"Иван Сергеевич Тургенев. Льгов (Из цикла "Записки охотника")" - читать интересную книгу автора

- Тьфу ты, пропасть! - пробормотал он, плюнув в воду, - какая оказия! А
все ты, старый черт! - прибавил он с сердцем, обращаясь к Сучку. - Что это у
тебя за лодка?
- Виноват, - пролепетал старик.
- Да и ты хорош, - продолжал мой охотник, повернув голову в направлении
Владимира, - чего смотрел? чего не черпал? ты, ты, ты...
Но Владимиру было уже не до возражений: он дрожал, как лист, зуб на зуб
не попадал, и совершенно бессмысленно улыбался. Куда девалось его
красноречие, его чувство тонкого приличия и собственного достоинства!
Проклятый дощаник слабо колыхался под нашими ногами... В миг
кораблекрушения вода нам показалась чрезвычайно холодной, но мы скоро
обтерпелись. Когда первый страх прошел, я оглянулся; кругом, в десяти шагах
от нас. росли тростники; вдали, над их верхушками, виднелся берег. "Плохо!"
- подумал я.
- Как нам быть? - спросил я Ермолая.
- А вот посмотрим: не ночевать же здесь, - ответил он. - На, ты, держи
ружье, - сказал он Владимиру.
Владимир беспрекословно повиновался.
- Пойду сыщу брод, - продолжал Ермолай с уверенностью, как будто во
всяком пруде непременно должен существовать брод, - взял у Сучка шест и
отправился в направлении берега, осторожно выщупывая дно.
- Да ты умеешь ли плавать? - спросил я его.
- Нет, не умею, - раздался его голос из-за тростника.
- Ну, так утонет, - равнодушно заметил Сучок, который и прежде
испугался не опасности, а нашего гнева, и теперь, совершенно успокоенный,
только изредка отдувался и, казалось, не чувствовал никакой надобности
переменить свое положение.
- И без всякой пользы пропадет-с, - жалобно прибавил Владимир.
Ермолай не возвращался более часу. Этот час нам показался вечностью.
Сперва мы перекликивались с ним очень усердно; потом он стал реже отвечать
на наши возгласы, наконец умолк совершенно. В селе зазвонили к вечерне. Меж
собой мы не разговаривали, даже старались не глядеть друг на друга. Утки
носились над нашими головами; иные собирались сесть подле нас, но вдруг
поднимались кверху, как говорится, "колом", и с криком улетали. Мы начинали
костенеть. Сучок хлопал глазами, словно спать располагался.
Наконец, к неописанной нашей радости, Ермолай вернулся.
- Ну, что?
- Был на берегу; брод нашел... Пойдемте.
Мы хотели было тотчас же отправиться; но он сперва достал под водой из
кармана веревку, привязал убитых уток за лапки, взял оба конца в зубы и
побрел вперед; Владимир за ним, я за Владимиром. Сучок замыкал шествие. До
берега было около двухсот шагов, Ермолай шел смело и безостановочно (так
хорошо заметил он дорогу), лишь изредка покрикивая: "Левей, - тут направо
колдобина!" или: "Правей, - тут лево завязнешь..." Иногда вода доходила нам
до горла, и раза два бедный Сучок, будучи ниже всех нас ростом, захлебывался
и пускал пузыри. "Ну, ну, ну!" - грозно кричал на него Ермолай, - и Сучок
карабкался, болтал ногами, прыгал и таки выбирался на более мелкое место, но
даже в крайности не решался хвататься за полу моего сюртука. Измученные,
грязные, мокрые, мы достигли наконец берега.
Часа два спустя мы уже все сидели, по мере возможности обсушенные, в