"Иван Сергеевич Тургенев. Чертопханов и Недопюскин (Из цикла "Записки охотника")" - читать интересную книгу автора

Пантелей, при первом известии о его нездоровье, прискакал сломя голову,
однако не застал уже родителя в живых. Но каково было удивление
почтительного сына, когда он совершенно неожиданно из богатого наследника
превратился в бедняка! Немногие в состоянии вынести такой крутой перелом.
Пантелей одичал, ожесточился. Из человека честного, щедрого и доброго, хотя
взбалмошного и горячего, он превратился в гордеца и забияку, перестал
знаться с соседями, - богатых он стыдился, бедных гнушался, - и неслыханно
дерзко обращался со всеми, даже с установленными властями: я, мол, столбовой
дворянин. Раз чуть-чуть не застрелил станового, вошедшего к нему в комнату с
картузом на голове. Разумеется, власти, с своей стороны, ему тоже не
спускали и при случае давали себя знать; но все-таки его побаивались, потому
что горячка он был страшная и со второго слова предлагал резаться на ножах.
От малейшего возражения глаза Чертопханова разбегались, голос прерывался...
"А ва-ва-ва-ва-ва, - лепетал он, - пропадай моя голова!"... и хоть на стену!
Да и сверх того, человек он был чистый, не замешанный ни в чем. Никто к
нему, разумеется, не ездил... И при всем том душа в нем была добрая, даже
великая по-своему: несправедливости, притеснения он вчуже не выносил; за
мужиков своих стоял горой. "Как? - говорил он, неистово стуча по собственной
голове, - моих трогать, моих? Да не будь я Чертопханов..."
Тихон Иваныч Недопюскин не мог, подобно Пантелею Еремеичу, гордиться
своим происхождением. Родитель его вышел из однодворцев и только
сорокалетней службой добился дворянства. Г-н Недопюскин-отец принадлежал к
числу людей, которых несчастие преследует с ожесточением неослабным,
неутомимым, с ожесточением, похожим на личную ненависть. В течение целых
шестидесяти лет, с самого рождения до самой кончины, бедняк боролся со всеми
нуждами, недугами и бедствиями, свойственными маленьким людям; бился как
рыба об лед, недоедал, недосыпал, кланялся, хлопотал, унывал и томился,
дрожал над каждой копейкой, действительно "невинно" пострадал по службе и
умер наконец не то на чердаке, не то в погребе, не успев заработать ни себе,
ни детям куска насущного хлеба. Судьба замотала его, словно зайца на
угонках. Человек он был добрый и честный, а брал взятки - "по чину" - от
гривенника до двух целковых включительно. Была у Недопюскина жена, худая и
чахоточная; были и дети; к счастию, они все скоро перемерли, исключая Тихона
да дочери Митродоры, по прозванию "купецкая щеголиха", вышедшей, после
многих печальных и смешных приключений, за отставного стряпчего. Г-н
Недопюскин-отец успел было еще при жизни поместить Тихона заштатным
чиновником в канцелярию; но тотчас после смерти родителя Тихон вышел в
отставку. Вечные тревоги, мучительная борьба с холодом и голодом, тоскливое
уныние матери, хлопотливое отчаяние отца, грубые притеснения хозяев и
лавочника - все это ежедневное, непрерывное горе развило в Тихоне робость
неизъяснимую: при одном виде начальника он трепетал и замирал, как пойманная
птичка. Он бросил службу. Равнодушная, а может быть и насмешливая, природа
влагает в людей разные способности и наклонности, нисколько не соображаясь с
их положением в обществе и средствами; с свойственною ей заботливостию и
любовию вылепила она из Тихона, сына бедного чиновника, существо
чувствительное, ленивое, мягкое, восприимчивое - существо, исключительно
обращенное к наслаждению, одаренное чрезвычайно тонким обонянием и вкусом...
вылепила, тщательно отделала и - предоставила своему произведению вырастать
на кислой капусте и тухлой рыбе. И вот оно выросло, это произведение,
начало, как говорится, "жить". Пошла потеха. Судьба, неотступно терзавшая