"Александр Тюрин. Конечная остановка - Меркурий" - читать интересную книгу автора

который возник на экранах хайратника так близко от сетчатки глаза, что
показался совсем живым. Мы с ним вместе росли, вместе в Академии учились,
так сказать, за одной партой, вместе расследованиями занимались. После
Великой Санации, когда кибероболочки были лишены самостоятельности и права
командовать, многие отказались от возни с ними, ну, а я привык к Терехе
Малому, как к щенку. Оттого, что он есть у меня, стал я махровым
индивидуалистом. Кстати, из-за "махровых" вроде меня, держава наша не
выросла в тоталитарную страшилу, а сделалась просто четвертым Римом.
(Действительно, зачем скромничать?)
Ну, и полетели мы вместе с Терешкой по кибернетическим каналам. Он
умело парил над информационными просторами. Я же усилиями своей воли, то
есть мыслеусилиями - которые поступали в Сеть через интерфейс Анима уже в
виде сигналов - делал выбор и принимал ответственные решения. "Вязы"
предстали этакой неприступной крепостью, но Тереха высмотрел щель, в
которую мы протиснулись и угодили прямо в файлы персоналий.
Все-таки застукали там сведения на умыкнутого Медб К845. Выяснилось
по картотеке, что последние три месяца зарплату директору не выдавали,
лишь пособие по болезни. Тут файлы прямо на глазах исказились, отчего
получилось, что целые полгода валялся означенный директор на больничной
койке с каким-то сверхвоспалением. Затем опять нашло марево обновлений и
переделало К845-ому трудовую биографию. Получилось, уже год как кантовался
он на пенсии, являясь лишь консультантом, а звание директор, стало быть,
имело смысл почетного титула.
Заголосил зуммер, зовущий в ангар. Я был уверен, что когда вернусь
обратно в Васино (если вернусь и гнилушка-голова еще станет чем-то
интересоваться), Медб К845 информационно прекратит существовать или
окажется лишь в числе полумифических отцов-основателей концерна "Вязы". У
нас в полиции этот дикий процесс называется "стиранием человека". Но я не
мог поручить Терехе Малому слежку и самостоятельную фиксацию событий -
если он попадется за этим делом, то согласно закону о Санации его самого
сотрут, а мне сунут срок.
Я, конечно, перед ангаром заглянул к Зубову, начал ворковать про
"стирание", но он только порадовался этому и, облаяв меня по-собачьи,
обвыв по-волчьи да обкаркав по-птичьи, велел скрыться с глаз.
Что ж. Скафандр на мне, поверх его лежит антисиловой жилет для
противодействия в разумных пределах буйной кинетике, вредному лучу и
разгулявшейся плазме. Хайратник как всегда украшает драгоценным венцом мою
тыкву. В нем заканчиваются визуальные и слуховые каналы от всяких
локаторов. С ним я знаю, что делается впереди и сзади, сверху и снизу,
куда идти и куда стрелять. Правда, все знания лежат в пределах проникающих
способностей аппаратуры слежения. Анима успокоительно вещает, что пока с
составом крови все более-менее, железы внутренней секреции знают меру,
АТФки хватает и иммунный ответ адекватный.
Впрочем, при всех этих дружках-аппаратах, в пылевой подушке,
окутывающей нашу ридну меркурианщину, остаешься как бы наедине с самим
собой. Радиоволны не всегда ее пронизывают, ведь вихрят и пучат эту суку
заряженную ветры электрические да магнитные. Атмосфера молчания очень
угнетает, особенно когда под ногами почва бесится в солнечный отлив.
Поэтому, если свершится с нами в походе что-то препротивное, управление
полиции узнает про это и опубликует официальный некролог ("опять ушли от