"Александр Тюрин. В мире животного (нашествие - XXI)" - читать интересную книгу автора

здравницы, начинающиеся на скромную букву "е". Я даже уточнил у пилота,
почему нет на борту надписи: "Портить воздух во время полета запрещено".
Впрочем, рано пташечки запели. Искусили мы Фортуну, прелестница снова
повернулась к нам задом. Машина вдруг задрыгалась, пилот закостерил
приборы, в кабине стало жарко, пахнуло озоном, смешанным с интенсивной
гарью, Пузырева ужалило обычное прикосновение к металлической детали, он,
обиженно сопя, стал дуть на свою руку. Я метнулся к подсветке, так и есть
- одно облако померкло лишь на время, мы в приступе радости и не заметили,
что его владелец остался с нами. Из сияния к машине протянулся
электропроводный хобот. Всплыла откуда-то неуместная цитата: "Мы
ответственны за тех, кого приручаем". Но способный пилот выручил всю
честную компанию. Вначале чуть ли не упал вниз - я и с жизнью наполовину
попрощался, думал, что парень взбесился - а потом повел свою машину по
кронам деревьев, напоминая тракториста на колхозном поле. Мы минуты три
бились-метались в кабине, душа вместе с пылью вышла, но забортный товарищ
по несчастью наконец споткнулся о какой-то дуб, под которым сам Илья
Муромец нужду справлял.
- Замечательная смерть замечательных людей откладывается, - пытался
схохмить я, успокаивая Федянина, который явно стеснялся минутной своей
суеты, и залившегося лицевым потом Пузырева.
Прилетели на базу где-то в Горелово, оттуда меня с шефом постарались
поскорее выпроводить. Только успели полюбоваться на печально знаменитые
клинья, застрявшие в пятнистой шкуре машины, на жалкий и потрепанный вид
некогда гордой железной птицы.



7

Вертолетное сафари в копеечку обошлось. От меня, правда, вскоре
отстали, разобрались, что я стеклотарный боец и "бабки" у меня долго не
задерживаются. Это о личном. А теперь об общественном. Наутро тварей в
технопарке не было, правда, все, что получше, они погрызли, или обгадили
едким дерьмом. Напрасно я доказывал свою геройскую роль, охрана стала
политическим трупом и, не собираясь вскоре возвращаться, покинула поле
недавней битвы на катафалке. Вернее, на пузыревском микроавтобусе. Больше
того, нашлись человекообразные твари, которые утверждали, что я своим
сопротивлением спровоцировал разбой. Поэтому, если б не рассчитали
пузыревскую команду, я все равно ушел бы в утро туманное, подняв воротник
старенького плаща. Хорошо, что тонкость душевная мне не свойственна, а то
бы испереживался до блевоты. Напротив, своим оскорбителям я кое-что
рассказал про пидеров, готовых подставить очко любому встречному
властителю-повелителю. Увы, как ни горько, без материальных потерь не
обошлось, в ближайшей ментовке нарисовали мне штраф за "фулиганичанье".
Естественно, что и фирмы не собирались больше кучковаться в этом
разгромленном бардаке. За неделю-другую, отъев друг дружке хвосты и бока,
поделили бывшие товарищи останки общего имущества в судебных присутствиях,
да и разбежались по углам медвежьим, волчьим и кроличьим. Итак, нарыв
прорвался. Родионы-дуевы торжествовали вполне, потому что их взяла,
некогда приличные самостоятельные люди шли к ним с повинной яйцевидной