"Александр Тюрин. Меч космонавта" - читать интересную книгу автора

взмывали в воздух, нанося удары сверху, перескакивали, вращая
мечами-секирами и исторгая из глоток жуткие рыки, с которыми могло
соперничать толико рычание рассвирепевших тигров.
Усмирить секирного бойца сумела бы разве что пуля или цеп,
захлестнувший его руки и ноги. А лютого саблезубого тигра удавалось
остановить лишь стаей презлобных псов. Они остервенело терзали его бока
зубами и шипами, а он расшвыривал их сокрушительными шлепками или
мгновенно умерщвлял своими клыками длиной в локоть - но тут поспевала к
нему пуля или кроящий удар бердыша. Толстую волосатую шкуру носорогов все
же пробивали колья, загодя врытые в землю, прикрытые кустарником или
притопленные в ямках.
Воинами в серых кафтанах распоряжался невзрачного вида полководец,
коего заслоняли от вреда ражие молодцы, ближние слуги и боевые холопы - к
шапкам их в знак достоинства приторочены были лисьи или волчьи хвосты. К
сему начальнику все обращались "княже". Пребывал он на почтительном
удалении, так, чтобы не могла его достать прицельная пуля, и надзирал за
ратоборством в подзорную трубу.
Вот шэньцы собрали кавалерийский отряд и всадники на белых
единорогах, облаченных в шипованные панцири, ринулись на прорыв из
прибрежного "котла". Хитроумные животные огибали колья (на которые
запросто напарывались носороги), ударом рогов вышибали кровавые потоки из
ставших им на пути медведей и ратников. Но тут с боков, из узких проходов
между скал, на них устремился кавалерийский отряд серокафтанников-теменцев
на буланых единорогах. Те вонзали окованные сталью острия в бока белых
"собратьев", пробивая их кольчугу ино сшибая с ног. Боевые звери вбивали в
друг друга передние либо задние копыта, ломали панцири, рвали длинными
желтыми зубами и шипами шкуру и жилы, иной раз, ухватив всадника,
стаскивали его с седла и трепали, пока он не вручал душу Отцу Небесному.
Воины с проломленными черепами и оторванными конечностями падали на песок,
чтобы тут же стать месивом под могутными копытами. Не успела бы дважды
прокуковать кукушка, како оба кавалерийских отряда полностью перекрошили
друг друга.
Егда начальник серокафтанников-теменцев увидел, что ярость и отчаяние
шэньцев достаточны для того, чтобы прорвать окружение, то велел спустить с
высоты особые бочки, которые помчались по склонам вниз, источая из щелей
желтый едкий дым. Кашель и чихание воцарились над прибрежной полосой,
морские пришельцы терли мигом раскрасневшиеся похожие на сливы глаза и
пытались спрятать лицо в ворот. Когда ветер уже разорвал и отогнал желтую
пелену, а шэньцы еще купались в слезах и соплях, теменский полководец со
своей ближней дружиной и медвежьей ватагой выехал на бой. Он устремился
прямо в середину вражеской толпы, где находился шэньский предводитель
вместе со своими слонами и драбантами, выстроенными в многоугольное каре.
Медведи оборачивались к каре задом, в то же время с их спины дымно
стреляли картечницы, расчищавшие дорогу вперед. Аще дело дошло до
рукопашной, уцелел лишь один слон, собиравшийся как будто обезуметь.
Впрочем теменский полководец, уворачиваясь от копий-многозубцев, оказался
в опасной близости от закованного в кольчугу хобота и был тут же схвачен.
Еще немного и полезли бы потроха из князя. Токмо не оплошал ближний слуга
его, вскочил на хобот слона, закрутившийся удушающим кольцом, перемахнул
на огромную спину, ударами топорка расшвырял погонщиков и верховых воинов,