нем отзываются,
как о любезном и образованном молодом человеке. Господин барон занимаются
также литературой, или, лучше сказать... ах, какая прелестная бабочка!
извольте обратить ваше внимание... лучше сказать, политической экономией.
Он написал статью о каком-то очень интересном вопросе - и желает
подвергнуть ее на суд Дарье Михайловне.
- Политико-экономическую статью?
- С точки зрения языка-с, Александра Павловна, с точки зрения языка-с. Вам,
я думаю, известно, что и в этом Дарья Михайловна знаток-с. Жуковский с ними
советовался, а благодетель мой, проживающий в Одессе благопотребный старец
Роксолан Медиарович Ксандрыка... Вам, наверное, известно имя этой особы?
- Нисколько, и не слыхивала.
- Не слыхивали о таком муже? Удивительно! Я хотел сказать, что и Роксолан
Медиарович очень был всегда высокого мнения о познаниях Дарьи Михайловны в
российском языке.
- А не педант этот барон? - спросила Александра Павловна.
- Никак нет-с; Дарья Михайловна рассказывают, что, напротив, светский
человек в нем сейчас виден. О Бетховене говорил с таким красноречием, что
даже старый князь почувствовал восторг... Это я, признаюсь, послушал бы:
ведь это по моей части. Позвольте вам предложить этот прекрасный полевой
цветок.
Александра Павловна взяла цветок и, пройдя несколько шагов, уронила его на
дорогу... До дому ее оставалось шагов двести, не более. Недавно выстроенный
и выбеленный, он приветливо выглядывал своими широкими светлыми окнами из
густой зелени старинных лип и кленов.
- Так как же-с прикажете доложить Дарье Михайловне, - заговорил
Пандалевский, слегка обиженный участью поднесенного им цветка,- пожалуете
вы к обеду? Оне и братца вашего просят.
- Да, мы приедем, непременно. А что Наташа?
- Наталья Алексеевна, слава богу, здоровы-с... Но мы уже прошли поворот к
именью Дарьи Михайловны. Позвольте мне раскланяться.
Александра Павловна остановилась.
- А вы разве не зайдете к нам? - спросила она нерешительным голосом.
- Душевно бы желал-с, но боюсь опоздать. Дарье Михайловне угодно послушать
новый этюд Тальберга: так надо приготовиться и подучить. Притом я,
признаюсь, сомневаюсь, чтобы моя беседа могла доставить вам какое-нибудь
удовольствие.
- Да нет... почему же...
Пандалевский вздохнул и выразительно опустил глаза.
- До свидания, Александра Павловна! - проговорил он, помолчав немного,
поклонился и отступил шаг назад.
Александра Павловна повернулась и пошла домой.